Двести лет разносчики и уличные торговцы были неотъемлемой частью жизни Петербурга. Именно охтинские молочницы снабжали своей продукцией состоятельных горожан (а только они и могли в XVIII–XIX веках позволить себе молоко и молочные продукты в большом городе, вдали от сельских поселений).
Ещё с петровских времен Охта славилась своим молочным промыслом. По преданию, сам Пётр Алексеевич, заботясь об обеспечении новой столицы молоком, приказал завести здесь породистых коров. Его приказ был адресован русским переселенцам (главным образом из нынешних Архангельской, Вологодской, Костромской и Ярославской областей), прибывшим сюда для работы на казенных верфях. Пока мужчины плотничали, женщины, говоря официально, занимались молочным животноводством.
Впрочем, есть версия, что коров на Охте держали еще финны-ингерманландцы, которые не бросили молочный промысел, перейдя из шведского подданства в русское. Любопытно, что предприимчивые охтинки, дела которых в городе шли особенно успешно, покупали молоко у тех же чухонцев (этим неблагозвучным словом тогда называли коренных жителей здешних земель) на «Горушке» – главной торговой площадке Охты (рынок находился в районе дома № 14 по современному Большеохтинскому проспекту). Со временем выделилась группа охтинских молочниц, которые занимались исключительно торговлей и даже не имели собственных коров.
Каждое утро, проснувшись в 4 часа, охтинки спешили к перевозам через Неву. Летом на пароходах и лодках перевозчиков, зимой по льду молочницы с тяжёлыми кувшинами переправлялись на левый берег, где начинался их ежедневный маршрут по городу. Труд молочниц был весьма уважаем, ведь этот промысел имел огромное значение для материального благосостояния всех охтинских жителей. Постепенно сложился яркий, узнаваемый образ самостоятельной женщины, кормилицы семейства. Тогдашняя охтинка – настоящая бизнес-леди! Её самобытность проявлялась и в манере поведения, и во внешнем облике. Охтинка держалась смело и независимо, была сильной, бойкой и голосистой. Вот как описал охтинскую молочницу литератор первой половины XIX века Павел Васильевич ЕФЕБОВСКИЙ в очерке «Петербургские разносчики»:
«Посмотрите, как кокетливо охтянка выступает зимою, таща за собою санки, нагруженные кувшинами с молоком и сливками. Наряд её, особливо при хорошеньком, свежем личике, подрумяненном морозом, очень красив: кофта, опушенная и часто подбитая заячьим мехом, очень хорошо выказывающая стройность талии; ситцевая юбка и синие чулки с разными вычурами и стрелками. Всё это, вместе с красивыми лицами, встречаете вы у молодых охтянок» (цит. по: Первушина Е. В. Петербургские женщины XIX века).
Образ охтинской молочницы, запечатленный в скульптуре у сада «Нева», – собирательный. Он основан на описаниях, рисунках, гравюрах. Источником вдохновения послужили строки Александра Сергеевича ПУШКИНА из первой главы романа в стихах «Евгений Онегин»:
А Петербург неугомонный
Уж барабаном пробужден.
Встает купец, идет разносчик,
На биржу тянется извозчик,
С кувшином охтенка спешит,
Под ней снег утренний хрустит.
Идея создания «Охтенки» родилась в 1999 году, когда отмечалось 200-летие со дня рождения Александра Пушкина. В работе над памятником приняли участие скульпторы Ян НЕЙМАН и Валентин СВЕШНИКОВ. Спустя четыре года идея обрела своё воплощение. Памятник «Охтенка» был открыт у сада «Нева», недалеко от пересечения Среднеохтинского проспекта и шоссе Революции, в 2003-м, в год 300-летия Санкт-Петербурга. Торжественная церемония состоялась 6 июня, в день рождения великого русского поэта.
Примечательно, что лицу «Охтенки» были приданы черты конкретного человека – супруги скульптора Валентина Дмитриевича Свешникова. Восковую модель скульптуры создали в стенах Академии художеств, а деньги на дорогостоящее литье из бронзы выделил спонсор.
Фигура охтинской молочницы была установлена на гранитный постамент, обработка которого напоминает тот самый хрустящий снег. Площадку вокруг памятника вымостили плиткой. И спешит «Охтенка», как и прежде, в сторону перевоза через Неву.
Нет комментариев