Любил я в детстве сумрак в храме, Любил вечернею порой Его, сияющий огнями, Перед молящейся толпой; Любил я всенощное бденье, Когда в напевах и словах Звучит покорное смиренье И покаяние в грехах. Безмолвно, где-нибудь в притворе, Я становился за толпой; Я приносил туда с собой В душе и радости и горе; И в час, когда хор тихо пел О "Свете Тихом", - в умиленье Я забывал свои волненья И сердцем радостно светлел... 1888
Как дым пожара, туча шла. Молчала старая дорога. Такая тишина была, Что в ней был слышен голос Бога, Великий, жуткий для земли И внятный не земному слуху, А только внемлющему духу. Жгло солнце. Блёклые, в пыли, Серели травы. Степь роняла Беззвучно зёрна - рожь текла Как бы крупинками стекла В суглинок жаркий. Тонко, вяло, Седые крылья распустив, Птенцы грачей во ржи кричали. Но в духоте песчаных нив Терялся крик. И вырастали На юге тучи. И листва Ветлы, склонённой к их подножью, Вся серебристой млела дрожью - В грядущем страхе божества. 1912
Дул с моря бриз, и месяц чистым рогом Стоял за длинной улицей села. От хаты тень лежала за порогом, А хата бледно-белою была. Дул южный бриз, и ночь была тепла. На отмелях, на берегу отлогом, Волна, шумя, вела беседу с Богом, Не поднимая сонного чела. И месяц наклонялся к балке тёмной, Грустя, светил на скалы, на погост. А Бог был ясен, радостен и прост: Он в ветре был, в моей душе бездомной - И содрогался синим блеском звёзд В лазури неба, чистой и огромной. 1908
Дачи в сосновых лесах под Москвой. Мелкое озеро, купальни возле топких берегов. Одна из самых дорогих дач недалеко от озера: дом в шведском стиле, прекрасные старые сосны и яркие цветники перед обширной террасой. Хозяйка весь день в лёгком нарядном утреннем платье с кружевами, сияющая тридцатилетней купеческой красотой и спокойным довольством летней жизни. Муж уезжает в контору в Москву в девять утра, возвращается в шесть вечера, сильный, усталый, голодный, и тотчас идёт купаться перед обедом, с облегчением раздевается в нагретой за день купальне и пахнет здоровым потом, крепким простонародным телом... Вечер в конце июня. Со стола на террасе ещё не убран самовар. Хозяйка чистит на в