На четвёртом году заключения я раздобыл “Записки из мёртвого дома” Достоевского. Отрывки из этой книги я затем читал своим соседям з/к: люди эти смеялись и… завидовали.
Я прочёл им описание праздника из “Записок” (у нас праздников не было). Когда я дошёл до слов: «К вечеру инвалиды, ходившие на базар по арестантским рассылкам, нанесли с собой много всякой всячины из съестного: говядину, поросят, даже гусей…» раздался хохот: «Вот так каторга! на базар ходили!…».
Описание госпиталя: «Больной арестант обыкновенно брал с собой сколько мог денег, хлеба, потому что в тот день не мог ожидать себе в госпитале порции, крошечную трубку и кисет с табаком, кремнем и огнивом. Эти последние предметы тщательно запрятывались в сапоги…» Тут меня прервали слушавшие: «Табак был! – сказал с завистью один – и в сапоги прятали…» И все засмеялись, потому что сапоги в советском лагере это вещь, которая имеется только у единиц.
Я прочёл “Записки”, сравнивая эволюцию каторги со времен Николая I. И сравнение это было не в пользу Советской власти. Всем очевидно, что на каторге, о которой рассказал Достоевский (а это ещё была самая тяжёлая из разных видов царской каторги) кормили досыта и не замучивали на работе.
С точки зрения советского заключённого-доходяги всё остальное уже не так важно.
Юлий Марголин, “Путешествие в страну Зе-Ка”
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев