ГРЯЗНАЯ ПОСУДА...

Анна "отблагодарила" мать мужа после того, как увидела в какой грязной кружке та подаёт ей чай.
— Ой, радость-то какая, мои родненькие приехали! Какие молодцы! Давайте за стол! — мать суетилась, бегала из коридора на кухню, не зная за что взяться.
Аня видела Татьяну Андреевну до этого два раза в жизни. В первый раз, когда та приехала к ним на свадьбу, а потом по случаю рождения внука. Мать мужа вернулась в свой родной город после развода и давно жила далеко.
Игорь явно внешне был похож на мать. Высокий, худой, с такими же прямыми жёсткими каштановыми волосами, тот же волевой подбородок. Иногда Анне казалось, что свекровь специально родила себе сына, чтобы создать лучшую

ПОВТОРНАЯ ЖЕНИТЬБА...

Алёна шла с рынка с тяжёлой сумкой. Она раз в неделю ходила закупать продукты, чтобы потом быть свободной от походов в магазин на неделе. Погода стояла замечательная: небо было синим, словно был не сентябрь, а апрель: золотые берёзы были пушистыми и радовали глаз, а красные гроздья рябин словно новогодние фонарики выделялись на фоне ещё зелёных листьев.
Вдруг она услышала, что её окликнули. До боли знакомый голос. Алёна вздрогнула и остановилась. Это был её бывший муж Павел.
- Привет, а я думаю: ты или не ты… - произнёс он, улыбаясь, - столько лет прошло. Наверное, девять?
- Наверное, - ответила растерянная Алёна, - а ты как здесь? Приехал к родителям?
- Да, раз в г

ПОСЛЕ РАЗВОДА...

Василиса сидела напротив мужа и старалась выглядеть спокойной. К этому давно шло и она сама решила стать инициатором этого разговора. Муж новость о предстоящем серьезном разговоре воспринял как должное. Видимо, и сам предполагал что-то в этом духе, но все никак не решался.
Впервые узнав об увлечении мужа, Василиса не поверила. Ну не мог ее Кирюша ей изменять! Но добрые люди развеяли все ее сомнения. "Похаживает он, - говорили они, - к этой длинноногой блондинке! И давно!"
Василиса задумалась. Действительно, Кирилл все чаще стал задерживаться на работе, ездить в командировки и брать сверхурочные. Однако, денег от этого в семье не прибавилось. Василиса, испытывая омерзение к

ИЗБАВЛЕНИЕ...

Моя мать была существом абсолютно аморфным. Она из тех женщин, которые во что бы то ни стало держатся за штаны... даже если они плешивые, драные и напрочь провонявшиеся дымом cuгарет.
Помню, как мы сбегали от папы в ночь бесчисленное множество раз. Мама с разбитой губой. Её кҏовь на обоях и моей синей куртке. На моих руках, презирающих весь этот чёртов мир.
Помню, как колотило меня на тех вонючих остановках, где мы прятались. Мы не собирались уезжать, мы просто пережидали метель, сбившись в углу, ежась от холода и неизвестности. Переживали метель непогоды, жизненную бурю и пургу, что губили меня, загоняли моё детство в тупик. Брат постоянно плакал. Ему было пять, а мне целых

ПРОСТО ЗАБУДЬ...

На улице было холодно и ветрено. Маша бежала из школы бегом, чтобы не замёрзнуть. Изо рта валил пар, застывая на шарфе, ресницах и выбившихся из-под шапки волосах серебристым инеем. Сейчас она придёт домой, выпьет горячего чая с лимоном, заберётся на диван с ногами, накроется пледом…
Стоило подумать о тёплом уютном доме, как ноги сами припустили быстрее. Вот и подъезд. Маша рванула на себя дверь и чуть не врезалась в тётю Свету полную соседку невысокого роста. Она её не любила, считала вредной. Тётя Света всегда почему-то разглядывала Машу, сощурив маленькие чёрные глаза.
- Тихо ты, егоза. Чуть с ног не сбила, – проворчала тётя Света и уставилась на Машу.
- Простите, - ск

СТАРАЯ ЛЮБОВЬ...

Юлия остановилась как вкопанная, не веря своим глазам. Ей показалось, что она увидела привидение. Но нет. Вот он: вполне живой, улыбающийся, в стильном дорогом пальто и до блеска начищенных туфлях не по погоде - значит, не пешком. И такой же красивый.
Обручального кольца нет. Не женат. А может просто не носит или только собирается жениться? Не может быть, чтобы у такого красавца, да еще, судя по всему, вполне состоятельного мужчины не было второй половинки. Память услужливо вернула Юлию на двадцать лет назад.
Любовь ворвалась в ее жизнь как смерч. Один взгляд - и девушка поняла, что пропала. К счастью, ее чувства оказались взаимны. Первый красавчик на районе выбрал ее

ПОСТОЯЛЕЦ...

У портфеля оторвалась лямка. А ведь Димка в тот день даже им не дрался, не то что на портфеле с горки во дворе старого детского сада кататься. Она сама оторвалась. Этот портфель мама ему купила в прошлом году, когда он шел в первый класс. Красивый, с ракетой, будто настоящий, космонавтский. Димке было его так жалко, что слезы сами катились из глаз. Хорошо, что мама сегодня трезвая, может, зашьет. Ругаться она не будет, Димка знал, что мама его любит, даже если и выпьет. Он сам себя ругал за то, что не берег, ругал и плакал.
Димка шел по улице своего поселка и вдруг увидел на старой скамейке пожилого мужчину, хорошо одетого, с большой сумкой. Мужчина сидел, сжав ладонями голову

МАДАМ...

Немного прихрамывая, из продуктового магазина вышла тучная женщина. В руках она несла два тяжёлых пакета. На выходе её поджидал бомж неопределенного возраста в ярко желтом шарфе. Он обратился к женщине:
— Барышня, не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени?
Женщина улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы её визави продолжил:
— Мадам, я понимаю, что отвлекаю вас в весьма неудобный момент, поэтому готов подержать ваши пакеты во время нашего диалога.
Женщина, задумчиво посмотрев на него, уточнила:
— А не убежишь?
— Мадам, я не в том возрасте, чтобы воровать пакеты с замороженным минтаем и курицей у таких обаятельных женщин!
Она передала ему пакет

ВСЁ БУДЕТ ХОРОШО, ВНУЧКА...

У Вероники погиб муж. На похоронах были родственники лишь со стороны покойного. Постоянно слышались упрёки в её сторону.
Вернувшись после похорон в квартиру, она долго плакала, но это были скорее слёзы облегчения.
«Два года я прожила со своим Радиком, хотя своим он мне так и не стал. Тогда, после медицинского колледжа, он казался, чуть ли не эталоном мужчины, тем более у него своя двухкомнатная квартира. Родители богатые. Они сразу были против меня.
Тогда я работала патронажной сестрой. Ходила к пожилым людям делала уколы, ставила капельницы. Вот и к больному Григорию Фёдоровичу ходила, дедушке будущего мужа, там с ним и познакомилась. Тогда мне Радик таким заб

МОИ РАЗВОДЯТСЯ...

Николай Иванович сидел на кухне у дочери и ел сосиски. Подцеплял вилкой, смотрел задумчиво, макал в кетчуп и долго жевал, качая головой. Словно своим мыслям удивлялся.
- Пап, я тебе в Вовкиной комнате постелю, ладно? Ну куда ты на ночь глядя на дачу поедешь, дом ведь холодный, пока прогреется. Паааап, ты меня слышишь? - Марина села перед ним на табуретку, - Папа, мне кажется это вообще ерунда какая-то, неправда! Ну не может этого быть, скажи что на тебя нашло, пап? Может я чего-то не знаю, может у тебя есть другая женщина, извини что так говорю.
Николай Иванович удивлённо поднял брови и посмотрел на дочь. Марина сразу же затараторила, замельтешила, - Папа, да я так не дум

ВЫ МНЕ НУЖНЫ...

