И попускает их для того, чтобы в нас что-то изменилось. Этими обстоятельствами он нам ставит такую задачу. Например, человек женился на прекрасной девушке, и он счастлив, но вдруг у нее оказывается очень тяжелая по характеру мама. И обстоятельства складываются так, что теща живет с молодой семьей. И вот совершенно не будучи готов и не желая этого подвига, молодой муж оказывается перед необходимостью строить отношения с этой женщиной, которая ему неприятна. И вот в течение многих лет, постепенно возрастая (я вот много раз был свидетелем такого пути), от скандалов и неприятия, от желания все бросить и уехать куда-нибудь или снять комнату на другом конце города, за 10 за 15 лет оба эти человека дорастают до того, что они начинают очень друг друга любить. Но вот эта скорбь большая. Она вмешивается в воспитание детей. Для тещи зять – совершенно не понятный. И оба эти человека горячо молятся. Может быть, даже теща молится, чтобы дочь нашла кого-нибудь себе получше. Я не знаю. Но важно, что во время этой молитвы в них совершается перемена. И вот сама эта молитва, возможно, и была целью, вот этот молитвенный труд, для которого Господь послал эти обстоятельства.
Поэтому мы никогда не можем молиться так, что: Господи, мне надо, чтобы обязательно вот это получилось и состоялось. Мы всегда говорим: да будет воля Твоя, а не моя. Потому что иногда мы просим каких-то вещей, которые нам не полезны или ропщем, тяжело нам бывает, не несем каких-то обстоятельств, молимся, чтобы они прекратились. Недавно мне рассказали случай про женщину, которая решила покататься с горки на надувном таком круге, на бублике, и подпрыгнула на кочке, и сломала позвоночник. Тяжелая ситуация очень, тяжелый перелом, она в больнице, семья в ужасе: как же так, как, Ты Господи, это допустил? Начинают обследовать, и вдруг оказывается, что там, рядом с позвоночником у нее злокачественная опухоль. Через некоторое время. Сначала думали, что это гематома, не обращают внимание: ну, попозже обследуем. Вдруг понимают, что это опухоль. То есть если бы этой беды не пришло, то неизвестно, была ли бы она жива, эта женщина. И вся семья, в результате она выздоравливает, благодарит Бога за этот перелом. Понимаете? А, конечно, как они молились? И может быть, боролись с ропотом.
Поэтому это все очень сложно. Апостол Павел говорит, что терпение рождает искусство. Искусство чего? Искусство духовной жизни. Каждому из нас дается что-то терпеть, иногда очень долго. Тот же апостол Павел, мы знаем, как он терпел. Вот пакостник плоти, ангел сатанин – что это такое? Кто-то считает, что это болезнь глаз была, мы не знаем, что это. Причем он говорит: «Я трижды молил, чтобы Бог отнял от меня это» И этот человек, который исцелил тысячи людей, опоясание которого исцеляло. То есть фрагмент одежды, прикосновение к нему, исцеляло десятки, сотни людей. Ему Господь сказал: нет, ты будешь это нести. Сила моя в немощи совершается.
Иногда Господь попускает это нам. Но в этой молитве с нами совершаются благие перемены – мы возрастаем. Вот это терпение, вот это настаивание в молитве, само предстояние Богу – оно действует на человека исцеляюще на нашу душу. Поэтому просить мы можем у Бога всего. Вот святитель Феофан Затворник, недавно мне попалось, он говорит: «Ты не думай, что просить выздоровление у Бога грешно». Нет. У Бога мы можем все просить, но просто Бог не всегда дает, потому что знает, что нам полезно, что не полезно. Но во время этой молитвы совершается наш путь – мы становимся ближе к Царствию Божию.
А бывает такое, что, конечно, дерзновение, но это дерзновение у святых, как бы у нас это - дерзость обычно, которые вот прямо требуют от Бога. Как говорят, Иоанн Кронштадтский, святой, вставал на колени у постели умирающего и буквально, как очевидцы говорят, приставал к Богу просто: «Ты должен. Вот сделай и все». Мне очень нравится эпизод из жизни такого древнего святого, Акакия Мелетинского, у него в епархии, это в середине Малой Азии, это 4-го века святой, или 5-го, сейчас не помню уже, у него была жуткая засуха. А это значит, что люди умрут с голоду, кто-то будет продан в рабство – это трагедия. Хлеба так не купишь. Трагедия для людей. И они приходят к нему и говорят: «Владыка, ты молишься? Давай, трудись». Он собирает весь клир, всех желающих, выходит в поле, ставит престол, кладет хлеб для евхаристии, наливает в огромную чашу вино, воды, по уставу которая положена, не наливает. Начинает служить литургию. Доходит до момента перед евхаристическим каноном и начинает молиться: «Господи, вот мы нарушили устав апостольский, не налили воды, потому что ее нет. Дай воду». И стоит с воздетыми руками, молится пока не пошел дождь.
Вот как иметь такое дерзновение? Это надо быть святым. Мы так не умеем. Поэтому просить у Бога мы можем и должны, но, наверное, в конце говорить: «Господи, не моя воля, но Твоя да будет». Тогда все нам будет полезно и все будет усвоено как бы Господь не продолжил наши жизни и наши испытания.
Для всех святых отцов, разных эпох, критерием правильной молитвы является мирное, радостное устроение после нее. То есть если я молюсь не правильно, то после этого у меня туга на душе. Как вот отец Кирилл Павлов говорил: «туга», он такое слово употреблял. Тяжело. И совесть зазирает – тяжело на душе. А если после этого радость и мир, даже если не исполнилось, то о чем я просил, значит я молился правильно и Господь меня услышал. И вот что-то, что он промыслил обо мне, посылая вот эти обстоятельства для этой молитвы, оно случилось.
Но мы еще должны знать, что все-таки молитва-прошение – это самая первая молитва, это самая простая. Ее нельзя назвать низкой, но это первая ступень молитвенного общения с Богом. Дальше идет благодарение, а выше хвала. То как молятся ангелы. И вот праведники, это люди которые вообще о своих обстоятельствах с Богом не разговаривали, они, может быть, молились о других людях, у кого горе было. А свое они сразу принимали – просто хвалили Бога и благодарили. И это, конечно, было и в радость и в счастье, такое молитвенное предстояние.
Протоиерей Федор Бородин
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев