Предыдущая публикация
К 115-летию моей любимой бабушки Руссаковой (Егоровой) Марии Петровны (08 июля 1909 года – 18 октября 1992 года) .
Сегодня в День семьи, верности и любви её 115-й День рождения... Кланяюсь ей до земли! От имени всех Руссаковых, от имени 17 внуков, 25 правнуков и 11 праправнуков.
.
В память о Марии Петровне публикую небольшие наброски для книги о моём незабвенном дедушке Руссакове Игнатии Алексеевиче и его роде, которую я пишу седьмой год.
.
19-летней девушкой Мария Петровна Егорова, выйдя замуж в январе 1928 года за крестьянина-середняка, нашего дедушку Игнатия Алексеевича Руссакова, осталась верна своему выбору навсегда. Их любовь преодолела все горести и испытания, не сломалась и не угасла до конца их жизни. Мария Петровна была хранительницей семейного очага, приветливой, трудолюбивой, аккуратной, старательной хозяйкой и необыкновенной певуньей. По воспоминаниям Ревы Игнатьевны Чемешевой (Русаковой), любила она, раскрыв окна настежь, присесть на подоконнике с патефоном и петь свои любимые песни, как сейчас сказали бы – в караоке. На её пение собирались соседи и заворожённо слушали импровизированный концерт. К сожалению, патефон был обменян на семенной картофель в тяжёлые годы войны. Но в памяти родных и односельчан осталась легенда о лиричных песенных вечерах и бабушкина любимая народная песня «Летят утки». До сих пор помню, как бабушка, когда ей было уже за 80 лет, старательно выпевала:
«Летят утки, летят утки и два гуся
Ох, кого люблю, кого люблю – не дождуся
Ох, кого люблю, кого люблю – не дождуся…»
Эта песня нравилась и дедушке. Я помню, на праздники её пели всей семьёй. Любое застолье всегда заканчивалось душевным пением. Тётя Рева рассказывала, что любили исполнять чувашский гимн «Тăван çершыв». Часто пели «На крылечке вдвоём», «Огней так много золотых…», «Ой, мороз, мороз», «Ой, цветёт калина», «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», «С чего начинается Родина», «Русское поле», «Ах ты степь широкая», «Вот кто-то с горочки спустился». Любимы были Руссаковыми многие произведения из репертуара Людмилы Зыкиной, Людмилы Сенчиной, Валентины Толкуновой, Льва Лещенко и популярные в то время чувашские песни. Припоминаю, как нравилось им всем вместе спеть «Шупашкарăн лăпкă каçесем», «Лар, аннеçĕм, юнашар», «Пирĕн урам анаталла», «Пиç-пиç, палан, пиç, палан», «Пĕррехинче çурхи лăпкă каç» и другие. Никогда не забыть эти наполненные вокалом, теплом, душевностью и любовью вечера.
.
Меня особо впечатляло исполнение мамой, моими тётями и дядями песни Льва Лещенко «Родительский дом». Как рассказывала Рева Игнатьевна, бабушка и дедушка очень любили её и привили любовь к ней всем своим детям: «И как-то однажды, когда мы в очередной раз, выстроившись в ряд, все сёстры и братья пели «Родительский дом» для своих родителей, мама сказала: «Когда я умру, меня проводите моими любимыми песнями…». И когда настал этот час, мы пели их у её гроба».
.
«Моя мама, Мария Петровна не имела образования, и в то же время была духовно богатой женщиной, - вспоминает Рева Игнатьевна Чемешева (Русакова). – Она обладала красивым голосом, пела песни Шульженко, Руслановой. Она была очень требовательной, строгой. И когда нужно было выполнять трудную работу, умела своих детей вдохновлять. Была чистоплотной, очень аккуратной женщиной. У нас дом всегда был образцовым. Люди любили к ней приходить, она была очень гостеприимной. Светлая женщина любила красоту, умела шить красивые вещи, любила вышивать и вязать. Так она вязала, что люди даже заказывали ей какие-то вещи. Воспитывала в нас ответственность. Когда я стала учительницей, родители мне поручили Светлану, самую младшую сестрёнку и она 9, 10 классы училась у меня в Чурачикской средней школе. А потом, когда она поступила в институт, я ежемесячно должна была направлять ей денежный перевод и следить, как она учится – ездила к ней, контролировала».
.
