Предыдущая публикация
Чтобы помнили...
27 сентября 1922 года родился артист, солнечный клоун, коллега Юрия Никулина Михаил Шуйдин
В 1944 году Шуйдин воевал за города Вилейку, Сморгонь, Вильно. Более 10 раз он буквально заживо горел в своем танке. За время войны он не единожды попадал в госпиталь, но всякий раз снова возвращался в строй. Однако, несмотря на храбрость, проявленную в сражениях, и многочисленные ранения, Героем Советского Союза Михаил Иванович так и не стал. Его кандидатуру отклонили. Вместо этого ему вручили одну из самых высших наград – орден Красного Знамени.
СОЛНЕЧНЫЙ КЛОУН, СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ МИХАИЛ ШУЙДИН.
До сего дня мало кто знал, что под маской великого клоуна, выступавшего на манеже вместе с Юрием Никулиным, долгие годы скромно прятался от своей славы героя– танкиста командир танковой роты гвардии старший лейтенант Михаил Шуйдин, проявивший чудеса героизма и храбрости при освобождении Беларуси и Прибалтики.
В частности, участвовал в боях и под Сморгонью под командованием Ази Асланова (о нем мы писали в группе, можно найти по поиску)
Пожелтевшее многостраничное дело прославленной 35–й гвардейской Шяуляйской Краснознаменной, ордена Суворова танковой бригады надежно хранит тайну великого клоуна XX века. Тайну, о которой не знал даже многолетний партнер Шуйдина по манежу Герой Социалистического Труда, народный артист СССР, участник войны, старший сержант в отставке Юрий Владимирович Никулин.
«ГРЕМЯ БРОНЕЙ, СВЕРКАЯ БЛЕСКОМ СТАЛИ...»
С 6 мая 1942 года Шуйдин ходит в курсантах. Учится прилежно, на «отлично» осваивает материальную часть танка Т–34, проявляя при этом весьма неординарные технические способности. А если к этому добавить еще и лучшие показатели в спорте, активное участие в художественной самодеятельности — получится портрет образцового курсанта. «Приговор» для таких у начальства был один: их оставляли в училище на должностях командно–преподавательского состава. Что вновь спасало Шуйдина от фронта и вновь давало ему шанс выжить. Потери в танковых войсках были огромными, он хорошо это знал, но от очередной «брони», ниспосланной ему судьбой, отказался.
Как отличник Шуйдин выпускается из училища лейтенантом (троечники получали на звезду меньше) и направляется в одну из лучших танковых частей — 35–ю гвардейскую танковую бригаду, которой командовал Герой Советского Союза гвардии полковник Ази Асланов. Бригада входила в состав 3–го гвардейского Сталинградского танкового корпуса, золотыми буквами вписанного в историю советских танковых войск. Танкисты именно этого корпуса замкнули кольцо окружения под Сталинградом и отбили все попытки группировки Манштейна прорваться к окруженной армии Паулюса. Затем последовали тяжелейшие бои за Ростов и Мамаев Курган, в которых корпус понес большие потери. Весной 1943 года корпус был выведен в тыл на отдых и пополнение. В районе села Киселевка Ворошиловградской области 35–я гвардейская танковая бригада, 7–я, 8–я, 9–я гвардейские механизированные бригады и другие части корпуса занялись боевой подготовкой, получали новую и ремонтировали потрепанную в боях технику.
11 апреля 1943 года на должность командира танка Т–34 во 2–й батальон 35–й бригады и прибыл Михаил Шуйдин. С первых же дней невысокий, щуплый гвардии лейтенант стал в бригаде весьма заметной фигурой. Причиной тому — сольный концерт, который Шуйдин дал перед прибывающим пополнением. Гром аплодисментов и раскаты хохота в расположении бригады привлекли внимание и полковника Асланова. Комбриг и сам был большим охотником до хорошей шутки и розыгрышей. Но номера, которые «откалывал» перед танкистами лейтенант, привели его просто в восторг. Познакомившись после выступления с Михаилом поближе, он дает указание выделить ему новенький, с завода, танк Т–34–76, что было доселе непререкаемой привилегией только бывалых, испытанных боем, «паленых» танкистов. Но особое отношение комбрига имело и еще одну особенность: в разведке в составе передового отряда теперь чаще других будут видеть именно экипаж Михаила Шуйдина.
В этих кровопролитных боях Михаил Шуйдин проявил исключительную храбрость и решительность, но особенно отличился при освобождении украинской деревушки Удовиченки. Командир 2–го танкового батальона гвардии капитан Слободецкий в наградном листе от 2.09.1943 года пишет: «В бою 25.08.1943 года за населенный пункт Удовиченки тов. Шуйдин отлично руководил экипажем своего танка, неоднократно смело и решительно водил его в атаку на врага, в результате чего его экипажем было уничтожено 2 орудия ПТО, 3 станковых пулемета с их расчетами и до 2 взводов вражеской пехоты. В этом же бою лично тов. Шуйдиным было уничтожено одно орудие ПТО, один шестиствольный миномет, 2 автомашины с боеприпасами и до 20 гитлеровцев». Не надо иметь слишком богатое воображение, чтобы даже на основе этих, лишенных эмоций, сухих строк представить, как разделался с немецкой обороной Миша Шуйдин, какой устроил фашистам кровавый цирк. За героизм Шуйдин был удостоен ордена Красной Звезды, который вручил ему в сентябре 1943 года комбриг Асланов. Но в этом же сентябре Михаил нарвался и на меткого немца — получил легкое ранение.
2 июля бригада получила новую боевую задачу: захватить плацдарм на западном берегу реки Вилии и занять город Сморгонь. Но ее выполнение оказалось под срывом — у танков сухие баки. Топливо обещают подбросить самолетами, на что потребуется время, но за упущенные часы и минуты придется расплачиваться кровью. И комбриг Асланов снова принимает смелое решение: слить остатки дизтоплива в баки двух танков и двигаться на Сморгонь.
Уходящий в отрыв по немецким тылам передовой отряд бригады выглядел весьма необычно: первым шел «шерман» гвардии старшего лейтенанта Михаила Шуйдина, следом — «виллис» гвардии генерал–майора Ази Асланова, а замыкал построение «шерман» гвардии младшего лейтенанта Дмитрия Данилова. Этот рейд потребовал от танкистов особой стойкости и мужества. Им пришлось двигаться по лесным дорогам, где за любым поворотом могла ждать засада. И нигде — ни справа, ни слева, ни позади, ни спереди — не было своих. Наоборот, справа, параллельно с ними, по грейдерной дороге двигались к Сморгони отступающие немецкие войска.
Реку Нарочь танкисты преодолели самостоятельно, а Вилию, юго–западнее деревни Перевозы, помогли форсировать партизаны. Брод обозначили едва заметными деревянными вешками. Двигаться по реке требовалось на самой малой скорости, да еще невероятным зигзагом. Во время такого танкового слалома очень легко можно было «нахватать» воды, заглохнуть и стать прекрасной мишенью для немецкой артиллерии и авиации. Первым успешно справился с трудной задачей механик–водитель танка Шуйдина гвардии старшина Коновалов. Вместе с экипажем переправился на западный берег и генерал Асланов. Следом испытание Вилией выдержал механик–водитель Данилова гвардии старшина Иванов. Танкисты быстро замаскировали свои «шерманы» в воронках от бомб, оставшихся вдоль дороги, ведущей на Сморгонь, и стали готовиться к обороне плацдарма. Генерал Асланов приказал удержать его любой ценой, а сам повернул назад навстречу основным силам бригады.
Легко представить, каким бесконечно долгим показался день 2 июля для танкистов Михаила Шуйдина. В тревожных ожиданиях прошла и ночь, а подкрепление все не появлялось. Лишь под самое утро к ним на лодке снова переплыл генерал Асланов, пообещавший подбросить два взвода автоматчиков и взвод противотанковых ружей. 3 июля немецкая разведка обнаружила на плацдарме наши танки. Первую атаку гитлеровской пехоты танкисты Шуйдина отбили огнем крупнокалиберных пулеметов. Но едва на плацдарме успело закрепиться обещанное Аслановым подкрепление, как фашисты бросили в атаку 11 танков и 3 самоходки. Несмотря на ощутимое преимущество, враг действовал неуверенно, видимо, рассматривая два наших танка как какую–то ловушку или отвлекающий маневр. Экипаж идущего впереди самоходного орудия на повороте занервничал и совершил роковую ошибку — подставил борт, в который всего с 200 метров Михаил Шуйдин и влепил бронебойный снаряд. Экипаж Данилова тоже подбил танк. Получив достойный отпор, немцы отошли, но от идеи сбросить наших танкистов в Вилию не отказались. Едва начали сгущаться сумерки, вражеская пехота вновь начала со всех сторон подбираться к плацдарму. В этот напряженный момент в эфире и зазвучал совершенно спокойный голос Шуйдина. Удивление через минуту сменилось неудержимым смехом: Михаил, словно заправский артист на Московском радио, читал рассказы Зощенко. Захлебывались от хохота в экипаже Данилова. От души смеялись и в танках на противоположном берегу. Фрицы, почуяв недоброе, сначала остановились, а затем вернулись на исходные позиции. А к 3 часам ночи 35–я бригада уже переправилась на плацдарм. Пленный немец впоследствии показал, что когда в радиоперехвате они услышали громовой смех советских танкистов, то их командир решил не испытывать судьбу и приказал отойти. Таким вот необычным и успешным оказался дебют Михаила Шуйдина перед «иностранной публикой» вечером 3 июля на плацдарме под Сморгонью. 9 июля 1944–го о Шуйдине впервые написала газета «Правда». Никто тогда не мог и предположить, что пройдут годы и имя этого талантливого артиста появится на газетных и журнальных страницах многих стран мира.
После взятия Сморгони 35–я гвардейская танковая бригада устремилась на Вильнюс. В тяжелых боях вновь прославился экипаж Михаила Шуйдина, который первым ворвался на улицы города. Можно представить, что такое уличный бой на «шермане», когда по тебе в упор бьют из–за каждого угла, из окон и подворотен, бьют из пушек и фаустпатронов, забрасывают гранатами и бутылками с зажигательной смесью... В отчете о боевых действиях 35–й бригады говорится: «В боях за г. Вильнюс отличились: экипаж Шуйдина, который, находясь в разведке, уничтожил одно орудие, 7 пулеметных гнезд в домах и 35 автоматчиков, и действовавший с ним экипаж Данилова, уничтоживший одно орудие и 50 немцев».
Из представления к званию Героя Советского Союза: «За период боевых действий с 23.06 по 21.08.1944 года командир танкового взвода тов. Шуйдин М.И. показал образцы мужества и геройства в борьбе с немецко–фашистскими захватчиками. Он проявил исключительное умение и храбрость при форсировании р. Березина, танками своего взвода первый ворвался и мастерски выиграл бой за г. Вильно (правильно — Вилейка. — Прим. авт.), г. Сморгонь и город Вильно. Смело и тактически грамотно неоднократно действовал в разведке, доставлял командованию ценные сведения о противнике. Лично сам и с танками своего взвода тов. Шуйдин уничтожил: 4 танка, 2 самоходные пушки, в том числе самоходное орудие «артштурм», 7 автомашин, 70 солдат и офицеров противника, взял в плен 20 немецких автоматчиков».
После освобождения Вильнюса танкистов ждали стремительный марш и блестящий бой за Шяуляй, после которого 35–я гвардейская бригада получила почетное наименование «Шяуляйская». Затем были Елгава и Добеле... Со дня ввода в прорыв 24 июня 1944 года «шерманы» 35–й бригады прошли с боями уже более 1.500 километров! Темп движения в отдельные дни составлял 60 — 70 километров в сутки!
Следующая публикация
Комментарии 4