Предыдущая публикация
Главы из роман
«Фломастер и коктейль «Маргарита»
На свете есть немало мест, географические названия которых тесно, как в штиблетах на два размера меньше, ассоциируются с какими-нибудь предметами, вещами, явлениями или понятиями.
Оренбургский пуховый платок и тульский самовар. Арабский скакун и кавказское долголетие. Шведская семья и япона мать. Дела, как в Польше ( в том смысле - у кого хрен больше) и ёкарный бабай (вот только где это Ёкар, пожалуй, только польский хрен и знает).
И конечно же, сибирское здоровье.
Здоровье, что и говорить, надо всем, всегда и везде. Ну, а в суровых условиях за Урал и дальше, от Алтай и выше, особенно. Люди здесь действительно, ну, очень здоровые. И этому есть объяснения.
Хилые и немощные даже из дома не выходят. Если и выползут, то недалеко. А уж за тридевять земель сходить! Даже, если бы и отправились в далекие неизведанные края, то не доковыляли бы. А, дошли - то все равно не вынесли этих суровых условий, с позволения сказать, жизни, и вымерли, как крепкие, как слоны, только в шубах, мамонты.
Но его, здоровье, важно не только иметь, но надо еще сохранить и поддерживать. Для этого у сибиряков был веками проверенный простой рецепт. Если коротко, как в песне, то это - баня, водка, гармонь и лосось.
Впрочем к лососю, как закуске к водке либо самогону есть вопросы. В Сибири как-то больше предпочитали закусывать лосятиной, а не лососятиной. А если уж рыбой, то не полусорным лососем, а строганинкой из омуля, кеты,чира, нерки,муксуна.
Гармошка-хромка тоже сдала свои сольно-лидирующие позиции. Песни теперь орут все больше акапелло или на крайняк в караоке. И только банная традиция не претерпела пожалуй никаких коренных изменений.
Вот и в эту субботу, законный банный день, все уважающее себя мужское население городка, расположенного недалеко от «пупа Земли», отмеченном когда-то Космосом посланным им метеоритом, потянулось в баню. По традиции ее называли гарнизонной. До недавнего времени здесь располагался закрытый военный городок. В Сосновой Березе со времен накачивания ядерных мышц СССР дислоцировалась дивизия РВСН.
Столь некорректным по отношению к флористике названием городок был обязан одному нашему большому военачальнику. «Если есть Кедровая сосна, то почему не может быть Сосновой березы!» - железно аргументировал маршал. После попрания всех норм зоологии и правил филологии он еще взял и похерил все изыскания русских картографов от Дежнева до Арсеньева. Ткнул пальцем в самое большое на всю необъятную Сибирь болото. Верно видел он себя в этот исторический момент «ампиратором» Петром, глаголящим: «Здесь будет город заложен!»
Прямо-таки напасть какая на землю нашу святую! Что ни великий, то мудак мудаком.
Но, «нет таких таких вершин, которые не могут взять большевики» и нет таких ям и болот, которые не могут закопать наши стройбаты. За пару лет срыли небольшой по Сибирским масштабам, всего-то в половину Уральских гор, хребет и загранитили поганую Чертову падь.
Потери, по сравнению с понесенными при возведении самого дорогого в мире «окна», были просто мизерные. Утопили с десяток-другой бульдозеров-экскаваторов.
И столько же примерно бойцов славных орденоносных строительных войск с самоволок не вернулись. Но, технику все же жальче.
Лучше, конечно, было, чтобы маршал промахнулся немного так, лаптя на три. Ткнул куда-нибудь в... район Японского моря, например. И появился бы там в Курильской гряде новый остров. Позже за ненадобностью японцам отдали, а те, глядишь, половину территориальных претензий сняли и иен еще б отсыпали.
Фломастер подтянулся попариться ближе к вечеру. В питейной зоне, зоне отдыха, которую по привычке именовал «чепком», так как раньше здесь был буфет, уже сидело пока еще выглядевших прямо-таки ангелочками человек семь закончивших помывку. Все они были некогда офицерами, оттянувшими свою лямку в ракетных войсках — элите Вооруженных Сил Союза ССР, как они считали. И действительно, ну что могут ВДВ или войска специального назначения? Какой-нибудь полуостров захватить. Максимум архипелаг. Японские острова, например. А вот если дивизия РВСН подключится?! Шарахнет, так шарахнет! И не надо больше никакой Японии завоевывать.
Мужики, снявшие первый, самый духмяный парок, уже пропаренные, побритые и отмытые сидели за массивным кондовом столом, сияя своими залысинами, - ракеты как-никак с ядерными боеголовками, - как яйца банного кота Васьки, тоже ветерана и аборигена Чертовой пади.
Пили пока только пиво. Естественно с рыбой. Это было необходимо для восстановления водно-солевого баланса, нарушенного отчаянным парением.
Фломастер поздоровался с народом и хотел было проскользнуть в раздевалку. Но не тут-то было. Его усадили за стол. Выпивать он отказался, -впереди парная как-никак. А вот выслушать Ромину байку, где фигурантами был сам рассказчик и так удачно подвернувшийся Фломастер, пришлось. Из вежливости конечно.
История была 20-летней давности, когда Фломастер еще даже слыхать не слыхивал ни о какой Березе, тем более Сосновой, ни про какую (твою ж ли, свою ж ли, чужую?) дивизию РВСН. Но, как явствовало из повествования,принимал он там самое непосредственное участие. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Фломастер то ли от природы обладал какой-то совсем уж необычайной харизмой, то ли просто потому, что мог выпить с каждым встречным-поперечным в любое время суток и все, что горит, но куда бы его не забрасывала судьба, абсолютно везде он становился в доску своим. Так и здесь. Вскоре после его появления в городке никто не сомневался в том,что прослужил он здесь от основания и до звонка.
Впрочем, разубеждать, что это не так Фломастер не стал. Как и позже не стал доказывать, что никакой он не Фломастер. А история с прозвищем была вот какая.
В первый год проживания, имея в запасе кое-какие накопления и не растративший еще юношеский задор, хоть и было за 50, зачастил он в самый крутой клуб областного центра. Брал с вечера «сотку» вискаря, - лед неограниченно, - и лихо отплясывал всю ночь напролет. Танцор по известной причине он был плохой. Но по этой же причине находилось еще одно довольно приятное занятие — знакомиться с девушками. Бывало, уезжал вместе с какой-нибудь. Бывало, просто стибался.
В одно такое посещение даже поставил личный рекорд. Снял по очереди пять девушек. Уходили вместе, но поймав такси, сажал даму и, оплатив проезд, отправлял домой. Сам же возвращался и продолжал извращаться. Чем брал, непонятно. Вроде особо и не башлял. Не сибирский же купец 1 гильдии. Но факт остается фактом.
Тот визит в клуб «Че Геварра» после которого он и стал Фломастером состоялся 23 февраля. Оставаться в этот праздничный день, и особенно вечер, пусть и в бывшим, но все-таки военном городке было смертельно опасно для жизни. Больше, чем в ракетных войсках не пьют, пожалуй, ни в каком другом роде ВС. Соответствовать навязанной легенде о твоем славном боевом прошлом надо было — хоть умри. Но в этот праздник на тот свет почему-то не очень хотелось. Поэтому и пришлось свалить с городка по тихой такой грусти.
Первое, что бросилось в глаза Фломастера в полумраке холла клуба были глаза. Нет, не свои, отраженные в зеркале, - все по привычке первым делом смотрят как они выглядят. Это были глаза чужие, но такие живые-преживые и по-хулигански раскованные. Хоть и трезвые. Верхом удивления после знакомства стало то, что принадлежали они американке. Какого беса занесло подданную США сюда в эту ж...то есть пуп мира? К тому же по-русски ни в зуб копытом, ни в Красную Армию, празднование дня рождения которой еще продолжалось.
Русские, как известно, своих не бросают, а вот что с чужими делать? Да, ничего, мы и чужих подберем, решил Фломастер.
В ходе беседы с американкой, - хотя беседой общение со общим словарным запасом на пять слов больше, чем у Эллочки-Людоедочки, назвать было сложно, - Фломастеру пришлось кое-что поведать о своем прошлом. В нем, одновременно и героически славном и позорно стыдливом, он в числе прочего, полторы пятилетки оттрубил авиационным инженером. И как было обозначить по-английски профессию? Понятно, знакомым и всем понятным «Fly» ну и, чтобы как-то обозначить статус и дистанцироваться от дворника аэропорта, который, как ни крути тоже Fly, только -клининг, добавил вполне интернациональное и весомое - Master.
