Предыдущая публикация
Ростислав Ищенко о трагедии Русского Поречного
"Трагедия Русского Поречного заключается в том, что туда пришла Украина. Не какие-то особые изверги, не СС-айнзатцкоманды, предназначенные для уничтожения представителей «нежелательных» народов и социальных слоёв, не свихнувшиеся от долгого сидения в схронах идейные бандеровцы. Обычная Украина, та самая, которую в 2022 году русские шли освобождать от нацизма и старались не сделать ей больно, та самая, которая когда-то приходила в белорусскую Хатынь и в польские сёла на Волыни.
И самое страшное, что это такие же обычные украинцы, как те, кто второго мая 2014 года в Одессе шутил о «жареных шашлычках», кто писал на летящих по жилым кварталам Донбасса снарядах «Всё лучшее — детям!», кто заходился в восторге от порошенковского «Их дети будут сидеть в подвалах, наши пойдут в школы!», кто ещё до 2014 года изобрёл лозунг «Крым украинский или безлюдный!», кто сдавал СБУ своих симпатизировавших России соседей за «неправильные» мысли, кто в Днепропетровске в 2014 году под руководствам Коломойского «выписывал билет в один конец» местным русофилам (все, не успевшие сбежать, закопаны в ближайших к городу посадках), кто организовывал и организовывает пыточные: раньше на майдане, а сейчас на базе обычных линейных подразделений ВСУ, кто, не рефлексируя, расстреливает сдавшихся в плен. Это не бандеровцы, осмысленно ненавидящие русских, это выпущенный на волю люмпен (маргинал), бессмысленно ненавидящий всех.
В ТЦК не матёрые нацисты служат — обычные украинцы, не просто ловящие «уклонистов», но хватающие на улицах кого попало (слепых, глухих, туберкулёзников, инфарктников, белобилетников) и отправляющих их на верную смерть. Они знают, что человек не подлежит мобилизации, но хватают его и если он не подлежит мобилизации по болезни, то их «медкомиссия» просто признаёт его здоровым, а если он не подходит по возрасту, то бьют, пока он не «захочет» стать добровольцем.
В общем, если под руку попался чужой: русский или даже европеец, — украинцы убьют его, а если чужих нет, то, так же не рефлексируя, они убьют (или отправят на смерть) соседа, с которым только что вместе прочувствованно гимн пели на могиле убитого ими ранее кума.
Кстати, у нас в связи с военными преступлениями украинцев многие сокрушаются, что в России не применяется смертная казнь. На самом деле это не имеет никакого значения, так как военные преступники не являются гражданами России, а их преступления выходят за рамки обычного уголовного производства. Они осуждаются на основании норм международного права.
В мировой практике есть прецеденты использования смертной казни против военных преступников в условиях, когда в судившем их государстве она формально не действовала. Часто эту норму применили задним числом. Принцип, согласно которому закон обратной силы не имеет, был нарушен. Так что вопрос о применении смертной казни к военным преступникам решается властью, исходя из её представления о целесообразности, при его решении власти никак не связаны действующими законами.
Украинцы обо всём этом осведомлены. Они с подачи западных инструкторов ещё во время первого майдана (в 2004 году) пытались давить на полицию, обвиняя её именно в выполнении «преступных приказов». Письменных приказов ни Зеленского, ни Сырского, ни других генералов об уничтожении мирного населения у них нет. Максимум, на что они могут сослаться, — устное распоряжение своего сержанта или лейтенанта, которым гипотетическое заявление, что они подобных приказов не отдавали, тоже не поможет, так как командир несёт полную ответственность за действия своих подчинённых.
Украинцы знают, что война ими проиграна. Пережившие немецкую оккупацию вспоминают, что начиная с 1943 года чем ближе к концу войны, тем адекватнее, гуманнее в отношении мирного населения становились немецкие солдаты, хорошо понимавшие, что победители за всё спросят. Немцы стали менять стиль поведения(не все, но многие). Украинцам и за несколько месяцев до капитуляции не приходит в голову что-то менять".
И самое страшное, что это такие же обычные украинцы, как те, кто второго мая 2014 года в Одессе шутил о «жареных шашлычках», кто писал на летящих по жилым кварталам Донбасса снарядах «Всё лучшее — детям!», кто заходился в восторге от порошенковского «Их дети будут сидеть в подвалах, наши пойдут в школы!», кто ещё до 2014 года изобрёл лозунг «Крым украинский или безлюдный!», кто сдавал СБУ своих симпатизировавших России соседей за «неправильные» мысли, кто в Днепропетровске в 2014 году под руководствам Коломойского «выписывал билет в один конец» местным русофилам (все, не успевшие сбежать, закопаны в ближайших к городу посадках), кто организовывал и организовывает пыточные: раньше на майдане, а сейчас на базе обычных линейных подразделений ВСУ, кто, не рефлексируя, расстреливает сдавшихся в плен. Это не бандеровцы, осмысленно ненавидящие русских, это выпущенный на волю люмпен (маргинал), бессмысленно ненавидящий всех.
В ТЦК не матёрые нацисты служат — обычные украинцы, не просто ловящие «уклонистов», но хватающие на улицах кого попало (слепых, глухих, туберкулёзников, инфарктников, белобилетников) и отправляющих их на верную смерть. Они знают, что человек не подлежит мобилизации, но хватают его и если он не подлежит мобилизации по болезни, то их «медкомиссия» просто признаёт его здоровым, а если он не подходит по возрасту, то бьют, пока он не «захочет» стать добровольцем.
В общем, если под руку попался чужой: русский или даже европеец, — украинцы убьют его, а если чужих нет, то, так же не рефлексируя, они убьют (или отправят на смерть) соседа, с которым только что вместе прочувствованно гимн пели на могиле убитого ими ранее кума.
Кстати, у нас в связи с военными преступлениями украинцев многие сокрушаются, что в России не применяется смертная казнь. На самом деле это не имеет никакого значения, так как военные преступники не являются гражданами России, а их преступления выходят за рамки обычного уголовного производства. Они осуждаются на основании норм международного права.
В мировой практике есть прецеденты использования смертной казни против военных преступников в условиях, когда в судившем их государстве она формально не действовала. Часто эту норму применили задним числом. Принцип, согласно которому закон обратной силы не имеет, был нарушен. Так что вопрос о применении смертной казни к военным преступникам решается властью, исходя из её представления о целесообразности, при его решении власти никак не связаны действующими законами.
Украинцы обо всём этом осведомлены. Они с подачи западных инструкторов ещё во время первого майдана (в 2004 году) пытались давить на полицию, обвиняя её именно в выполнении «преступных приказов». Письменных приказов ни Зеленского, ни Сырского, ни других генералов об уничтожении мирного населения у них нет. Максимум, на что они могут сослаться, — устное распоряжение своего сержанта или лейтенанта, которым гипотетическое заявление, что они подобных приказов не отдавали, тоже не поможет, так как командир несёт полную ответственность за действия своих подчинённых.
Украинцы знают, что война ими проиграна. Пережившие немецкую оккупацию вспоминают, что начиная с 1943 года чем ближе к концу войны, тем адекватнее, гуманнее в отношении мирного населения становились немецкие солдаты, хорошо понимавшие, что победители за всё спросят. Немцы стали менять стиль поведения(не все, но многие). Украинцам и за несколько месяцев до капитуляции не приходит в голову что-то менять".
Следующая публикация
Русский солдат на страже мира!
Над туманами 
Якутск
Песни для души
Комментарии 4