Подробности Олеся и Михаил Пашедко «сгорели» за несколько дней. После выпитого алкоголя, купленного ранее «на дому» в Вязьме, супругам практически сразу стало плохо. После мучительных болей в животе и частичной потери зрения женщина все еще пыталась цепляться за жизнь. Перед тем, как впасть в кому, она, собрав последние силы, успела вымолвить только одно: «Господи, мама, прошу, не бросай детей, только не бросай!». К сожалению, врачам не удалось сохранить ее жизнь. Муж женщины, Михаил, скончался несколькими днями ранее.
Я узнала о случившемся 2 декабря. Опередивши будильник, на телефон одно за другим приходили SMS в мобильное приложение «Viber». Разблокировав телефон, я увидела ужасающее сообщение от знакомой Юлии Петровой (по просьбе девушки ее имя и фамилия изменены, — прим. автора):
— Мои друзья детства умерли! Как так вышло? Моей Олеси больше нет! Я просто не понимаю, за что? Они — нормальные, работающие люди. Счастливые родители, никогда в жизни никому ничего плохо не сделали, жили, работали. Да и не пили никогда, так, только по праздникам. Я до сих пор не могу понять, что произошло в тот день.
Семейная пара, воспитывающая троих детей, младшему из которых всего четыре месяца, погибла буквально на днях: вечером 23 ноября, сев ужинать в тесном семейном кругу, супруги открыли ту злосчастную бутылку коньяка, купленную ранее у частников. Уже 24 числа не стало Михаила, а Олеся впала в тяжелую кому…
В тот же день, 2 декабря, я позвонила в региональный СУСК.
— По факту смерти двух жителей деревни Темкино проводится доследственная проверка, — пояснила мне по телефону и. о. старшего помощника руководителя СУ СК РФ по Смоленской области (по взаимодействию со СМИ) Нина Василькова.
Чтобы разобраться в случившемся до конца, я попыталась найти родственников погибших. Уже днем 2 декабря мне удалось созвониться с Денисом Комаровым, сводным братом Олеси. С его слов мне удалось восстановить события последних дней семьи Пашедко.
Сон и слепота
— Мы с детства жили в Темкино. Нам друг от друга – шесть домов. Постоянно общались, помогали друг другу в случае чего. Дружили семьями. Олеся работала в местном клубе, а Мишка в электросетях. Мужик хороший был, работящий. Пить давно уж бросил, даже закодировался, — Денису было тяжело рассказывать о случившемся, он никак не мог прийти в себя от того, что за последнюю неделю потерял сразу двух близких людей.
Мужчине было известно, что зять покупал коньяк у частников. Казалось бы: напиток вроде настоящий, с акцизной маркой — от магазинного не отличишь. Такая продукция популярна среди жителей всей деревни, да и в Вязьме тоже. Удивляться нечему: зарплаты у людей небольшие, а тут продают по 200 рублей, да и к тому же говорят, что фирменный, надо бы взять. Кому — на застолье на Новый год, кому — как подарок. Вот и Михаил прикупил бутылку к праздникам, но, видимо, раньше решил попробовать.
Михаил со старшей дочерью Таней и сыном Витей
За несколько дней до трагедии глава семьи поехал в город за продуктами и подгузниками для малыша, по пути решил заехать в знакомую пятиэтажку, где в одной из квартир штамповали элитную «виноградную водку»…
Вечером 23 числа, после выпитой рюмки «качественного» алкоголя Олесе практически сразу стало плохо. По воспоминаниям старшей дочери Татьяны, женщину начало тошнить, после чего начались сильные головные боли, затем резко стало падать зрение. Когда она вышла подышать свежим воздухом, состояние ухудшилось: было больно смотреть на снег, который казался ярким настолько, что слепил глаза даже в полной темноте. Попросив старшую дочь покачать брата, который неожиданно стал разрываться от плача, женщина провела несколько часов у раковины. Решив, что это обычная ротавирусная инфекция, Олеся, выпив жаропонижающее, всю ночь не отходила от люльки, пока в глазах практически полностью не исчезла картинка. Уже утром она позвонила брату и попросила отвезти детей в школу и в детский сад. Денис искренне удивился просьбе сестры, ведь муж Олеси, Михаил, был в то время в отпуске и мог сам отвезти детей, но почему-то спал, хотя обычно вставал достаточно рано:
— Я конечно же согласился отвезти детей. Живем-то мы в деревне, до школы 6 километров идти. Таня у нас еще маленькая, а про среднего — и говорить нечего. Когда племянников отвез, сразу же решил вернуться, узнать, что стряслось. Как-то неспокойно на душе было. Приезжаю, а она бледная как смерть, не жива, не мертва. Говорит, что заболела, а муж спит, с ночи как упал на кровать, так и не встал еще. Я попросил посмотреть ее на время. Часы висели сзади нее, на стене. Старого образца, знаете, раньше у всех такие были, с огромным циферблатом. Ну, я смотрю, что она вплотную к ним подходит, а время понять не может, говорит, что не видит почти. Тут же я закричал, повез в местную больницу.
