Предыдущая публикация
Василий был собой ужасно горд.
Он был из тех бездомных наглых морд, что рыбу пёр за хвост из сковородки, хоть та шкварчала маслом, как в аду. Но что с того дворовому коту? В нём жажда жить десятый год не гасла.
Он восемь жизней промотал в боях, порою жил на тощих воробьях и серых крысах с привкусом подвала. Он и не чаял — кресло, сытость, дом, он даже и не помышлял о том, пока судьба трепала и мотала, травила псами, била сапогом, простуды в горло забивала ком… Он думал: день прошёл, он жив, и ладно. А если сыт, то это счастья пик!
Но вот однажды сухонький старик рыхлить у дома вышел палисадник.
«Эй, Вася!» — громко крикнул человек, достал давно остывший чебурек, надкусанный, в пакете, из кармана. Тогда кот даже ухом не повёл — ещё чего! Иди, откуда шёл! Грозу дворов так просто не заманишь.
Дедок кота два месяца кормил. Потом принёс домой, шампунем мыл. Василий осознал, что он — Василий. Царапался, орал что было силы, но проиграл сраженье с чистотой. Потом кормили вкусно, сытно, много. Кот заедал обиду и тревогу, а после в тёплом кресле спал пластом.
Так дни текли и складывались в годы. Василий отожрал такую морду, что габариты отмечали все.
— Какой котяра скумбрьего раскраса!
— Чем кормите? Ого, отборным мясом!
— Последний раз он вечером ест в семь?
Была бы жизнь девятая удачна, но кто-то сглазил Васю, однозначно. Решил его хозяин помирать. Он лёг однажды в полдень на кровать и говорит: «Недолго мне, дружочек. Смерть близко — увести, вестимо, хочет!»
Кот понял всё. Он много знал про смерть — когда становишься прямым, как жердь, и снег, в глаза попав, не тает больше…
Так умирали звери во дворах, и больше не испытывали страх, и уходили в мир счастливых кошек.
Так будет с дедом — понял мудрый кот, когда он от Василия умрёт. Куда уходят люди после смерти? Наверное, для них есть уголок, где каждый сыт, никто не одинок, где рыбой и котлетой пахнет ветер…
И тут Василий перестал тужить и про девятую свою припомнил жизнь. На что она нужна ему, дворняге? Когда уйдёт любимый человек, коту его не нужен станет век. Без старика он сдохнет в передряге, на улице, озлобленной к котам, где голод вечно бродит по пятам, лишай сгрызёт лоснящуюся шкуру, и холод раздробит суставы лап, и за спиной — псов одичавших лай, и небо будет равнодушно-хмурым.
Василий лёг хозяину на грудь.
Попробовал — и не сумел вздохнуть…
А где-то далеко Кошачий Бог светло и мягко улыбнулся брату. И разделил, насколько ровно смог, Васильеву кошачью жизнь девятую.
Под вечер кот проснулся и старик.
— Привет! — сказал дедок.
А кот:
— Мурлык!
— Ну, что ли, поживём ещё, Васятка?
И оба дружно потянулись сладко.
А восемь лет спустя по облакам идут навстречу солнечному глазу дедок с котом усатым на руках, знакомого нам скумбрьего окраса...
(=^‥^=)
Автор Елена Холодова
Следующая публикация
Комментарии 24