2 сентября 2024 года – начало учебного года.

ПРОЧИТАЙТЕ ШКОЛЬНИКАМ ОБРАЩЕНИЕ КЛАССИКА ИЗ ПРОШЛОГО:
Школьнику на память САМУИЛ МАРШАК
Пошли вы в школу первый раз
Иль перешли из класса в класс,
А я вас всех поздравил
И книжку написал для вас
Про двадцать школьных правил.
Ребят опрятных и нерях,
Прилежных и лентяев
Нарисовал на всех полях
Художник Ермолаев.
1
Если хочешь строить мост,
Наблюдать движенье звёзд,
Управлять машиной в поле
Иль вести машину ввысь, –
Хорошо работай в школе,
Добросовестно учись!
2
Ты думал: школа – не вокзал,
Не страшно опоздать.
Но тех, кто в школу опоздал,
Она не станет ждать.
Хоть без колёс устроен класс, –
Он далеко уйдёт за час.
3
В дальний путь ведут ваш класс
День за днём учителя,
Их слова для вас –
Приказ
Командира корабля.
4
Не отправиться охотник
Без ружья стрелять гусей,
Не оставит дома плотник
Молотка или гвоздей.
Ты не должен оставлять
Дома книжку и тетрадь.
5
В нашей школе есть закон:
Вход неряхам запрещён!
6
Любит лётчик самолёт.
Пулемётчик – пулемёт.
Как стекло, светло и чисто
Блещет мастера станок.
У бойца-кавалериста
Серебром горит клинок.
Содержи и ты в порядке
Парту, книжки и тетрадки.
7
Зовёт на палубу свисток
Команду на линкоре,
А вас, ребята, на урок
Зовёт заливчатый звонок,
Звенящий в коридоре.
Садясь на школьную скамью,
Не забывайте: вы – в строю!
8
Парта – это не кровать,
И нельзя на ней лежать.
Ты сиди за партой стройно
И веди себя достойно,
На уроках не болтай,
Как заморский попугай.
9
Вставайте дружно всякий раз,
Когда учитель входит в класс!
10
Учитель спросит – надо встать.
Когда он сесть позволит – сядь.
Ответить хочешь – не шуми,
А только руку подыми!
11
Обязан каждый ученик
Держать в порядке свой дневник,
Показывать родителям,
Что задано учителем.
12
Как салютуют офицеру
Бойцы полков и кораблей,
Так ученик, по их примеру,
Приветствует учителей.
При встрече с ними поклонись
И шапку снять не поленись.
А если встретит ученица,
Она должна им поклониться.
13
На улице, дома, в общественном месте
Будь вежлив со старшими, помни о чести.
В театре, в трамвае, в читальне, в кино
Веди себя скромно, прилично, умно.
14
Не бранись и не кури.
Курят в детстве дикари.
Хоть не пойман ты на месте,
Хоть покуривал тайком, –
От тебя шагов за двести
Будет пахнуть табаком!
15
Стыд и позор Пустякову Василию:
Он нацарапал на парте фамилию,
Чтобы ребята во веки веков
Знали, что в классе сидел Пустяков!
16
Старику опорой будь,
Малышей не дай в обиду,
Уступай больному путь
И скамейку – инвалиду.
17
Твой долг – любить и уважать
Родителей: отца и мать,
Быть старшим другом младшим братьям
И всем, чем можно, помогать им.
18
Платье, обувь и жилище
Быть должны как можно чище!
19
Ученический билет –
Для тебя путёвка в свет.
Будь порядочен, опрятен –
И на нём не будет пятен.
20
Знаменосец у древка
Охраняет честь полка.
А для вас должно быть свято
Знамя школьное, ребята!
ПРИМЕЧАНИЕ
Того, кто с этим не согласен
И нарушает наш закон,
В конце концов выводят вон
Как говорится –
вывод
ясен!
Будьте гражданами с детства.
Вам Советская страна
Даст со временем в наследство
Всё, что строила она!
1944

КУМА

Дачи в сосновых лесах под Москвой. Мелкое озеро, купальни возле топких берегов.
Одна из самых дорогих дач недалеко от озера: дом в шведском стиле, прекрасные старые сосны и яркие цветники перед обширной террасой.
Хозяйка весь день в лёгком нарядном утреннем платье с кружевами, сияющая тридцатилетней купеческой красотой и спокойным довольством летней жизни. Муж уезжает в контору в Москву в девять утра, возвращается в шесть вечера, сильный, усталый, голодный, и тотчас идёт купаться перед обедом, с облегчением раздевается в нагретой за день купальне и пахнет здоровым потом, крепким простонародным телом...
Вечер в конце июня. Со стола на террасе ещё не убран самовар. Хозяйка чистит на варенье ягоды. Друг мужа, приехавший на дачу в гости на несколько дней, курит и смотрит на её обнаженные до локтей холёные круглые руки. (Знаток и собиратель древних русских икон, изящный и сухой сложением человек с небольшими подстриженными усами, с живым взглядом, одетый как для тенниса.) Смотрит и говорит:
- Кума, можно поцеловать руку? Не могу спокойно смотреть.
Руки в соку, - подставляет блестящий локоть.
Чуть коснувшись его губами, говорит с запинкой:
- Кума...
- Что, кум?
- Знаете, какая история: у одного человека сердце ушло из рук и он сказал уму: прощай!
- Как это сердце ушло из рук?
- Это из Саади, кума. Был такой персидский поэт.
- Знаю. Но что значит сердце ушло из рук?
- А это значит, что человек влюбился. Вот как я в вас.
- Похоже, что и вы сказали уму: прощай.
- Да, кума, сказал.
Улыбается рассеянно, будто занятая только своим делом:
- С чем вас и поздравляю.
- Я серьёзно.
- На здоровье.
- Это не здоровье, кума, а очень тяжёлая болезнь.
- Бедный. Надо лечиться. И давно это с вами?
- Давно, кума. Знаете, с каких пор? С того дня, когда мы с вами ни с того ни с сего крестили у Савельевых, - не понимаю, какая нелёгкая дёрнула их позвать крестить именно нас с вами... Помните, какая метель была в тот день, и как вы приехали вся в снегу, возбуждённая быстрой ездой и метелью, как я сам снял с вас соболью шубку, и вы вошли в залу в скромном белом шёлковом платье с жемчужным крестиком на слегка открытой груди, а потом держали ребёнка на руках с завёрнутыми рукавчиками, стояли со мной у купели, глядя на меня с какой-то смущённой полуулыбкой... Тут-то и началось между нами что-то тайное, какая-то греховная близость, наше как бы уже родство и оттого особенное вожделение.
- Parlez pour vous*... [Говорите за себя... - с фр.]
- А потом мы рядом сидели за завтраком, и я не понимал - то ли это от гиацинтов на столе так чудесно, молодо, свежо пахнет или от вас... Вот с тех пор я и заболел. И вылечить меня можете только вы.
Посмотрела исподлобья:
- Да, я этот день хорошо помню. А что до леченья, то жаль, что Дмитрий Николаевич нынче ночует в Москве, - он бы вам тотчас посоветовал настоящего доктора.
- А почему он ночует в Москве?
- Сказал утром, уходя на станцию, что нынче у них заседание пайщиков, перед разъездом. Все разъезжаются - кто в Кисловодск, кто за границу.
- Но он мог бы с двенадцатичасовым вернуться.
- А прощальное пьянство после заседания в "Мавритании"?
За обедом он грустно молчал, неожиданно пошутил:
- А не закатиться ли и мне в "Мавританию" с десятичасовым, вдребезги напиться там, выпить на брудершафт с метрдотелем?
Она посмотрела длительно:
- Закатиться и меня одну оставить в пустом доме? Так-то вы помните гиацинты!
И тихо, будто задумавшись, положила ладонь на его лежавшую на столе руку...
Во втором часу ночи, в одном шлафроке, он прокрался из её спальни по темному, тихому дому, под чёткий стук часов в столовой, в свою комнату, в сумраке которой светился в открытые на садовый балкон окна дальний неживой свет всю ночь не гаснущей зари и пахло ночной лесной свежестью. Блаженно повалился навзничь на постель, нашарил на ночном столике спички и портсигар, жадно закурил и закрыл глаза, вспоминая подробности своего неожиданного счастья.
Утром в окна тянуло сыростью тихого дождя, по балкону ровно стучали его капли. Он открыл глаза, с наслаждением почувствовал сладкую простоту будничной жизни, подумал: "Нынче уеду в Москву, а послезавтра в Тироль или на озеро Гарда", - и опять заснул.
Выйдя к завтраку, почтительно поцеловал её руку и скромно сел за стол, развернул салфетку...
- Не взыщите, - сказала она, стараясь быть как можно проще, - только холодная курица и простокваша. Саша, принесите красного вина, вы опять забыли...
Потом, не поднимая глаз:
- Пожалуйста, уезжайте нынче же. Скажите Дмитрию Николаевичу, что вам тоже страшно захотелось в Кисловодск. Я приеду туда недели через две, а ею отправлю в Крым к родителям, там у них чудная дача в Мисхоре... - Спасибо, Саша. Вы простокваши не любите, - хотите сыру? Саша, принесите, пожалуйста, сыр...
- "Вы любите ли сыр, спросили раз ханжу", - сказал он, неловко смеясь. - Кума...
- Хороша кума!
Он взял через стол и сжал её руку, тихо говоря:
- Правда приедете?
Она ответила ровным голосом, глядя на него с лёгкой усмешкой:
- А как ты думаешь? Обману?
- Как мне благодарить тебя!
И тотчас подумал: "А там я её, в этих лакированных сапожках, в амазонке и в котелке, вероятно, тотчас же люто возненавижу!"