Предыдущая публикация
Мамы у Димы не было.
Когда он был совсем маленький, папа говорил, что та уехала далеко-далеко. Сейчас Дима уже понимал, что это значит – далеко-далеко. Это значит, что мама умерла. Как и папа.
Папу сбила машина. Недалеко сбила, у самого дома. Папа побежал в магазин за молоком, потому что Дима пролил последнее, а утром он завтракал только шоколадными шариками с молоком, и больше ничем. Было темно и сколько, и папа просто упал. А машина просто очень быстро ехала.
Дима ждал его долго, прижимаясь мокрыми щеками к холодному окну и вглядываясь в вечернюю мглу. Он смотрел на часы и пытался понять, когда папа должен вернуться. По его расчетам, время уже давно вышло, даже если в магазине была очередь. Даже если у продавщицы закончилась сдача. Даже если папа встретил соседку тетю Любу, которая громко смеялась над его несмешными шутками.
Когда в дверь позвонили, он так обрадовался – решил, что папа, наконец, вернулся. Но это был не папа. Это была та самая соседка, тетя Люба. У нее на щеках были черные разводы, как будто она рисовала гуашью, а потом трогала свое лицо. Глаза у нее были красные. Она сказала, что сегодня Дима переночует у нее. Когда Дима спросил, где папа, она сказала, что ему срочно пришлось поехать на работу. Это было странно, потому что папа у Димы был пианистом и никак не мог работать по ночам.
Тетя Люба соврала ему. Она просто не смогла сказать, что папа умер. Об этом ему сказала чужая женщина из опеки, которая забрала его на другой день.
- Не могла приехать раньше, – оправдывалась тетя Зоя. – Ты не сердись на меня, ладно?
Дима только пожал плечами. На что ему было сердиться? Он столько историй наслушался за эти полгода, что прочно усвоил – даже самые близкие люди могут оказаться хуже врагов. И то, что она вообще его забрала, это уже хорошо.
Раньше Дима никогда не ездил на поезде, и случись это в любое другое время, он бы обрадовался такому приключению, но сейчас ему было почти все равно. Усевшись у окошка, он смотрел на дома и деревья, которые то медленно, то быстрее проплывали мимо, и думал о том, что больше никогда не увидит родной город. Тетя так и сказала: ненавижу этот город, я всегда знала, что он его погубит. Вряд ли после таких слов она захочет сюда приехать.
На вокзале их встретил муж тети Зои – невысокий, коренастый мужчина по имени Василий.
- Можешь называться меня дядя Вася, – сказал он, протянув ему руку.
Диме это понравилось – ему еще никто не подавал руку как взрослому. Ладонь у дяди оказалась шершавая и твердая, совсем не такая, как у папы. Папа был пианистом, и руки у него были красивые и гладкие.
То, что дядя Вася ему не рад, стало понятно достаточно скоро. Первые дни веселым зычным голосом дядя Вася спрашивал, не хочет ли Дима поехать на рыбалку или, может, на хоккей, и Дима, хоть и чувствовал себя неловко, все же говорил "нет": его никогда не интересовал спорт, да и убивать любых животных, даже если это рыба, он тоже не хотел. Тетя говорила дяде, чтобы тот оставил мальчика в покое, и шла читать ему книжки. Вот книжки Дима любил, он и сам уже умел читать, но все же было приятнее слушать, когда ему читает тетя. А дядя говорил, что книжки – это бабское развлечение, а настоящий мужик должен играть в футбол или хоккей.
С ней Диме было хорошо. У него не было мамы, и он всегда немного завидовал другим детям, хотя с папой ему никогда не бывало грустно. А тетя оказалась такой же веселой, как и папа – тоже любила музыку и книги, и тоже много шутила и смеялась. Она работала из дома и всегда находила на Диму время: вместе они ходили в парк и в магазин, вместе готовили ужин для дяди Васи, который работал водителем скорой помощи и возвращался с работы уставший и голодный.
Как-то в магазине к ним подошла высокая женщина с рыжими волосами и спросила:
- Ой, Зойка, ты, что ли? Сто лет не виделись, правда? А это кто, твой, что ли? Мне казалось, что у тебя нет детей...
Дима замер, испугавшись, что сейчас тетя скажет – а это и не мой. Но она прижала его к себе и ответила:
- Мой, чей же еще.
Внутри у Димы стало тепло, словно чаю горячего с малиновым вареньем выпил.
Осенью Дима пошел в школу, и ему там понравилось – учиться было интересно, хотя на чтении скучновато: кроме него, только Настя умела хорошо читать, и им приходилось ждать, пока остальные изучали буквы. Может, из-за этого они и подружились – учительница давала им одну на двоих книгу, чтобы они не сидели без дела.
