На качелях стальных рессор,
В липком тумане покосившийся архипелаг
Рыбацких бараков брезжит люминофор.
Да, хоть выколи глаз, што̀рма аспидный бог!
Я — старатель Большой реки,
Пусть до судорог смертных уже продрог,
Ма̀нят алые ястыкѝ.
Невесёлые роджеры лагерных банд,
Грубые торсы разделочных пней,
Люди-амфибии про̀пили меридиан,
И теперь здесь вечный сезон дождей.
Чем больней, тем живей большерецкий острог,
На полатях промозглых из грубой доски,
Перекатная голь постсоветских дорог,
Каменистая соль, горбылей желваки.
Было время, мы рекам давали свои имена,
Там, где хвою стелила тайга,
На отвесных твердынях царапали письмена,
Нам бы с горстку таких мужиков, как тогда.
Молодых, заводных, кирпич к кирпичу,
С институтским значком на груди,
Что ватагой за спиртом ходили к врачу,
На медведя — один на один.
А потом «Скалолазку» хрипеть у костра,
И пригоршнями жимолость в чай,
И о Млечном пути говорить до утра,
А с рассветом идти за край.
Дикий Дальний Восток, гиблый чёрный песок,
Забивает кингстоны углём,
Все мы, как «Кибартай», в корабельный свой рай,
Погружаемся день за днём.
Только рыщет впотьмах одинокий фонарь,
Потеряв благосклонность небес,
И дремучая режется щетина̀,
Как сгоревший реликтовый лес.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев