"Незаживающая рана". Эту трагедию Россия не забудет никогда

Короткие улочки, низкоэтажная застройка — таких городов в стране много. Но именно Беслан стал символом общенациональной трагедии, пронзившей сердца миллионов людей. Ровно 20 лет назад об этом населенном пункте узнал весь мир.
Болезненная память
Теперь каждый таксист в Осетии предлагает показать "Город ангелов". Здесь могилы 266 из 334 погибших. Большинство — дети. У многих могильных камней, кроме цветов, — бутылки с водой, которой так не хватало заложникам в те страшные дни.
Рядом — памятник десяти бойцам спецназа. Сотрудники "Альфы" и "Вымпела" похоронены в Москве, но их жизни тоже оборвались здесь, в Беслане. Таких потерь за одну операцию эти элитные подразделения еще не знали.
Каска и солдатский плащ на плите напоминают о Могиле Неизвестного Солдата в Александровском саду. Бронежилет прикрывает игрушечного медведя и книжку. "Вы навсегда в сердце Беслана — парни, закрывшие сердцем детей", — выбито на граните золотом.
Двадцать лет назад фото истекающего кровью, но продолжавшего выполнять задачу бойца, с подписью "Русский танк" облетело мир. Это был сотрудник "Вымпела" Максим Разумовский — получив несколько ранений, он все равно возвращался в школу спасать заложников. Точно так же вели себя и другие спецназовцы.
Разумовский выжил, а его старший брат Дмитрий, начальник отделения "Вымпела", погиб от пули террориста.
Начало катастрофы
Миллионы родителей, которые только вернулись со школьных линеек и включили телевизор, оцепенели: боевики захватили школу в Северной Осетии, есть погибшие. Сколько заложников — точно не известно, речь о сотнях. Лишь спустя несколько часов ситуация стала проясняться.
Утром 1 сентября более тысячи детей и родителей собрались на линейку у бесланской школы № 1. Музыка, шарики, белоснежные банты и сорочки. Приходили целыми семьями, с малышами. Из охраны — только женщина-милиционер, да и то без оружия.
Звуки первых выстрелов сначала приняли за лопающиеся воздушные шары. Тридцать террористов и две смертницы во главе с Русланом Хучбаровым появились неожиданно, зайдя с двух сторон. Дулами автоматов погнали людей в здание. Перепуганных женщин и детей били прикладами. Одного из мужчин убили сразу.
Все было в двухстах метрах от ОВД. Подоспевшие милиционеры открыли огонь, застрелили одного боевика. Однако было уже поздно: 1128 человек, преимущественно дети, оказались в заложниках.
Машинист Иван Карлов укрыл в котельной десятки человек. Террористы их в итоге вычислили, но 16 детей и учительница успели убежать, когда к ним ворвались. Самого пенсионера взяли в заложники, а потом убили.
Спортзал боевики сразу заминировали. Не менее 15 самодельных взрывных устройств подключили к электровзрывной цепи. Установили заряды так, чтобы они сдетонировали при любой попытке штурма. Бомбы на основе противопехотных мин активировались с замыкателей. Взрыв был неизбежен, если с кнопки сходил один из посменно стоявших на ней боевиков. Кроме того, подрыв можно было осуществить извне.
"Линейку помню четко: как ворвались террористы, раздались выстрелы, нас всех, не понимающих, в чем дело, согнали в душный спортзал. Я постоянно была рядом с детьми, не отпускала их от себя ни на шаг. В первые часы мы все были уверены, что нас скоро освободят. После обеда боевики озвучили требования, и стало ясно: взрослые отсюда живыми не уйдут", — вспоминает заложница Эльвира Туаева, потерявшая в теракте двоих детей.
Опасный тупик
В первый день боевики убили 20 человек. Люди оказались на пороховой бочке, которая могла взорваться в любой момент. Стояла жара. Заложники находились в помещении с наглухо закрытыми окнами. Воду, еду и медикаменты террористы передавать отказывались. Кроме того, над детьми издевались, заставляя часами сидеть с прижатыми к голове руками.
Школу окружили войска. Пришли также местные жители, некоторые с огнестрельным оружием. Заложница Лариса Мамитова передала записку от террористов — ее сын остался у них. Боевики требовали приезда президента Северной Осетии Александра Дзасохова, главы Ингушетии Марата Зязикова и исполнительного секретаря СНГ Владимира Рушайло, которого при диктовке перепутали с детским врачом Леонидом Рошалем.