Хотя их и дразнили женихом и невестой, Диме нравилось с ней дружить. Настя была веселая, много всего знала и не говорила манерным голосом, как другие девчонки. К зиме они уже были неразлучны, и она часто приходила к ним в гости, и дядя, словно его одноклассники, насмешливо называла ее «наша невеста».
А на сам Новый год они поссорились. Все случилось из-за Риты Ивановой. В классе ее не любили, потому что Рита все время ковырялась в носу и ходила в грязных, словно бы с чужого плеча блузках. И накануне праздников дядя Вася рассказал, что ее отец попал в реанимацию – он сам его вез на скорой.
- Пить меньше надо, – сказала дядя Вася, и Дима не понял, почему он это сказал. Но зато понял, что Рите сейчас очень плохо. Потому что он-то знал, что такое потерять папу. Поэтому когда учительница разбила их на пары для танца снежинок и зайчиков, он сам вызвался встать в пару с Ритой, потому что девочек в классе было на одну больше, а с ней в пару никто не хотел вставать. Учительница обрадовалась и сказала, что Настя будет танцевать с ней. А Настя подкараулила его после уроков и сказала, что он предатель. И больше она с ним не разговаривала.
Правда, с Ритой он тоже дружить не стал – она была ужасно глупой, и говорить с ней было не о чем. Зато подружился с мальчишками – на двадцать третье февраля учительница пригласила его дядю в класс, и тот рассказал, как спас в армии двух сослуживцев. После этого Дима стал героем на целую неделю, все хотели с ним дружить, только Настя нос задирала, когда проходила мимо. Дядя Вася сказал, что Димка стал настоящим мужиком, раз у него есть теперь друзья, и повез их в лазертаг, где самому Диме не очень понравилось, но мальчишки все были в восторге. А на день рождения дядя Вася купил ему гитару. И хотя Дима хотел быть пианистом, как папа, гитара – это тоже хорошо.
Жизнь понемногу налаживалась, и он все реже и реже вспоминал отца, и чувствовал себя из-за этого виноватым.
А летом дядя взял отпуск, и они все вместе поехали в деревню, к его родственникам. Там он снова принялся зазывать Диму на рыбалку, и он бы отказался, но случайно услышал, как сосед спросил у дяди Васи что-то, а тот ответил:
- Да я же всегда сына хотел, и раз уж так вышло...
И внутри у Димы снова стало тепло, и немного стыдно, потому что если он для дяди Васи станет сыном, то папа на него наверняка обидится, если все же смотрит на него с небес, как ему говорит тетя.
Утром они встали рано, еще до восхода солнца, взяли удочки и пошли.
Дима соскучился еще по дороге. А когда они пришли и сели на берегу, стало еще скучнее – за два часа лишь один раз у него клюнуло, но и то он не смог вытащить рыбу, и дядя расстроено цокнул языком. Дима, и правда, пытался притвориться, что ему интересно, но это был самое скучное утро в его жизни, поэтому на следующий день он отказался от рыбалки. А дядя вернулся с полным ведром рыбы и сказал, что зря Дима отказался – такой классный клев сегодня был! А Дима посмотрел на рыбины, у которых еще трепетали хвосты, и вдруг разревелся.
- Нюня, – недовольно сплюнул дядя, отвернулся и ушел.
За лето все подросли, не только Дима. Настя все так же его игнорировала, но Диме было все равно.
Некоторым мальчишкам теперь разрешили ходить домой в одиночку, не дожидаясь родителей, и он надеялся, что тетя тоже перестанет за ним приходить, но она сказала, что он еще слишком мал. Они даже поругались из-за этого с дядей – тот завил, что нечего с ним нянчиться, надо мужика растить, а не бабу, а тетя ответила, что от школы до дома три дороги нужно перейти и выразительно посмотрела на дядю. Вслух о том, как погиб его отец, в доме никогда не говорили, но и так было все ясно.
Приходилось ждать тетю, словно он первоклассник какой-то. Правда, за многими еще приходили мамы, в том числе и за Настей. Однажды он увидел, как вместе с мамой Насти пришла та самая неприятная женщина, которая допрашивала у тети в магазине, чей он сын. Дима не хотел подслушивать, это нечаянно вышло – просто он сидел за углом, а они подумали, что Дима ушел уже, наверное.
Та женщина сказала:
- Это же приемыш Зойки Фроловой, да? Тот мальчик с испуганными глазами.
- Ну да, ее вроде бы. А разве он приемный?
