Вадим, даже не верится.... Я только недавно восхищалась твоим интервью, в котором ты рассказывал о своей любимой работе. Читала со слезами, сколько в нем было любви к детям, твоим воспитанникам, понимания их и веры в них. Почему-то сразу представилось, как ты их таскал на своих могучих руках. Как дружен был с родителям этих детей. Как они тебя любили. Еще мужу показывала с каким человеком я училась в одной школе, в одной параллели. Ты был в "Г", а я была в "А". А в сентябре тебе звонила, чтобы ты посоветовал к кому отдать внучку на гимнастику. Помним тебя. Восхищаемся тобой. Пусть земля тебе будет пухом. Ты был лучшим!
– Как вы начали заниматься с детьми-инвалидами? Что вдохновило вас на это тяжелое дело? На какую методику опирались?
– Да ни на какую! (Смеется. – С.В.) У нас в Сормове самым первым спортсменом-инвалидом оказался Лебедев Валера, про которого, к сожалению, уже почти забыли. Это был парень без ноги, который работал на машзаводе. От знакомого он узнал, что у нас в стране начали развивать инваспорт. А его младший брат занимался штангой в нашей спортивной школе. И вот Валера подошел к нашим тренерам и попросил научить его плавать. Мужики плечами повели и говорят ему: «Иди к молодому» – и указали на меня. Он ко мне подошел, и я стал с ним заниматься. Это и был мой первый тренерский опыт с инвалидом. Валера, кстати, достиг определенных высот: входил в состав сборных команд СССР, СНГ и позднее России, был призером и чемпионом разных соревнований. К тому времени мне уже официально разрешили работать с инвалидами, и я остался на этой стезе. Правда
...Ещё
– Как вы начали заниматься с детьми-инвалидами? Что вдохновило вас на это тяжелое дело? На какую методику опирались?
– Да ни на какую! (Смеется. – С.В.) У нас в Сормове самым первым спортсменом-инвалидом оказался Лебедев Валера, про которого, к сожалению, уже почти забыли. Это был парень без ноги, который работал на машзаводе. От знакомого он узнал, что у нас в стране начали развивать инваспорт. А его младший брат занимался штангой в нашей спортивной школе. И вот Валера подошел к нашим тренерам и попросил научить его плавать. Мужики плечами повели и говорят ему: «Иди к молодому» – и указали на меня. Он ко мне подошел, и я стал с ним заниматься. Это и был мой первый тренерский опыт с инвалидом. Валера, кстати, достиг определенных высот: входил в состав сборных команд СССР, СНГ и позднее России, был призером и чемпионом разных соревнований. К тому времени мне уже официально разрешили работать с инвалидами, и я остался на этой стезе. Правда, был момент, когда меня сократили, потому что я еще не получил специального образования. Пришлось уйти на кондитерскую фабрику – два года я работал там бригадиром вагонных грузчиков, пока заканчивал институт им. П.Ф. Лесгафта. К финалу учебы, в 1991–1992 годах, развалился Советский Союз, случились разные пертурбации со спортивными клубами, но в результате сменилась официальная политика в спорте, и даже стало модно работать с инвалидами. Когда из райисполкома во Дворец спорта поступил такой сигнал, мои коллеги-тренеры отрекомендовали меня как профессионала, который уже имеет опыт в этой сфере. И я стал работать два дня бригадиром вагонных грузчиков и два дня тренером с детьми-инвалидами. Постепенно полностью перешел на тренерскую работу.
– Откуда вы черпаете силы, работая с больными детьми, ведь тот же паралимпиец Дмитрий Кокарев рассказывал, что он два года учился только на воде держаться? Ведь это же надо верить, что результат будет положительным?
– А я и верил. Сначала хотел просто научить ребят плавать. А когда образовалась спортивная группа, ставил им цель – чтобы были мастерами спорта, потом – чтобы попали в сборную команду России. Ну а дальше большего хочется – стать чемпионом Европы, мира, Паралимпийских игр. Так и шли. Я сам себе хотел доказать, что могу как тренер достичь большего.
– Когда вы начинаете работать с ребенком-инвалидом, можете оценить его потенциал или талант выстреливает неожиданно?
– Ну почему же, как и у здоровых ребят, потенциал обычно видно – будет человек плавать или не будет. Что касается Димы Кокарева, то, когда он поплыл, я сразу сказал: это будущий чемпион.
– Неужели вы предполагали, что он будет победителем Паралимпиады?
– А почему нет? Я к этому стремился, тем более что все зависит от родителей – будут они водить ребенка на занятия или не будут. А Диме с родителями повезло. Ведь многие способные дети закончили плавать только из-за того, что их некому было водить на занятия. Мне недавно даже заявил один знакомый: вот к вам 20 лет назад ходил мальчик и не доходил, а сейчас он стеснительный, сидит дома, пальцы жует, на улицу не ходит. А что я могу сделать? Всем помочь невозможно. Конечно, инвалиды стесняются своих недостатков, но у меня в бассейне они психологически раскрепощаются, и все стеснение проходит. Они привыкают к людям, люди – к ним. Хотя некоторые бабушки, посещавшие бассейн (а мы занимались вместе с обычными посетителями), мне говорили: «Пусть твои дети ходят плавать в другое время, чтобы не травмировать нас, чтобы мы их не видели!» На что я им отвечал: «Не нравится? Так может, вы перей
...Ещё
– Неужели вы предполагали, что он будет победителем Паралимпиады?
– А почему нет? Я к этому стремился, тем более что все зависит от родителей – будут они водить ребенка на занятия или не будут. А Диме с родителями повезло. Ведь многие способные дети закончили плавать только из-за того, что их некому было водить на занятия. Мне недавно даже заявил один знакомый: вот к вам 20 лет назад ходил мальчик и не доходил, а сейчас он стеснительный, сидит дома, пальцы жует, на улицу не ходит. А что я могу сделать? Всем помочь невозможно. Конечно, инвалиды стесняются своих недостатков, но у меня в бассейне они психологически раскрепощаются, и все стеснение проходит. Они привыкают к людям, люди – к ним. Хотя некоторые бабушки, посещавшие бассейн (а мы занимались вместе с обычными посетителями), мне говорили: «Пусть твои дети ходят плавать в другое время, чтобы не травмировать нас, чтобы мы их не видели!» На что я им отвечал: «Не нравится? Так может, вы перейдете отсюда? Или наденьте черные очки, если вам не хочется на это смотреть! Не нравится – дома в ванне плавайте!»
– По сколько детей-инвалидов у вас занималось одновременно? По пять? По десять?
– По десять я не брал – это много. Где-то в пределах семи человек. Но сейчас и этого нет. Раньше приходили дети с улицы, а сейчас у меня в спортивной группе занимаются только инвалиды-спортсмены, члены сборной команды России, восемь человек. Не секрет ведь, что все коммерциализировалось (работа Дворца спорта, бассейна), в том числе и массовый спорт, и я не могу себе позволить вести обычную группу.
– А как же новая смена? Есть ли возможность привлечь новых детей?
– По мере возможности привлекаю. Как правило, родители приводят детей-инвалидов в обычные группы. Кстати, два года назад я забрал к себе в группу девочку, – недавно она выполнила норматив на мастера спорта. Сейчас еще одна девочка-инвалид демонстрирует неплохие данные, где-то в октябре я заберу ее к себе. Хорошо, что тренеры во Дворце спорта сами бывшие спортсмены, поэтому они не отталкивают больных детей и берут их к себе в группы, а дальше смотрим, как они проявят себя. Конечно, таких тяжелых, как Дима Кокарев, с ДЦП, нет, потому что с ними очень тяжело возиться – постоянно в воде нужно находиться, это индивидуальная работа. То, что Дима делает сейчас, – только благодаря спорту. До этого он был очень тяжелый, родители его носили, одевали, обували. Если бы не они, не было бы такого спортсмена. Одновременно с ним, кстати, ходила заниматься девочка Катя с таким же тяжелым заболеванием, но у нее одна мама, папы не было, сил хватило только на два года, и они, к сожалению, закончили ходить. Сейчас она обычный инвалид.
– А когда Дмитрий впервые выиграл Паралимпиаду, какие чувства вы испытали?
– Гордость. Радость, что мы смогли это сделать. Но для меня это не было чем-то совсем неожиданным – я знал, что он выиграет, ведь у него были отличные результаты на тренировках, и это вселяло уверенность. Но от радости я кричал.
– А какой совет вы бы дали спортсмену, который много лет занимает верхние строчки в рейтингах, чтобы не проиграть на очередном турнире?
– Я всегда всем говорю: нужно выходить на старт с высоко поднятой головой, но никогда не обижать соперников, не учитывая их возможностей. Выходить нужно чемпионом, с настроем бороться до конца, но не умалять достоинства соперников. Этому учили меня, этому учу и я. Если выйдешь и психологически дрогнешь, значит, сломаешься, а чтобы сломался соперник, нужно бороться до конца.
– Если бы у меня была жалость, они не были бы спортсменами. Жалко было когда-то давно, когда я только начинал заниматься реабилитацией, а потом стал относиться к ним как к здоровым. Если хочешь добиться какой-то цели, нужно переступить через себя, а жалость будет только угнетать. У нас как в поговорке: терпение и труд все перетрут. Результатов олимпийского уровня можно добиться только жесткостью, никакие сюси-пуси не помогут, приходится и к мату прибегать, так как молодые люди обычно только такой язык и понимают. Чтобы попасть в сборную России, надо пахать. Тем более что ее члены сейчас получают хорошие зарплаты, доплаты и премии в зависимости от достижений. О них заботится и наша местная власть, и федеральная. Все-таки спорт – это показатель здоровья нации, престиж для страны, так было всегда. Хотя Паралимпийское движение в нашей стране началось только с 1986 года, гораздо позже, чем на Западе. Там и инфраструктура более развитая для инвалидов, технологии прорывные, ко
...Ещё
– Если бы у меня была жалость, они не были бы спортсменами. Жалко было когда-то давно, когда я только начинал заниматься реабилитацией, а потом стал относиться к ним как к здоровым. Если хочешь добиться какой-то цели, нужно переступить через себя, а жалость будет только угнетать. У нас как в поговорке: терпение и труд все перетрут. Результатов олимпийского уровня можно добиться только жесткостью, никакие сюси-пуси не помогут, приходится и к мату прибегать, так как молодые люди обычно только такой язык и понимают. Чтобы попасть в сборную России, надо пахать. Тем более что ее члены сейчас получают хорошие зарплаты, доплаты и премии в зависимости от достижений. О них заботится и наша местная власть, и федеральная. Все-таки спорт – это показатель здоровья нации, престиж для страны, так было всегда. Хотя Паралимпийское движение в нашей стране началось только с 1986 года, гораздо позже, чем на Западе. Там и инфраструктура более развитая для инвалидов, технологии прорывные, когда, например, для бега приспособлен один протез, а для езды на велосипеде – другой.
– Когда много лет назад вы начинали тренерскую работу, то, конечно же, не думали, что ваши ученики будут побеждать на Паралимпиадах. Как сами оцениваете причину этой невероятной траектории жизни: случайность, труд, провидение?
– И случайность, и труд. Без труда не будет ничего! Случайность в том, что ко мне обратился Валера, что я начал работать с детьми-инвалидами. Мне сейчас сложно оценивать это. Я был молодым, я буквально жил в этом бассейне, пропадал в слесарке, которая раньше была при входе во Дворец спорта, в ожидании бабушек, приводивших своих внуков на занятия. У меня тогда даже графика нормального не было – как приведут детей, так я и занимался. Просто я сам любил плавание и хотел научить этому других. Но в основе моего профессионального успеха лежит колоссальный труд. И, не в последнюю очередь, понимание жены, которая, конечно же, не раз высказывала недовольство тем, что я постоянно пропадаю в бассейне с детьми. И так всю жизнь: вот мы совсем недавно приехали, а 4 июня опять в путь, вернемся уже в конце июля. В августе опять нужно уезжать на спартакиаду школьников и т.д. Не каждый человек это выдержит, но тем не менее в этом году мы будем праздновать с женой 25-летие совместной жизни.
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Приказ Рособрнадзора от 29.05.2014 N 785 "Об утверждении требований к структуре официального сайта образовательной организации в информационно-телеко...
Комментарии 12
– Как вы начали заниматься с детьми-инвалидами? Что вдохновило вас на это тяжелое дело? На какую методику опирались?
– Да ни на какую! (Смеется. – С.В.) У нас в Сормове самым первым спортсменом-инвалидом оказался Лебедев Валера, про которого, к сожалению, уже почти забыли. Это был парень без ноги, который работал на машзаводе. От знакомого он узнал, что у нас в стране начали развивать инваспорт. А его младший брат занимался штангой в нашей спортивной школе. И вот Валера подошел к нашим тренерам и попросил научить его плавать. Мужики плечами повели и говорят ему: «Иди к молодому» – и указали на меня. Он ко мне подошел, и я стал с ним заниматься. Это и был мой первый тренерский опыт с инвалидом. Валера, кстати, достиг определенных высот: входил в состав сборных команд СССР, СНГ и позднее России, был призером и чемпионом разных соревнований. К тому времени мне уже официально разрешили работать с инвалидами, и я остался на этой стезе. Правда
...Ещё– Как вы начали заниматься с детьми-инвалидами? Что вдохновило вас на это тяжелое дело? На какую методику опирались?
– Да ни на какую! (Смеется. – С.В.) У нас в Сормове самым первым спортсменом-инвалидом оказался Лебедев Валера, про которого, к сожалению, уже почти забыли. Это был парень без ноги, который работал на машзаводе. От знакомого он узнал, что у нас в стране начали развивать инваспорт. А его младший брат занимался штангой в нашей спортивной школе. И вот Валера подошел к нашим тренерам и попросил научить его плавать. Мужики плечами повели и говорят ему: «Иди к молодому» – и указали на меня. Он ко мне подошел, и я стал с ним заниматься. Это и был мой первый тренерский опыт с инвалидом. Валера, кстати, достиг определенных высот: входил в состав сборных команд СССР, СНГ и позднее России, был призером и чемпионом разных соревнований. К тому времени мне уже официально разрешили работать с инвалидами, и я остался на этой стезе. Правда, был момент, когда меня сократили, потому что я еще не получил специального образования. Пришлось уйти на кондитерскую фабрику – два года я работал там бригадиром вагонных грузчиков, пока заканчивал институт им. П.Ф. Лесгафта. К финалу учебы, в 1991–1992 годах, развалился Советский Союз, случились разные пертурбации со спортивными клубами, но в результате сменилась официальная политика в спорте, и даже стало модно работать с инвалидами. Когда из райисполкома во Дворец спорта поступил такой сигнал, мои коллеги-тренеры отрекомендовали меня как профессионала, который уже имеет опыт в этой сфере. И я стал работать два дня бригадиром вагонных грузчиков и два дня тренером с детьми-инвалидами. Постепенно полностью перешел на тренерскую работу.
– Откуда вы черпаете силы, работая с больными детьми, ведь тот же паралимпиец Дмитрий Кокарев рассказывал, что он два года учился только на воде держаться? Ведь это же надо верить, что результат будет положительным?
– А я и верил. Сначала хотел просто научить ребят плавать. А когда образовалась спортивная группа, ставил им цель – чтобы были мастерами спорта, потом – чтобы попали в сборную команду России. Ну а дальше большего хочется – стать чемпионом Европы, мира, Паралимпийских игр. Так и шли. Я сам себе хотел доказать, что могу как тренер достичь большего.
– Когда вы начинаете работать с ребенком-инвалидом, можете оценить его потенциал или талант выстреливает неожиданно?
– Ну почему же, как и у здоровых ребят, потенциал обычно видно – будет человек плавать или не будет. Что касается Димы Кокарева, то, когда он поплыл, я сразу сказал: это будущий чемпион.
– Неужели вы предполагали, что он будет победителем Паралимпиады?
– А почему нет? Я к этому стремился, тем более что все зависит от родителей – будут они водить ребенка на занятия или не будут. А Диме с родителями повезло. Ведь многие способные дети закончили плавать только из-за того, что их некому было водить на занятия. Мне недавно даже заявил один знакомый: вот к вам 20 лет назад ходил мальчик и не доходил, а сейчас он стеснительный, сидит дома, пальцы жует, на улицу не ходит. А что я могу сделать? Всем помочь невозможно. Конечно, инвалиды стесняются своих недостатков, но у меня в бассейне они психологически раскрепощаются, и все стеснение проходит. Они привыкают к людям, люди – к ним. Хотя некоторые бабушки, посещавшие бассейн (а мы занимались вместе с обычными посетителями), мне говорили: «Пусть твои дети ходят плавать в другое время, чтобы не травмировать нас, чтобы мы их не видели!» На что я им отвечал: «Не нравится? Так может, вы перей
...Ещё– Неужели вы предполагали, что он будет победителем Паралимпиады?
– А почему нет? Я к этому стремился, тем более что все зависит от родителей – будут они водить ребенка на занятия или не будут. А Диме с родителями повезло. Ведь многие способные дети закончили плавать только из-за того, что их некому было водить на занятия. Мне недавно даже заявил один знакомый: вот к вам 20 лет назад ходил мальчик и не доходил, а сейчас он стеснительный, сидит дома, пальцы жует, на улицу не ходит. А что я могу сделать? Всем помочь невозможно. Конечно, инвалиды стесняются своих недостатков, но у меня в бассейне они психологически раскрепощаются, и все стеснение проходит. Они привыкают к людям, люди – к ним. Хотя некоторые бабушки, посещавшие бассейн (а мы занимались вместе с обычными посетителями), мне говорили: «Пусть твои дети ходят плавать в другое время, чтобы не травмировать нас, чтобы мы их не видели!» На что я им отвечал: «Не нравится? Так может, вы перейдете отсюда? Или наденьте черные очки, если вам не хочется на это смотреть! Не нравится – дома в ванне плавайте!»
– По сколько детей-инвалидов у вас занималось одновременно? По пять? По десять?
– По десять я не брал – это много. Где-то в пределах семи человек. Но сейчас и этого нет. Раньше приходили дети с улицы, а сейчас у меня в спортивной группе занимаются только инвалиды-спортсмены, члены сборной команды России, восемь человек. Не секрет ведь, что все коммерциализировалось (работа Дворца спорта, бассейна), в том числе и массовый спорт, и я не могу себе позволить вести обычную группу.
– А как же новая смена? Есть ли возможность привлечь новых детей?
– По мере возможности привлекаю. Как правило, родители приводят детей-инвалидов в обычные группы. Кстати, два года назад я забрал к себе в группу девочку, – недавно она выполнила норматив на мастера спорта. Сейчас еще одна девочка-инвалид демонстрирует неплохие данные, где-то в октябре я заберу ее к себе. Хорошо, что тренеры во Дворце спорта сами бывшие спортсмены, поэтому они не отталкивают больных детей и берут их к себе в группы, а дальше смотрим, как они проявят себя. Конечно, таких тяжелых, как Дима Кокарев, с ДЦП, нет, потому что с ними очень тяжело возиться – постоянно в воде нужно находиться, это индивидуальная работа. То, что Дима делает сейчас, – только благодаря спорту. До этого он был очень тяжелый, родители его носили, одевали, обували. Если бы не они, не было бы такого спортсмена. Одновременно с ним, кстати, ходила заниматься девочка Катя с таким же тяжелым заболеванием, но у нее одна мама, папы не было, сил хватило только на два года, и они, к сожалению, закончили ходить. Сейчас она обычный инвалид.
– А когда Дмитрий впервые выиграл Паралимпиаду, какие чувства вы испытали?