Flymaster. А что? Неплохо вышло. Фломастер остался доволен.
Трансформация Flymastera в фломастер случилась этой же ночью чуть позже. По клубу одиноко бродил пьяненький молодой человек, который не так давно тоже посетил гарнизонную баню. Узрев единственную знакомую рожу, и это был никто иной, как Фломастер, парень приблудился, хрен отгонишь, к этому международному дуэту.
Услышав, как заокеанский лендлизовый подарочек величает своего спутника, этот крендель по-пьяни ничего не понял, переврал, а в следующую баню притащил эту кликуху в Сосновую Березу. Открыв таким образом третий десяток погонял, кличек, прозвищ, которые в награду не за бесцельно прожитые годы получал Фломастер.
И как только его не величали по жизни! «Мауглей» и «Фараоном», «Барабаном» и «Придурком», «Чуней» и «Шаманом», «Доктором» и «Мастером с понтом», «Волосистой апуэрарией» и Щинзжей...Вот наконец «Фломастер». И это все один и тот же человек. Прямо рецидивист какой-то. Впрочем Фломастеру было по барабану. Да, хоть Горшковым - Адмиралом Флота Советского Союза — назовите, лишь бы, как крейсер «Варяг» не притопили.
Но сколько, как говориться, волка баснями не корми, он все равно в парную хочет. В эту субботу Фломастер попарился по усредненной программе. Разогрев. Потом два нормальных захода с перерывом на партию в шещ-беш. Затем «дуплет» - жесткое, насколько только возможно самобичевание, на минуту в бассейн с ледяной из скважины водицей и сразу же в парную. Здесь главное не заиграться и не потерять сознание. Но, к счастью такая сингулярность, хоть и была теоретически возможна, ни разу не случалась.
Через четыре часа Фломастер, блестящий, как новый серебряный рубль, особенно на фоне других «целковых», уже немного покрытых патиной из алкоголя, вернулся в «чепок» . Время было уже к закрытию бани и народ трудно, как когда-то князь Владимир — Красно Солнышко с выбором религии для своих холопов, определялся, что же дальше?
Вариантов было два.
Можно было ватагой отправиться по домам, по дороге по обычаю забредя в одну из «тошниловок». Офицер, особенно гвардейский, так уж устроен, что никак не может не «залакировать» выпитый литр крепкого алкоголя парой фужеров с шампанским.
В нашем случае парой кружек пива. Что же поделаешь, как говориться «бекасов нет — отведайте дроздов». Главное, соблюсти ритуал.
По второму варианту, который правда случался нечасто, бригада, правда в несколько усеченном составе, - некоторые особенно совестливые все-таки шли к женам, - прямиком отправлялась в местный шалман. Или, как модно теперь называлось - в клуб.
Это заведение, ровесник самого городка, носило странное для этих мест название «Джозеф». Названо оно так было скорее всего в честь вашингтонского ястреба генерала Маккартура. И в этом был определенный резон. Что деятельность председателя комитета начальников штабов, что функционирование этого злачного заведения наносили обороноспособности державы одинаковый урон.
В «Джозефе» следовало продолжение - вторая часть далеко не марлезонского балета: снова выпить-выпить-выпить и хорошо закусить. Здесь также можно было потанцевать, подснять какую-нибудь даму, ту, которая именно «дам!». Или подсняться самому, но тут уже даме как повезет — зависело от количества выпитого кавалером.
При большом желании можно было и подраться. Что впрочем было в диковинку для этих вроде бы дикого края.
Если не устраивала вся эта программа активного отдыха, то здесь всегда можно было найти собеседника на всю ночь, - пока булькает в стакане, - по душе или по разумению. Или по возрасту. Ограничения на посещение по этому параметру не существовало.
За годы проведенные в Сосновой Березе Фломастер посещал это третий по значимости светоч цивилизованного отдыха, - первые два места по праву занимали гарнизонные Дом культуры и, конечно же, баня, - всего несколько раз. На более частые заходы уже не хватало здоровья, даже сибирского.
Утолив жажду кружкой пива и намахнув свои сто пятьдесят, всегда любезно оставляемые друзьями парильщиками, Фломастер прислушался к внутреннему голосу. Тот ответил, что функциональное состояние организма почти на максимуме, можно было бы и немного приспустить. Поэтому уговаривать его продолжить в «Джозефе» долго не пришлось. Обычно он (не сочтите за жеманство, это все он — голос внутри) выламывался дольше.
Фломастер не спеша выпивал и закусывал, догоняясь до состояния, соответствующего месту и времени. А вся банная компания, подготовившая себя загодя, уже расползалась по залу, кухне, курилкам и подсобкам. Так что когда он достиг состояния этакой алкогольной нирваны, - хочется общаться со всем миром и дарить ему любовь — поговорить уже было не с кем. Поэтому Фломастер начал шарить взглядом по залу, - по столам и по танцполу, - в поисках чего, либо кого, интересного.
И, - о, чудо! - нашел! Конечно же это была женщина, сидевшая еще с двумя тоже, как и он, в глубине зала. Подружки потягивали вино, оживленно о чем-то беседовали и не принимали участие во всеобщей вакханалии.
«Что мадемуазель желает?» - спросил подойдя к их столу Фломастер. Вопрос звучал также вычурно, как если бы на концерте в Ковент-Гардене по случаю очередного юбилея английской королевы два толстых, и один на диете, лабуха - Плачидо, Хосе и Лучиано — вдруг замурлыкали «Владимирский централ».
В этом, в общем-то колхозном, заведении мужики особо не заморачивались. Краткость не только сестра таланта, но и экономист слов, времени и, главное, сил, которые можно было употребить совсем на другие цели. Продолжить пьянку и дальше, например, но уже в смешанной компании. Подходили к дамам и кратко бросали: «Пиво?» Если следовал отрицательный ответ, то просто наливали водку.
«Коктейль «Маргарита.» - быстрый ответ мадемуазель так диссонировал с реальностью, как будто королева Елизавета вместо того, чтобы поморщиться от Круговского хита, потому что он не про родной Тауэр, вдруг вскочила с трона и начала на чистом старослявянском подпевать этим наследникам великого Карузо.
Выразив одобрение достойного ответа двойным поцокиванием языком, Фломастер не испросив разрешения плюхнулся на свободный стул, разбавив своим присутствием это чисто дамское общество.
Ничего себе, я нажрался! Давненько такого не было.» - первое, что прилетело в голову Фломастера, как только та наконец-то коснулась вожделенной подушки. Эта мысль, кроме как констатации состояния, не несла в себе никакого намека на гениальность, что так характерно для такой степени опьянения. Поэтому, дабы запой не прошел даром Фломастер усилием воли отогнал сон и «погнал» уже по-полной.
«Значит так, что я помню? - попытался он напрячь те извилины, которые еще не до конца были отравлены алкоголем. Хотя, откуда таким было взяться, если все до последней клеточки были напитаны этим ядом? - Помню, зарулили в «Джозеф». Там посидел. Поосмотрелся. Подкатил к заинтересовавшей женщине. Что само по себе нонсенс для моего возраста и статуса. Когда она сказала, что не отказалась бы от коктейля «Маргарита» интерес возрос втрое. Дальше — сплошной туман. Ни как зовут, ни кто и откуда — информация стерта.
И не отмершие еще нейронные связи начали работать в Фломастеровой бестолковке совсем уже вне человеческой логики и за гранью понимания и осмысления.
Фломастер и коктейль «Маргарита». Мозг вдруг вспомнил проходимую когда-то давным-давно высшую математику и продифферицировал это сочетание. Получилось «Мастер и Маргарита». О! А красиво! Это же, как его? Да, Булгаков!
Но остатки кипящего разума не этом не успокоились и прежде, чем окончательно отключиться, от литературы снова вернулись к точным наукам, взяв от полученного результата производную второго порядка.
Получилось — «ФМ и Мурка». Ого! А это уже типа, Акунин и Розенбаум!
Всё! Выкл! Занавес.
Следующая публикация
Нет комментариев