- Конечно! Я ее в магазине встретила, а она мне наврала, что это ее. А потом мама мне сказала, что это Сашкин сын, ее младшего брата, помнишь его, классом младше учился? Не знаю, то ли он в тюрьму сел, то ли бросил его. Вот, взяла на воспитание. Ну а что ей еще делать?
Тут она придвинулась к маме Насти и быстро что-то заговорила, на этот раз так тихо, что Дима все же не услышал. Но слушать ему и не хотелось – руки сами собой сжались в кулаки, хотелось броситься на эту ужасную женщину! И он бы это сделал, если бы в тот момент в школу не вбежала тетя, растерянно озираясь по сторонам. Дима схватил портфель и бросился ей навстречу.
Долго гадать, что сказала та неприятная женщина, ему не пришлось, потому что на следующий день Настя разнесла всему классу, что его дядя и тетя не могут иметь детей, поэтому и взяли на воспитание этого глупого Диму. Что они его не любят, просто родственник лучше, чем уж совсем чужой ребенок, и что дядя сначала был против, это тетя его уговорила.
Дима ей сразу поверил. Теперь все встало на свои места: вот почему дядя был так не рад его приезду! Он ведь тогда сказал, что всегда хотел сына, а Дима, дурак, просто не так его понял! Не считал он его своим сыном, смирился, что другого у него не будет, вот и все!
С того дня Дима стал специально грубить дяде. Тетя спрашивала его, какая муха его укусила, но Дима только молча дулся.
Однажды, когда дядя велел ему вынести мусор, Дима огрызнулся:
- Тебе надо, ты и выноси!
- Не хами! – крикнул дядя. – Я то в угол у меня сейчас пойдешь!
- Своих детей рожай и воспитывай! – зло выкрикнул Дима.
Удар был резкий, так что у Димы мотнулась голова. Боли он не почувствовал, но с удивлением увидел, как по белой ткани футболки расплываются алые капли. Из кухни выскочила тетя.
- Что здесь происходит? – каким-то тонким голосом спросила она.
Дима думал, что дядя сейчас примется его обвинять, рассказывать тете, что Дима сам виноват. Но дядя только растерянно смотрел на свои руки, словно не мог узнать их.
Тетя подбежала к нему, прижала к себе, и Дима хотел сказать – не надо, я же замараю платье, а оно такое красивое... Но слова застряли в горле, а вместо них послышались предательские всхлипы.
- Пошел вон, – услышал он голос тети. – Я подаю на развод, хватит! Приемных детей он не хочет, племянника родного он не хочет! Я что, виновата, что не могу иметь детей? Вот иди и рожай своих, где хочешь, а нас оставь в покое!
Дядя не произнес ни звука. Дима только услышал его тяжелые удаляющиеся шаги, а потом звук замка входной двери. Он и правда ушел, словно только и ждал, чтобы его выгнали.
Дима думал, что теперь все будет хорошо. Что без дяди они будут жить спокойно. Но Дима ошибся. Потому что тетя постоянно плакала. Стоило ему войти в комнату, та поспешно вытирала глаза, но он-то видел, что она плакала. Да и самому ему было невесело.
Так прошло две недели, которые показались Диме вечными. Время тянулось даже дольше, чем тогда в детском доме. В школе он хотел поскорее прийти домой, чтобы убедиться, что тетя больше не грустная и стала прежней: доброй и веселой, с лукавыми ямочками на щеках. Но когда он приходил домой, тетя была грустная, с потерянным взглядом и бесцветным голосом. И тогда Дима хотел поскорее в школу, чтобы не видеть тетино грустное лицо, от которого он чувствовал себя виноватым, ведь это из-за него все случилось. Лучше бы тетя Зоя его оставила там, в детском доме, от него только одни сплошные проблемы!
Было еще кое-что, из-за чего настроение Димы с каждым днем становилось все хуже и хуже. Он скучал по дяде. Не хватало его шумных разговоров и громкого смеха, их с тетей шуток и общего просмотра телевизора по вечерам. Дима все время прислушивался к звукам в подъезде, все ждал, что вот сегодня дядя вернется, но он не приходил. Дима даже попытался намекнуть тете, что нужно позвонить дяде и позвать назад, но тетя только грустно потрепала его по макушке и сказала:
- Все будет хорошо, малыш. Мы и вдвоем справимся.
В тот день в город словно вернулось лето – с утра светило яркое солнце, небо беззаботно синело над головой, даже пожелтевшие листья словно бы приклеились обратно к веткам и слегка позеленели. И Дима решил прогулять школу – подождал, пока тетя уйдет, попросил одноклассника сказать учительнице, что у него заболел живот, поэтому он ушел домой, а сам пошел гулять.