И в годы Великой Отечественной войны дом Руссаковых был очень приветливым, добрым. Женщины собирались здесь, читали письма и радовались, что их мужья живы, пели протяжные песни о любви, рукодельничали. А если кто-то получал похоронку, женщины в доме Марии Петровны вместе переживали это горе. Будучи женой партийного работника, фронтовика, она понимала, что у неё особая миссия и ответственность – поддерживать и вдохновлять своё окружение, подставлять плечо в трудные моменты. Ей нельзя было быть слабой.
.
Моя мама Вена Игнатьевна Бахматова (Руссакова) рассказывала, что Мария Петровна часто успокаивала их, голодных детей и говорила: «Вот сдадим весь налог, тогда испеку вам блины!», а сама украдкой смахивала слезу. Каким чудом ей удалось сохранить, уберечь от голодной смерти своих четырёх дочерей известно только ей самой и Богу. Поблажек никому не было, все взрослые целыми днями пропадали на работе, а дети должны были вести хозяйство.
.
«Мама очень умела нами руководить, - вспоминает Рева Игнатьевна Чемешева (Русакова). – У неё был авторитет. Она водила нас на колхозное поле на работу. Заботливо относилась к нашему здоровью. Она наполняла уйран или же турăх в трёхлитровую банку, и мы шли в поле. Когда поработаем определённый отрезок времени, мама знала, когда отдыхать. Она вставала и говорила всем, кто в поле трудился, организовывала отдых на несколько минут. Мы тогда этот уйран пили, подкрепляли организм и начинали заново работать. У мамы были хорошие организаторские способности. Когда мама не могла выходить в поле, по домашнему хозяйству приходилось оставаться дома, все работавшие в поле переживали, что нет никакой организации. Работаешь, работаешь, и на отдых никто не зовёт».
.
Мария Петровна Руссакова была лидером. Пожалуй, по-другому и не могло быть при таком то муже, сказывалась и коммунарская закалка. «Не помню, чтобы она при нас проливала слёзы, - вспоминает Рева Игнатьевна. - Очень морально крепкий человек она была. Всю жизнь она работала в колхозе и занималась детьми, но в ней врождённый какой-то интеллект был. Ну, как? Необразованная, читать, писать умела, конечно, но что-то было в ней, что она выше, чем другие. В каких-то обстоятельствах она отличалась от других женщин крепостью».
.
Самое большое достижение в жизни – её дети! Мария Петровна вместе с Игнатием Алексеевичем вырастили, воспитали достойными людьми четыре дочери и два сына. В сентябре 1948 года газета «Октябрь ялавĕ» сообщала о награждении нашей бабушки Руссаковой Марии Петровны, колхозницы колхоза «Красный партизан» «Медалью материнства» II степени за рождение и воспитание пятерых детей. Позже, после рождения в 1951 году младшего сына Геннадия она была награждена этой медалью I степени за рождение и воспитание шестерых детей. Мария Петровна растворилась в своих детях, уберегла их в военное лихолетье, вырастила, воспитала добрыми, хорошими и достойными людьми. Они были смыслом её жизни. А эти медали - символ ее мужества, любви и самоотверженности.
.
Игнатий Алексеевич, конечно же, по мере возможности помогал ей, поддерживал во всём. Правда, судя по его занятости, это не так часто получалось. Пропадал на работе, выезжал в командировки, вечерами частенько выступал с лекциями и докладами, участвовал в партийных собраниях в колхозах и на предприятиях района. И всегда спешил к семье. Галина Петровна Петрова, бабушкина племянница, как-то вспоминая дедушку, говорила, что, когда он был дома, по хозяйству всё делал сам – и корову доил, и за скотиной ухаживал. Очень берёг свою любимую – и баньку истопит, и двор подметёт.
.
Их взаимоотношения – отдельная тема. Было в них что-то такое, едва заметное, можно сказать, что на тонком уровне их объединяющее. Они не говорили друг другу красивых слов и комплиментов, по крайней мере, при нас. Немногословные снаружи, но глубокие и чувствительные внутри. Бабушка с любовью называла дедушку Наття (Игнатий по-русски), а он созвучно ей, мягко и ласково – Марче (Мария). И они столько тепла и особой, чрезвычайной тщательности и внимания вкладывали в эти обращения, что, даже сейчас, произнося их имена, я слышу то, как это говорили они и ощущаю в груди тепло и нежность. Они были удивительно красивы и добры в отношениях друг к другу, духовно очень близки.
