Майское.
Когда сухая глухая старушонка
из дворика напротив, жарящая бычки и смолящая одну от одной беломорину - вдруг
один день в году надевала кукольный шерстяной
костюмчик, на котором тесно было орденским планкам. Так она всё время была
занята едой и внучкой - и вдруг один день в году оказывалась командиром
разведроты.
Когда сосед Пустобрех, всем
надоедавший и бессмысленно-пустой вдруг один день в году надевал парусиновый
пиджак, на котором тесно было орденским планкам. Так он всё время болтал и
мешал соседям - и вдруг один день в году оказывался полковником-пехотинцем,
прошагавшим всю Европу.
Когда дед мужа - суровый
немногословный острый мужик, туговатый на ухо - вдруг один день в году плакал.
И слёзы капали на орденские планки, которым было тесно на мундире. Так он всё
время был занят планами, районо, вытаскиванием хулиганов и двоечников из
ситуаций и проблем - и вдруг один день в году оказывался командиром батареи и
переводчиком на Нюрнбергском процессе.
Это наша жизнь. Жизнь тех,
кому больше сорока. Мы не можем не помнить. И никто не заставит нас забыть.
Когда жонглируют словесами, когда выворачивают Канта, когда мы жонглируем и
выворачиваемся - вдруг один день в году...
Вдруг - сразу, одновременно,
- мы становимся концентрированной сутью тех, кто смертию смерть попрал. Их ДНК
- в нас. Мы - их плоть и кровь. Сколько бы ни отрекались - не отречёмся.
Когда сухая глухая старушонка
из дворика напротив...
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев