Предыдущая публикация
Истина Православия и миражи баптизма
Общину сектантов в основном скрепляют родственные и душевные связи. Пока ты всем улыбаешься и делаешь то, что они хотят, то все в порядке. Но стоит произойти какому-то конфликту или огорчению, то тогда ‒ беда. Любовь вдруг испаряется, и по отношению к тебе возникает крайне настороженное отношение. Если ты согрешаешь, то следует осуждение, вместо того, чтобы молиться за согрешившего. Все внешне стараются придерживаться установленных правил, а твоя внутренняя жизнь мало кого интересует, и даже самого тебя. Ты спасен, раз веришь во Христа, и внешне у тебя порядок. А значит, твоя главная задача – спасать других. Это приводит к полному отсутствию труда над своей собственной душой.
Я не понимал, что покаяние должно стать привычкой, входящей в состав нашего характера – для полного смытия греха, гнездящегося в нас. Евангелист Матфей 5:4 «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». А кроме избавления от греха, вошедшего в привычку, надо и добронравие в себе насадить и возрастить при помощи благодати Божией. «Сорняки» растут, их тоже надо выкорчевывать, а иначе получается так. Сказал – «я болен», и болезнь проходит. Да нет, болезнь нужно лечить до конца жизни, и без помощи Божией ничего не сделаешь.
В какой-то момент я отчетливо начал видеть, что разница между всеми конфессиями в различном понимании Св. Писания. Тогда встал вопрос, кому верить и почему? Все протестанты подходят к объяснению тех или иных мест Священного Писания с позиции разума, как понимаю, так и объясняю.
Много читал протестантских книг с привлекательными обложками и многообещающими названиями, которые обещали научить истинно-христианской жизни. Часто казалось: ну, вот эту главу пойму или прочитаю, и откроется самое главное, после чего и начинается истинно-христианская жизнь. Но все эти книги оказывались миражами ‒ они давали бесплодные советы, которые ни к чему не приводили.
Читая некоторых авторов протестантов (Марцинковского), узнал о существовании книги «Добротолюбие» – творения святых Отцов и Учителей Православной Церкви – и приобрел ее. Некоторые протестанты с большим уважением относились к святителю Иоанну Златоусту ‒ я приобрел и его книги. Начал пытаться все это читать, но многое было не по зубам ‒ особенно в «Добротолюбии».
В этот момент мне в руки попали две книги ‒ одна протестантская – Каргеля «Христос освящение ваше», другая ‒ православная ‒ святителя Феофана Затворника «Что есть христианская жизнь, и как на нее настроиться».
Я увидел колоссальную разницу в понимании жизни, Евангелия, человека. Феофан Затворник на два порядка превосходил Каргеля. Феофан Затворник был точен и конкретен, понятен и глубок, Каргель же был расплывчат и сбивчив, темен и поверхностен. Я понял, что сравнивать протестантизм и Православие все равно, что сравнивать луну и солнце.
Еще одно сравнение двух других книг: протестантской ‒ «Счастье потерянной жизни» Н. Храпова и православной «Отец Арсений» ясно показало, что протестантизм – это стояние на земле с редкими взглядами на небо, а Православие ‒ это стояние на небе с редкими взглядами на землю. Иначе говоря, они отличаются, как небо и земля.
Однажды прочитал в случайной книге о смирении преподобного Сергия Радонежского. Как один мужик – крестьянин, длительное время унижал его, не желая узнавать в нем известного к тому времени всей Руси преп. Сергия Радонежского. А он с такой любовью и терпением отнесся к нему, что даже мое грешное сердце мне сказало, что этот человек действительно смирен. В конце своей встречи с крестьянином Сергий сказал ему: «Ты правильно обо мне рассудил, а другие меня слишком высоко ставят». На меня этот пример произвел необыкновенное действие – я вдруг понял, что истина часто не нуждается в доказательствах ‒ она покоряет сердце потому, что она истина. Мне вдруг открылось, что мне бесконечно далеко до такого смирения.
Последним толчком к уходу в Православие была поездка в монастырь. Там, вопреки монастырским правилам, нас поселили к одному послушнику из-за того, что негде было ночевать. То, как он жил, поразило меня – отсутствие элементарных удобств, комната с полуобвалившимися стенами, спание на досках, длинные молитвы по ночам, из одежды – фуфайка, из обуви – туфли и сапоги. И я понял, что-то, что я делаю, не стоит и одной десятой того, что делал этот парень. Там же в этом монастыре жил и другой человек, который с этого начинал, и к настоящему моменту достиг прозорливости и чудотворения. Вот учение, вот жизнь, вот плод. https://azbyka.ru/way/istina-pravoslavija-i-mirazhi-baptizma/
Следующая публикация
Нет комментариев