.
У каждого из нас есть бабушки и дедушки, но мне кажется, что мои самые лучшие. Я испытываю к ним непреодолимый трепет и уважение. Как я любил бывать у них в детстве! Они всегда встречали меня с улыбкой и радостью в глазах. Их дом для меня пример настоящей заботы и любви, несмотря ни на какие жизненные трудности и обстоятельства. В их жизни царила гармония, отчего бывая у них, мне всегда хотелось забрать с собой эту атмосферу. Они всегда находили для меня время, уделяли внимание и заботу. Бабушка готовила вкуснейшие пирожки с капустой, а дедушка учил житейским премудростям, рассказывал о своей молодости. Я покидал их дом всегда наполненным любовью. Они - мое вдохновение и источник силы...
.
Уже давно нет дедушки с бабушкой, а всегда тянет в их дом, заполненный особым светом. Сейчас в нём живёт их сноха, жена младшего сына Геннадия Людмила Александровна Руссакова (Тимофеева). Когда в начале сентября 2022 года, я приехал пообщаться с Люся инке, она мыла полы в сенях, и я один прошёл в дом, вдохнул воздух родового гнезда моей матери, которым невозможно надышаться, прошёлся по комнатам. Перед глазами возникли картинки детства, как мы играли на полу, застеленном линолеумом с цветным рисунком. У меня возникло такое чувство, что казавшийся в детстве огромным, зал «усох» - стал меньше, хотя в нём практически ничего не изменилось – тот же стол у окна, трельяж, сервант, диван, фотографии на стене. Даже холодильник стоит на прежнем месте. Глядя на дедушкин барометр, вспомнил, как он объяснял мне, как работает этот прибор, и как вместе мы наблюдали за изменением погоды.
.
Задумавшись, я вдруг понял, что все эти вещи, которые раньше казались мне обыденными и даже немного скучными, теперь наполнены особым смыслом и теплотой. Каждая фотография, каждый предмет мебели - всё это напоминает мне о моих дорогих бабушке и дедушке, о счастливых моментах, проведённых вместе. И их дух продолжает жить в этом доме, в этих вещах, в воспоминаниях...
.
А дедушка будто вышел ненадолго из комнаты, и вскоре снова вернётся к своим рукописям…. Мне захотелось посидеть вместе с ними... Представил, как дедушка садится за стол, берёт свою старую перьевую ручку и начинает писать. Бабушка сидит рядом, прядет шерсть, иногда поднимая взгляд, чтобы посмотреть на него с любовью. В комнате тихо, слышно только скрип пера по бумаге, шелест веретена и как тикают настенные часы...
.
Сердце сжалось от тоски по тем временам, когда они были живы и наполняли этот дом своим теплом и любовью. Представил, как они улыбаются мне из прошлого, и мне захотелось услышать их голоса, почувствовать их объятия. Но они уже давно ушли, оставив после себя лишь этот маленький, но такой уютный мир, где они были счастливы. Всё, что мне оставалось, это наслаждаться тишиной и покоем этой комнаты, которая хранила в себе столько тепла...
.
Говорят, что бабушки и дедушки — это подарок от Бога. Они ведут нас правильными путями. Поэтому мысленно я советуюсь с ними, благодарю их. «Наша Руссаковская семья, оказывается, была необычной, – говорит Рева Игнатьевна Чемешева (Русакова). - В нашем семействе мы же никогда не слышали, чтобы отец и мать ругались, чтобы отец поднимал руку на кого-то, чтобы какой-то шум-гам был. Мать и отец жили хорошо, дружно. У нас всё было по-доброму. Папа был необыкновенный. Он был такой душевной красоты, что я знаю – мало таких людей на свете, мало! Он всё понимал! Ну, что-нибудь сотворишь, он так умно всё это объяснит, и всё поймёшь, и больше никак, никогда не будешь... этого делать. Вот такая семья – обычная, но по-своему и не обычная…» .
.
Помню, на веранде стоял самовар, всегда был готов чай. Всяк приходящий отведал бабушкиного ароматного напитка с варением или мёдом под добрую заинтересованную беседу за жизнь и деревенскими новостями. Как сейчас, перед моими глазами старый пузатый самовар с внутренней топкой, представляющей собой высокую трубу, наполняемую древесным углём. Меня в детские годы очень привлекал процесс его розжига. Не знаю, что было более ценно для меня - пить чай из самовара или участвовать в его приготовлении.
.
У Руссаковых для топки принято было использовать щепки и еловые, сосновые шишки. Они давали больше жара, и самовар быстрее принимался «гудеть». От этого звука будто по телу быстрее бежала кровь, и в сердце возникало радостное предчувствие праздника, ведь за столом обязательно было какое-то вкусное угощенье к чаю. Помню, как бабушка, поставив вскипевший самовар на середину стола, заваривала чай и ставила заварочный чайничек на коронку. И по веранде разносился аромат свежего чая с дымком. И вот, душистый настой разлит по чашкам и бабушка по очереди подносит их к кранику. А я всегда старался сам прикоснуться к ветке самоварного крана, чтобы насладиться сполна физическим контактом. Пишу эти строки и ощущаю аромат чая и бабушкиных пирогов – это незабываемо… Позже самовар заменили на электрический, но по мне так, чай из угольного был вкуснее и ароматнее…
.
Вспоминаю, как в печке бабушка варила удивительно вкусные блюда – такое жаркое, которое я больше никогда и нигде не ел, оно такое жёлтое было, такое лакомое получалось – ум отъешь. Настолько вкусной и ароматной была еда, приготовленная в русской печи. По воспоминаниям Наташи Осиповой (Чемешевой), бабушка готовила просто волшебные щи с угольком, который однажды случайно попав в чугунок с супом, со временем стал обязательным, желанным, можно сказать бабушкиным фирменным ингредиентом.
.
«Я помню, хлеб – караваи круглые, которые она с любовью и заботой пекла для нас, - вспоминает самый старший внук Александр Чемешев. – Было очень вкусно. Никогда не забыть этот вкус домашнего, бабушкиного хлеба». Да и как позабыть бабушкин большой, круглый хлеб из печи, который неделю мог лежать на столе под полотенцем, и ничего ему не было! Отрезаешь краюху, наливаешь в кружку простокваши, турăха или свежего, парного молока и вот оно - счастье…
.
А турăх сказочно лакомым получался только у неё. «Как мы приходили, бабушка быстрее доставала большое белое эмалированное ведро, в котором был турăх, и угощала нас, - вспоминает внучка Любовь Фасхутдинова (Чемешева). – Я любила кушать сгустки, комочки и куски хлеба в турăхе – как было это вкусно! Столько лет прошло, я уже сама бабушка, но вкус бабушкиного турăха помню до сих пор!».
.
А еще в памяти то, как зимой в конце 1960 - начале 1970 годов в деревню приезжал хлебовоз – такой фургон с надписью «Хлеб», и бабушка покупала целый мешок хлеба и редких в то время батонов, замораживала их в сенях. Потом по необходимости размораживала на пару, и из кухни струился такой аромат хлеба – слюнями подавишься. Батоны получались на вкус лучше всякого пирожного. Ни с чем несравнимые, незабываемые ощущения детства!...
.
«Свекровь никогда не попрекала, не ругала, не заставляла на кухне готовить именно так, как она привыкла, - вспоминает сноха Людмила Александровна Руссакова (Тимофеева), прожившая в добре и согласии вместе с ней в одном доме 22 года. - Я как умела, так и готовила, с детства была приучена и хлеб печь, и кашеварить на всю семью. Сама присматривалась, перенимала у свекрови, старалась, как она же готовить. Ведь я замуж совсем молоденькой вышла и у неё, конечно же, было чему поучиться. Мы утром на работу уходили, она с внуками оставалась и говорила: «Для себя еду сами готовьте, я с детьми не успеваю». Ей некогда было варить - весь день с детьми возилась. Вот после работы приходили и готовили для себя. На работу я выходила только после того, как детям год исполнялся, и когда от груди отлучала. Потом она с ними нянчилась, со всеми четырьмя».
.
Вспоминает Наташа Осипова (Чемешева): «Бабушка летом часто сидела на скамейке возле дома, рукодельничала, греясь на солнце. Вечерами, освободившись от дневных забот, женщины и мужчины собирались у наших ворот и, расположившись на скамейках, на брёвнах, перебивая друг друга, обсуждали непонятные для нас, детей, житейские проблемы. Сколько раз летними вечерами, наигравшись со своими подружками, я забиралась на колени моей бабушки, постепенно женский гомон превращался для моего слуха в однообразную колыбельную песню, и я безмятежно засыпала, чувствуя тепло моей бабушки...».
