Раввин приехал поддержать бойцов ЦАХАЛа

То, о чем не хотят знать трехбуквенные. Цион Коэн, раввин города Ор-Йехуда, посетил 646-ю десантную бригаду, где он ранее служил. В ходе визита он поделился с солдатами воспоминаниями о пребывании в отряде под командованием доктора Ишая Бара и поздравил их с особой ролью.
Во время встречи с солдатами он поздравил их с особой ролью, рассказал о своей службе в 91 году. Раввин не только пронес гордость своей службой через всю жизнь, но и исказал, что если б ему дали в его возрасте 60+ присоединиться к ЦАХАЛу, он бы сделал это не раздумывая.
Посмотрите на его глаза! Такое нельзя наиграть.
---
Vadimguide

Разрешено к публикации:

Имена павших бойцов ЦАХАЛа, чьи семьи получили печальные уведомления:

Старшина (в резерве) Даниэль Аллуш, 37 лет, из Тель-Авив-Яффо,

боец ​​Специального спасательного тактического подразделения (669), пал в бою на юге сектора Газа.

Старшина (в резерве) Том Иш-Шалом, 38 лет, из Нес Харим,

боец ​​Специального спасательного тактического подразделения (669), пал в бою на юге сектора Газа.

Благословенна их память!

#интеллиньюз

Крик еврейского сердца

Про звук шофара, в который трубят в день Рош-Ашана, Баал-Шем-Тов однажды рассказал следующую притчу.
Царский сын много лет провел в изгнании далеко от родного дома, и когда наконец возвратился весь заросший, грязный и оборванный - то никто не признал в нем давно пропавшего принца. Когда же он увидел своего отца, то из сердца его вырвался вопль: "Отец! Отец! Спаси!" Царь узнал голос родного сына и, взволновавшись до глубины души, поспешил ему навстречу.
Душа еврея тоже находится в изгнании вдали от отчего дома. Спускаясь от Престола Славы, она облекается в материальное тело и грубеет и пачкается в грехах. Но в день Рош-Ашана еврейская душа воспламеняется страстным жела

Из рассказа матери заложницы. Звонят: «Мы насилуем твою дочку. Если попросишь, мы ее убьем».

ЗАЛОЖНИЦА
-
Мама, забери меня отсюда,
Не могу терпеть я больше боль.
Оборотни страшные повсюду,
Рык и вой, скрепленные пальбой.
Честь мою попрали в лютом зверстве.
В бешенстве орали: “Разорвем!”
И не в правоверном изуверстве
Наглумилось дикое зверье.
Папа, вытащи из преисподней,
Жизнь моя теперь как жуткий ад.
Мерзну в окровавленной исподней...
Не святой войной зовут джихад...
Слышу я шаги и леденею,
Хрип дыхания бросает в дрожь.
Входят и хватают – как в огне я...
Ломаный цена их вере грош.
Господи, воздай им по деяньям!
Сущность их шакала – не орла...
Голод – корка хлеба подаянье
Только, чтобы я не