Не разбирая, куда идет, Дима направился сначала в один двор, потом в другой, все больше и больше отдаляясь от дома. Он покачался на качелях, погонял мяч с детсадовцами, но это ему быстро наскучило. На другой новенькой детской площадке он нашел необычные качели в виде корзины, и с удовольствием развалился в ней. Кругом бегали дошкольники, на скамейке сидела женщина с книжкой, и Дима принялся угадывать, какой из малышей ее. И тут к нему подбежала девочка в розовом платье, очень похожая на Настю.
- Тебе тут нельзя качаться! Ты чужой, не наш! – сказала она противным голосом.
- Вот еще! – фыркнул Дима. – Где хочу, там и качаюсь!
Девочка принялась толкать его, так что через пару минут пришлось сдаться – не драться же с девчонкой! Он пошел на горку, но та увязалась за ним.
- Тебе нельзя здесь кататься, ты чужой! – продолжала наседать она.
Стараясь её игнорировать, Дима забрался на высокую лестницу, бросив рюкзак внизу. И тут противная девчонка открыла его рюкзак и принялась там копаться.
- А ну, прекрати! – закричал Дима.
Как он сорвался с лестницы, Дима так и не понял. Сначала он ничего не почувствовал. Просто услышал такой звук, будто большая ветка сломалась, и даже хотел встать, но не получилось. Женщина с лавочки бросилась к нему, девочка в розовом платье закричала. Дима поднял глаза на чужое взрослое лицо, и в этот момент ногу обожгло, словно миллион царапин залили йодом.
- Не шевелись! – сказала женщина, придерживая его за плечи. – И не смотри на ногу, не смотри!
Она была страшно бледная, эта женщина.
- Я сейчас скорую вызову, – лепетала она. – Тебе нужна скорая, сейчас. Или лучше маме твоей позвонить? Мама твоя где, рядом? У тебя телефон есть?
Вокруг уже собралась толпа, состоящая, в основном из детей. Дима судорожно втянул воздух и хрипло сказал:
- Позвоните лучше папе... Он у меня на скорой работает...
Дядя Вася приехал быстро, быстрее, чем скорая помощь, которую все же кто-то вызвал. Он растолкал сгрудившихся кругом детей, обшарил Диму взглядом и остановился на ноге, на которую Дима так и не посмотрел – не потому, что послушал незнакомую женщину, а потому, что просто не мог пошевелиться: стоило ему двинуться, и от боли становилось нечем дышать.
- Маленький мой... Больно? Потерпи, я сейчас, потерпи...
Женщина, которая все это время держала его за руку, заговорила:
- Вы отец? Ну, наконец-то! Я так испугалась, ужас какой-то! Вон, скорая подъезжает – я хотела вызвать, но он говорит, что лучше папу...
Диму обожгло горячим, и он зажмурился: сейчас дядя скажет, что никакой он не папа, и зачем только Дима такое сказал! И тут грубая дядина рука сжала его ладонь, а сам дядя произнес:
- Спасибо, все нормально, это я вызвал – сам на скорой работаю, попросил, чтобы быстрее, – и потом добавил, обращаясь уже к Диме. – Ну, ты как?
Медленно выпустив воздух, Дима поднял на него глаза и чуть слышно сказал:
- Нормально.
Уже потом, когда ему сделали операцию (оказалось, что перелом сложный, и без операции никак не обойтись), и он лежал в палате вместе с еще двумя мальчиками, а тетя сидела рядом на стуле и все время промокала глаза бумажной салфеткой, дядя, который неуверенно стоял в дверях, спросил:
- Ты, может, хочешь чего? Чего тебе принести? Книжку, может, купить? Я, правда, в них ничего не понимаю, но если ты скажешь какую, я куплю.
Дима посмотрел на тетю, потом на свою загипсованную ногу, и тихо сказал:
- Я хочу, чтобы ты вернулся домой.
Дядя испуганно и часто заморгал, а тетя уткнулась лицом в ладони и громко захлюпала носом.
- Да, конечно, Димка, я...
Дядя мотнул головой, а Дима выразительно показал ему глазами на тетю. Тот сразу понял – подошел к ней, опустился на колени и обнял.
- Ну, будет тебе, – пробасил он. – Ребенок на поправку идет, все хорошо же.
И другой рукой похлопал Димку по плечу. А Димка зажмурился, чтобы никто не заметил его мокрых глаз, и решил – как только нога заживет, поедет с дядей на рыбалку. Может, это не такое уж и скучное занятие...
(Автор Дзен "Здравствуй, грусть" )
Следующая публикация
Нет комментариев