Когда брат сестрой приехали к поликлинике, было около 10 утра. Олеся уже тяжело дышала, словно каждый вдох для нее был испытанием, проходящим через боль. К тому времени она была как будто в бреду. Вспомнив, что медицинский полис остался дома, Денис тут же помчался его забирать. Зайдя в дом, увидел Мишу, спящего:
— Ты что спишь-то? Жена твоя в больнице! Где полис?
Но зять не произнес ни слова, лишь указал пальцем на стенку и продолжил спать. Полис, кстати, Денис так и не успел найти. Позвонила сестра и сказала, что ей хуже, попросила забрать детей и отвезти к матери. Когда брат снова был рядом с сестрой, оставалось лишь дождаться результатов анализов. Врачи подозревали кровоизлияние в мозг, родные не стали медлить ни минуты и повезли Олесю на «скорой» в Вяземскую поликлинику. Там ей сделали монографию, взяли еще раз кровь. Уже после врач вынес вердикт: отравление.
В половину пятого Денис снова был в Темкино, искал медицинский полис сестры. Еще по пути домой племянница рассказывала, что папа вставал, просил воды, чувствовал себя хорошо, только все время спал:
— Зашел в комнату. Смотрю: Миша опять спит. На секунду мне показалось, что он не дышит. Я подошел и начал его тормошить, но было уже поздно: он умер.
Денис тут же вызвал «скорую» и полицию. Пока тело увозили в морг, раздался звонок: «Приезжай. Ей совсем плохо».
— Я до последнего надеялся, верил, что она выкарабкается. Даже подумать не мог, что все так закончится. Когда я приехал, сестра уже плохо понимала, что происходит, поднявшись на кровати из последних сил, она взяла за руку мать и пробормотала: «Только не бросай детей, мама, прошу тебя, не бросай детей». Это были ее последние слова. После она впала в кому.
К слову, в больнице женщина на вопрос, пила ли она алкоголь, ответила «нет». Видимо, думала, что один глоток, который сделала, а потом «вернула назад» — не считается. Увы, даже такая маленькая доза ядовитой жидкости оказалась смертельно опасна. Если в организме орудует метиловый спирт, то он вызывет необратимые последствия. Спасти человека практически невозможно: даже с лучшими врачами и препаратами…
Причина смерти
Михаил умер 24 ноября, через 5 дней, 29 ноября, не стало Олеси. В свидетельствах о смерти, выданных в ЗАГСе родственникам, указана одна и та же причина смерти: «Случайное отравление алкоголем».
Сегодня, 5 декабря, я еще раз позвонила в Следком. Официальный представитель ведомства Нина Василькова рассказала мне, что, по предварительным данным, Михаил умер от алкогольной кардиомиопатии. А предварительная причина смерти его супруги: токсическое действие спирта неуточненного. Вероятно, по данному факту будет возбуждено уголовное дело.
Денис Комаров сообщил мне, что брат погибшего Михаила указал адрес места, где семья покупала «элитный» алкоголь. Самое главное сейчас для родственников погибших — добиться разрешения органов опеки на воспитание троих осиротевших детей. Теперь в голове каждого только одна мысль: «Даже самая безобидная капля алкоголя может привести к непоправимому».
Друзья — о погибших
Мне удалось побеседовать не только с Денисом, но и с друзьями погибших. Вечером 3 декабря я позвонила Наталье Ершовой, заведующей районного методического центра МБУК «ЦКС», где работала Олеся. По словам женщины, все работники центра до сих пор говорят о случившемся:
— Она была «солнечным» человеком, пришла работать к нам в центр сразу со школы. Для нее смысл жизни был в работе и семье. А семья была самая обычная, как у всех. Они с Мишей крутились, работали не покладая рук, чтобы деток обеспечить. Да и у Олеси с самого детства судьба нелегкая была: отец рано умер, поговаривали, что убили даже. Так что она привыкла к трудностям с малых лет. Слава Богу, брат всегда помогал. Они были не разлей вода. Помню, как она, улыбаясь, говорила: «Денис тысячи братьев стоит, он – мой лучик света», — женщина, вытирая слезы, продолжала,- я же ее видела буквально во вторник, 22 ноября, она у нас в декретном отпуске была, но о работе не забывала. Мы смеялись, делились планами на будущее. Олеся вообще была активисткой у нас в районе: придумывала постоянно новые мероприятия, работала с чужими детьми. Талантливая девочка, прекрасная актриса.
По словам моей собеседницы, сейчас все сотрудники центра как могут, помогают семье погибших. Готовят памятное видео.
На следующий день, 4 декабря, мне удалось побеседовать с подругой семьи Пашедко, Оксаной Рубекиной.
— Мы все были одной большой семьей. Олесю я знала с самого детства. Сначала вместе ходили в садик, а потом вместе водили туда своих детей. Знаете, когда слышишь о случаях отравления по телевизору, кажется, что тебя это никогда не коснется, это все где-то далеко, как будто не по-настоящему. А здесь беда пришла к нам. Я понять не могу, почему именно у этих людей такая судьба: Олеся с Мишей прожили вместе 14 лет, не расставались со школьной скамьи, у них трое прекрасных детей. И сейчас становится страшно, страшно от того, что будет дальше…
Автор: Василиса Чернова
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 6