– Гордость. Радость, что мы смогли это сделать. Но для меня это не было чем-то совсем неожиданным – я знал, что он выиграет, ведь у него были отличные результаты на тренировках, и это вселяло уверенность. Но от радости я кричал.
– А какой совет вы бы дали спортсмену, который много лет занимает верхние строчки в рейтингах, чтобы не проиграть на очередном турнире?
– Я всегда всем говорю: нужно выходить на старт с высоко поднятой головой, но никогда не обижать соперников, не учитывая их возможностей. Выходить нужно чемпионом, с настроем бороться до конца, но не умалять достоинства соперников. Этому учили меня, этому учу и я. Если выйдешь и психологически дрогнешь, значит, сломаешься, а чтобы сломался соперник, нужно бороться до конца.
– Если бы у меня была жалость, они не были бы спортсменами. Жалко было когда-то давно, когда я только начинал заниматься реабилитацией, а потом стал относиться к ним как к здоровым. Если хочешь добиться какой-то цели, нужно переступить через себя, а жалость будет только угнетать. У нас как в поговорке: терпение и труд все перетрут. Результатов олимпийского уровня можно добиться только жесткостью, никакие сюси-пуси не помогут, приходится и к мату прибегать, так как молодые люди обычно только такой язык и понимают. Чтобы попасть в сборную России, надо пахать. Тем более что ее члены сейчас получают хорошие зарплаты, доплаты и премии в зависимости от достижений. О них заботится и наша местная власть, и федеральная. Все-таки спорт – это показатель здоровья нации, престиж для страны, так было всегда. Хотя Паралимпийское движение в нашей стране началось только с 1986 года, гораздо позже, чем на Западе. Там и инфраструктура более развитая для инвалидов, технологии прорывные, ко
...Ещё– Если бы у меня была жалость, они не были бы спортсменами. Жалко было когда-то давно, когда я только начинал заниматься реабилитацией, а потом стал относиться к ним как к здоровым. Если хочешь добиться какой-то цели, нужно переступить через себя, а жалость будет только угнетать. У нас как в поговорке: терпение и труд все перетрут. Результатов олимпийского уровня можно добиться только жесткостью, никакие сюси-пуси не помогут, приходится и к мату прибегать, так как молодые люди обычно только такой язык и понимают. Чтобы попасть в сборную России, надо пахать. Тем более что ее члены сейчас получают хорошие зарплаты, доплаты и премии в зависимости от достижений. О них заботится и наша местная власть, и федеральная. Все-таки спорт – это показатель здоровья нации, престиж для страны, так было всегда. Хотя Паралимпийское движение в нашей стране началось только с 1986 года, гораздо позже, чем на Западе. Там и инфраструктура более развитая для инвалидов, технологии прорывные, когда, например, для бега приспособлен один протез, а для езды на велосипеде – другой.
– Когда много лет назад вы начинали тренерскую работу, то, конечно же, не думали, что ваши ученики будут побеждать на Паралимпиадах. Как сами оцениваете причину этой невероятной траектории жизни: случайность, труд, провидение?
– И случайность, и труд. Без труда не будет ничего! Случайность в том, что ко мне обратился Валера, что я начал работать с детьми-инвалидами. Мне сейчас сложно оценивать это. Я был молодым, я буквально жил в этом бассейне, пропадал в слесарке, которая раньше была при входе во Дворец спорта, в ожидании бабушек, приводивших своих внуков на занятия. У меня тогда даже графика нормального не было – как приведут детей, так я и занимался. Просто я сам любил плавание и хотел научить этому других. Но в основе моего профессионального успеха лежит колоссальный труд. И, не в последнюю очередь, понимание жены, которая, конечно же, не раз высказывала недовольство тем, что я постоянно пропадаю в бассейне с детьми. И так всю жизнь: вот мы совсем недавно приехали, а 4 июня опять в путь, вернемся уже в конце июля. В августе опять нужно уезжать на спартакиаду школьников и т.д. Не каждый человек это выдержит, но тем не менее в этом году мы будем праздновать с женой 25-летие совместной жизни.