......Не потеряй ребёнка! — напутствовал папа....

— Почему я должна его терять?! — возмущалась мама.
Меня шестилетнего она везла на море.
— Держи маму за руку, и не отпускай. А ты, не своди с него глаз!
— Почему я должна сводить?!
Папа волновался.
— Потеряешься, и тебе конец! — кричал он мне.
— Уволокут цыгане, и конец! Заберёт милиция, и конец! Я всыплю, и конец. Ты понял?!
Я понял: «Мне конец!».
По перрону шли цепью — я, сжимая мамину руку, мама, буравя взглядом мою макушку. Поезд тронулся. Не расцепляясь, мы повалились на полку.
Двое суток пути я провисел на маме клещом.
— Отцепись! — молила она, отрывая мою посиневшую ладошку от своей побелевшей.
— Но папа сказал: мне конец!
— О

....Последняя капля.....

Это была последняя капля, которая переполнила её чашу терпения.
— Всё! Хватит!
Мама, я так больше жить не могу! – закричала истошно Маргарита на кухне, и только потом Степан почувствовал запах горелой пластмассы.
Он кинулся на голос жены и увидел, что на кухне находилось двое — жена, которая держала в руках то, что осталось от электрического чайника, и восьмидесятилетняя теща, смотрящая непонимающими глазами на орущую дочь.
— Что опять случилось? — спокойно спросил Степан, хотя он и сам уже понял, что произошло.
— Вот!
Она поставила электрический чайник на газовую плиту и зажгла газ! — воскликнула жена.
– Чаю решила попить!
Мало того, что она спалили чайн

....Лариса тяжело вздохнула, поглаживая живот.....

С утра у неё начались схватки, судя по интервалам – тренировочные, но общее состояние было не самым приятным. До родов ещё оставалось время, однако Ларису пугала мысль, что они начнутся раньше.
Хоть сумка уже пару недель стояла собранная, и всё равно женщина волновалась. Дурное предчувствие с самого утра не отпускало, словно случится что-то плохое. Может, следовало поехать в роддом раньше?
Это был первенец в их семье. Хоть родственники и друзья уже успели во всей красе расписать, как проходят роды, а Лариса волновалась. Вдруг у неё что-то пойдёт не так?
— А ты чего разлеглась? Ларис, обед сам себя не приготовит. Ты помнишь, что

.....Последнее проклятие матери.....

-Пиши ровнее, ты что, строчку не видишь? - рявкнула Светлана Тимофеевна под ухо Лене и девочке в очередной раз прилетело линейкой по пальцам.
Светлана Тимофеевна была завучем школы, и ее дочка должна была соответствовать. Быть круглой отличницей, иначе никак! Лена старалась, училась на одни пятерки, но у маме этого было мало. И не лень ей было целыми вечерами просиживать с дочерью и следить, чтобы все было идеально. Даже почерк - буковка к буковке.
-Ты моя дочь и не должна меня позорить, - часто повторяла Светлана Тимофеевна Лене.
И в том, чтобы треснуть линейкой по пальцам дочери, женщина не видела ничего зазорного.
-Главное, дочку не упустить

....ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ....

- Ну, здравствуйте мои дорогие, здравствуйте, ребятки.
Это сколько же мы с вами не виделись? Страшно подумать, целых двадцать лет.
Ну как, узнали свою классную руководительницу? Не врите, не врите мне, я-то ведь знаю, что от той прежней Клавдуси — как вы меня, между прочим, звали между собой — осталась только прическа. И то потому, что я этот парик ношу уже двадцать лет. На другой не заработала.
Так вот, когда я вас не злила, вы называли меня Клавдусей. Когда сердились за что-то, обзывали Клавпетрей, это тоже знаю…
Ну что — Клавдия Петровна, Клавдия Петровна! Я уже шестьдесят лет как Клавдия Петровна…
Кто сказал: Клавпетря?
А ну встань, покажись, е

.....Как я от вас устал....

— Вова! Она опять требует денег! А у меня свои планы!
— Папа! Ну ты же обещал!
«Да что же им опять от меня надо? Отдохнуть не дадут после работы», — устало подумал Владимир Иванович и накрыл голову подушкой. Не помогло! В комнату влетела сначала красная, злая жена, а за ней обиженная дочь.
— И не делай вид, что ты спишь! — Лена отобрала у мужа спасительную подушку.
— Пап, ну скажи ей! — взвыла с другой стороны кровати Катька и требовательно потрясла отца за плечо.
Владимир вскочил.
— Как же вы мне надоели! Обе! Я устал от вас!
Он выбежал в коридор, схватил куртку, сунул ноги в кроссовки и выскочил из квартиры.
***
Владимир Иванович вышел в мороз