Лена тихо плакала, боясь разбудить Сережку. А ведь ей казалось, что запас слез она исчерпала полгода назад, когда авария забрала у нее мужа, Игоря. Оказывается, нет. Безработица, безденежье и безнадежность открыли в Лене новое слезное месторождение.
«Что делать? Никому мы не нужны», — словно старая виниловая пластинка, крутилась в мозгу одна и та же мысль.
Она посмотрела на мирно спящего в кроватке сына, тряхнула головой. Игла соскочила с заезженной пластинки... «Позвоню Федору Ильичу, — решила Лена. — Какой-никакой, а все же выход!» Она набрала номер...
***
Федор Ильич был Лениным свекром. Необщительным, хмурым, непонятным. Игоря он по-своему любил. Только как-то молча,

ТЫ БУДЕШЬ СО МНОЙ ВСЕГДА...

Маша перевернула шипящие куски мяса, накрыла сковороду крышкой и услышала за открытым окном звук мотора и шорох шин по дорожке. Виктор приехал, а она не успела приготовить ужин. Маша проверила яблочный пирог в духовке, достала из холодильника овощи и начала их мыть.
- Маш, я дома! – крикнул Виктор из прихожей. - Как пахнет! – втягивая носом аппетитный запах, сказал он, заходя на кухню.
- Голодный? – Маша закрыла кран и обернулась к мужу. – Ты сегодня рано. Я не успела ужин приготовить.
- Ничего, я подожду. И сладкое к чаю будет?
- Да, шарлотку пеку. Потерпишь немного?
- Конечно. – Он ушёл в комнату, а Маша начала резать овощи на салат. Она не любила делать дв

БЛОНДИНКА В САМОЛЁТЕ...

На одном из рейсов в Лондон блондинка, купившая простой билет,
решила перейти в бизнес-класс. Уселась в удобное кресло, протянула ноги и наслаждалась полетом.
В течение нескольких минут стюардесса подошла к ней и попросила ее вежливо, чтобы она вернулась на свое место,так как не заплатила за бизнес-класс.
Блондинка ответила: "Я блондинка, я красивая, я лечу в Лондон и останусь сидеть здесь."
Стюардесса пошла в кабину и объяснила второму пилоту. Пилот пришел и попросил блондинку вежливо, чтобы та вернулась на свое место, блондинка ответила: "Я блондинка, я красивая, я лечу в Лондон и останусь сидеть здесь."
Второй пилот вернулся в кабину и объяснил все капитану. Капит

НЕНАВИСТЬ...

Настя сидела за диваном. Было так страшно, так больно. Мама сегодня с утра не погладила ее по голове, не сказала ничего. Мама давно болела. Настя помнила, когда они еще бегали по лужайке возле дома, играли в мяч. Иногда к ним папа присоединялся, и вот тогда наступало настоящее веселье.
Они носились до тех пор, пока все обессиленные на землю не падали. Причем играли они не только летом, но и зимой в сугробах они копали траншеи, папа всегда был врагом, а они с мамой «красными». Но почему-то папа всегда побеждал, он хватал их обеих и они падали все вместе в снег.
Такое время было веселое. А потом… Потом Настя заболела. Она помнит, как ей хотелось бегать, а ни ручки, ни ножки не х

ОБЫЧНАЯ ИСТОРИЯ...

Он ненавидел свою жену. Н Е Н А В И Д Е Л!
Они прожили вместе 15 лет.
Целых 15 лет жизни он видел ее каждый день по утрам, но только последний год его стали дико раздражать ее привычки. Особенно одна из них: вытягивать руки, и, находясь еще в постели, говорить:
«Здравствуй солнышко! Сегодня будет прекрасный день».
Вроде бы обычная фраза, но ее худые руки, ее сонное лицо вызывало в нем неприязнь. Она поднималась, проходила вдоль окна и несколько секунд смотрела вдаль. Потом снимала ночнушку и нагая шла в ванну. Раньше, еще в начале брака он восхищался ее телом, ее свободой, граничащей с развратом. И хотя до сих пор ее тело было в прекрасной форме, его обнаженный вид вызыв