.
Маленькой Любе Чемешевой очень нравилось заходить в дом дедушки-бабушки через веранду, и потом, пройдя через многочисленные двери, наворачивать круги по комнатам. И дом казался большим. «Мою бабушку Марию Петровну Руссакову помню добрую, худенькую, маленькую, - вспоминает она. – Если даже я озорничала, не помню, чтобы она прикрикнула или наказала. Перед глазами, как она проворно достаёт из печи хлеб и чугун с супом, чтобы покормить меня, а я убегаю – есть не хочу. В моей памяти она осталась в коричневом платье и переднике со складками на поясе. Платок завязывала назад. Щёчки всегда румяные. Всё время улыбалась. Приветливая, глаза излучали любовь и заботу. Между прочим, наша мама сейчас очень даже похожа на бабушку…».
.
Сколько света и добра исходило от бабушки, сколько души она вложила в своих детей, сколько подарила внимания и ласки нам - своим внукам. Всегда была чуткой, терпеливой, скромной и заботливой. С годами она не растратила свои хорошие черты, а только приумножила их, стала душевнее и мягче, глаза излучали любовь и сердечность, мудрость и заинтересованность. Всё время живо откликалась на происходящее, с пристрастием расспрашивала о делах, радовалась и гордилась нашими успехами. Она очень любила нас всех. Души не чаяла в своих зятьях – Алексее Васильевиче Бахматове и Германе Григорьевиче Чемешеве, да так, что, когда мой отец погиб в автоаварии в январе 1973 года, завещала похоронить её рядом с ним.
.
В ту осень, когда на 84 году жизни оставила нас, она ещё была полна сил, во время уборки наравне со всеми копала картошку, хлопотала на кухне, присматривала за внуками. С благодарностью вспоминала прожитые годы и тех, кто был рядом, радовалась житейским мелочам и улыбалась солнцу. У неё уже остался всего один зуб и тот в металлической коронке, её одолевали различные болезни, органы пищеварения износились, полноценно питаться она не могла. Частенько поговаривала, что устала жить, пожила достаточно, что сверстников практически не осталось, банально не с кем общаться. Поддавшись осенней хандре, бабушка слегла, отказалась от еды и буквально за неделю угасла и умерла.
.
Накануне мне приснился сон, в котором я увидел её во всём белом такую любимую, родную и красивую, в невероятно тёплом ярком свете, который лился отовсюду. Я обратил внимание на её белоснежный платок, завязанный на её голове как-то необычно. Бабушка излучала радость, добро и любовь, хотелось крепко-крепко обнять её, прижаться к ней как когда-то в детстве, почувствовать тепло её нежных рук и родной запах, вобравший в себя аромат самых вкусных в мире пирожков и дух отчего дома. А она, почему-то крестилась и кланялась. Улыбалась и снова крестилась, и кланялась, да так низко, аж рукой земли касалась. И в этот момент я проснулся от стука в дверь – принесли телеграмму о её смерти. И тогда я понял, что во сне она со мной попрощалась. Моя любимая, добрая, несравненная бабушка…
.
Безгранично, беспредельно люблю мою бабушку! Буду всегда помнить, и благодарить, пока я жив. Мою самую лучшую, строгую и в то же время очень добрую и заботливую бабушку! Она жила скромно, довольствуясь тем, что есть. Радовалась каждому дню, дарила всем свет и любовь. Никогда не теряла веры и оптимизма, во всём поддерживала супруга, родственников. Очень приятно вспоминать, как она глядела на меня и вспоминала деда. Кланяюсь ей до земли! От имени всех родных! С успокоением и радостью пусть она следит с небес за всеми нами – её продолжением.
.
А вы, мои родные, сколько бы ни было приставок «пра» вашей внучатости, каждый год, празднуя День семьи, любви и верности, вспоминайте с любовью и благодарностью светлый образ нашей любимой бабушки Марии Петровны Руссаковой (Егоровой)! Да святится её имя в веках!
.
#Комсомольское1565#БольшиеКошелеи#МарияПетровнаРуссакова1909_1992#СтарыйСундырь#Коммуна#Починок_Инели#ДеньСемьиЛюбвииВерности2024#КомсомольскиймуниципальныйокругЧувашии#земляилюди#КаçалЕн#КошелеевскийКрай#любимаябабушка
Следующая публикация
Нет комментариев