©Автор неизвестен (мне точно)
Жил в тихой долине могучий Тянь - Шань,
с женою красивой как горная лань,
желанной и трепетной словно родник,
и имя ей было такое - Иссык.
В любви и согласии жили они,
встречали с улыбкою светлые дни.
Детишки рождались, долина цвела,
и счастьем наполнена жизнь их была.
Однажды долиною хан проезжал,
чарующий вид его взору предстал -
в цветущей долине пасутся стада,
а в речке хрустальной струится вода.
Ещё ханский взгляд к той красе не привык -
из юрты, склонившись, выходит Иссык:
стройна, белолица, а косы как ночь...
И хан восхищенья не смог превозмочь!
Стремглав подскакал к ней восторженный хан,
рукой обхватил он пленительный стан,
поднял на коня и умчал её прочь...
Вернулся с охоты Тянь-Шань в эту ночь,
а в юрте голодные дети одни
и горько без матушки плачут они.
Он махом вскочил на коня в тот же миг,
помчался на поиски милой Иссык.
Три дня и три ночи за ханом скакал,
и вот наконец он его увидал.
Хан знал, что Тянь-Шань за любовь за свою
всегда победит его в честном бою.
Хан хитрый был, родом из змеелюдей,
и к силам подземным прибегнул злодей.
Своё заклинание хан прошипел:
"Хочу, чтоб Тянь-Шань тотчас окаменел!"
А сам, превратившись в большого орла,
Иссык подхватил и расправил крыла,
поднял её в небо и вдаль полетел...
А храбрый Тянь-Шань каменел...Каменел...
в последнем усилии лук он поднял
и стрелы вдогонку орлу он послал.
Настигли те стрелы орла, он поник,
и когти разжал, и упала Иссык!
Орёл же в бессильи своём клокотал
и снова проклятья вдогон посылал:
"Пусть будет красавица - просто вода,
и пусть просочится под землю она,
и чтоб ни Тянь- Шань, и ни кто-то другой
не мог любоваться её красотой!"
"Тянь-Шань мой, - кричала Иссык, - где же ты?!"
И сдвинул Тянь-Шань свои руки-хребты,
поймал он жену на могучую грудь,
закрыв своим телом под землю ей путь...
С тех пор он объятий своих не разжал.
И стала Иссык, как орёл предсказал -прозрачной, хрустальной, лазурной водой,
весь мир восхищая своей красотой.
А дети их речками стали с тех пор
и к озеру мчатся стремительно с гор,
по груди отца в виде тысячи струй,
туда, где обнимет их мать - Иссык - Куль...
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 18
Ну-ка напомни, в каком месте эти два шлемазла лучче написали.
Легенда озера Иссык-Куль
Старый каракалпак Ухум Бухеев рассказал мне эту легенду, овеянную дыханием веков. Двести тысяч четыреста восемьдесят пять лун тому назад молодая, быстроногая, как джейран (горный баран), жена хана красавица Сумбурун горячо полюбила молодого нукера Ай-Булака. Велико было горе старого хана, когда он узнал об измене горячо любимой жены. Старик двенадцать лун возносил молитвы, а потом со слезами на глазах запечатал красавицу в бочку и, привязав к ней слиток чистого золота весом в семь джасасын (18 кило), бросил драгоценную ношу в горное озеро. С тех пор озеро и получило свое имя – Иссык-Куль, что значит «Сердце красавицы склонно к измене»… Ян Скамейкин-Сарматский (Поршень)
– Ведь верно? – спр...ЕщёПосле обеда, когда литерные пассажиры отдыхали, набираясь сил для участия в вечернем гулянье, фельетонист Гаргантюа поймал братьев-корреспондентов за недозволенным занятием. Лев Рубашкин и Ян Скамейкин несли на телеграф две бумажки. На одной из них было краткое сообщение:
Легенда озера Иссык-Куль
Старый каракалпак Ухум Бухеев рассказал мне эту легенду, овеянную дыханием веков. Двести тысяч четыреста восемьдесят пять лун тому назад молодая, быстроногая, как джейран (горный баран), жена хана красавица Сумбурун горячо полюбила молодого нукера Ай-Булака. Велико было горе старого хана, когда он узнал об измене горячо любимой жены. Старик двенадцать лун возносил молитвы, а потом со слезами на глазах запечатал красавицу в бочку и, привязав к ней слиток чистого золота весом в семь джасасын (18 кило), бросил драгоценную ношу в горное озеро. С тех пор озеро и получило свое имя – Иссык-Куль, что значит «Сердце красавицы склонно к измене»… Ян Скамейкин-Сарматский (Поршень)
– Ведь верно? – спрашивал Гаргантюа, показывая выхваченные у братьев бумажки. – Ведь правильно?
– Конечно, возмутительно! – отвечал Паламидов. – Как вы смели написать легенду после всего, что было говорено? По-вашему, Иссык-Куль переводится как «Сердце красавицы склонно к измене и перемене»? Ой ли! Не наврал ли вам липовый кара-калпак Ухум Бухеев? Не звучит ли это название таким образом: «Не бросайте молодых красавиц в озеро, а бросайте в озеро легковерных корреспондентов, поддающихся губительному влиянию экзотики»?
Писатель в детской курточке покраснел. В его записной книжке уже значились и Узун-Кулак и две душистые легенды, уснащенные восточным орнаментом.
– А по-моему, – сказал он, – в этом нет ничего страшного. Раз Узун-Кулак существует, должен же кто-нибудь о нем писать?
– Но ведь уже тысячу раз писали! – сказал Лавуазьян. – Узун-Кулак существует, – вздохнул писатель, – и с этим приходится считаться.