В Беслан прибыл Рошаль, но с ним боевики говорить не пожелали. Зязикова и Дзасохова власти не пустили. Попасть в школу удалось бывшему президенту Ингушетии Руслану Аушеву. Ему вручили записку с требованиями Шамиля Басаева (спустя две недели он взял на себя ответственность за теракт): "Признание независимости Ичкерии и вывод оттуда российских войск". Аушев вывел с собой 11 женщин и 15 детей.
Именно тогда милиционер Эльбрус Гогичаев вынес на руках шестимесячную Алену Цкаеву, чья мать и сестра вскоре погибли. С тех пор эти семьи связывает очень крепкая дружба.
На третий день стало понятно, что переговоры зашли в тупик. Боевики впадали в отчаяние, и от них можно было ждать чего угодно. Две смертницы уже взорвались. Одна из них думала, что идет захватывать отдел милиции, а не школу с детьми, и после ссоры с Хучбаровым нажала на детонатор. Вторая стояла рядом. По другой версии, обеих подорвал сам главарь банды.
Время таяло, без воды заложники долго не протянули бы. А террористы убивали — почти всех мужчин в школе расстреляли в первые два дня. Оперштаб во главе с генералом ФСБ Валерием Андреевым решил действовать.
С боевиками договорились о выносе нескольких тел. Когда сотрудники МЧС начали вытаскивать трупы, в спортзале прозвучал взрыв. По какой-то причине сработала цепь. Затем последовал другой. Стена здания обвалилась, и в пролом кинулись заложники. Террористы немедленно открыли по ним огонь, но многие спаслись.
Учитель физкультуры Иван Каниди бросился на одного из боевиков и тут же погиб. В плену оставались более 200 человек. Боевики согнали их в столовую и заняли оборону на подготовленных точках. Ситуацию осложнил вспыхнувший пожар.
"Меня сразу контузило, я потеряла сознание и очнулась, только когда нас пытались перенести в столовую. Все было как в тумане, я не понимала, где мои дети, куда идти, вокруг были сплошные руины, дым и кровь. Потом я увидела окно, попыталась выбраться оттуда. Чьи-то руки меня забрали. В следующий раз я очнулась в больнице", — рассказывает Эльвира Туаева.
Спецназ ставит точку
Офицер управления "А", полковник Виталий Демидкин возглавлял одну из групп, участвовавших в операции. Когда он узнал о бесланских событиях, то был уверен, что его подразделение туда точно не отправят и штурма не будет. Спецназовцы совсем недавно вернулись из Чечни, где участвовали в тяжелых боях. Но "Альфу" срочно отправили в Беслан.
"Как такового приказа на штурм не было. Мы, порядка 80 человек, выезжали на стрельбище — километрах в 60 от Беслана. С нами были снайперы, гранатометчики, просто ребята из других подразделений, которым надо было до конца пристрелять оружие. Тренировались по слаженности. Около 13 часов получили приказ возвращаться. На вопрос, что случилось, нам не ответили. Потом мы узнали, что прозвучали взрывы", — воспоминает офицер.
Бойцы должны были ворваться в спортивный зал, уничтожить боевиков и обезвредить бомбы. Но в сложившейся ситуации об этом уже речь не шла. Спецназовцы доэкипировались, взяли побольше боеприпасов. И сели на БТР.
"Штабной офицер уточнил, что мы действуем по тем же секторам: освобождаем заложников и по возможности и необходимости уничтожаем террористов. Подъехали к школе, спешились. В зале были погибшие и тяжелораненые. Мы решили проникнуть в коридор от центрального входа до столовой через оконный проем", — говорит Демидкин.
Боевики тут же забросали спецназ гранатами Ф-1, открыв огонь из пулеметов и автоматов. Бойцы рассредоточились по классам, стреляя в ответ. Когда последнее огневое гнездо террористов было уничтожено, стали выводить раненых. В воздухе — облако пыли, на полу в столовой — кровь и человеческие тела. Живые и мертвые. Впереди многих родителей ждал мучительный поиск детей в надежде, что они живы.
"Психологически тяжело было с самого начала. Вот уже 20 лет прошло, а боль немного притупляется, но не уходит. От этих воспоминаний — слезы на глазах. Те мальчишки и девчонки, которые погибли, могли бы сегодня иметь своих детей, а эти звери взяли и перерезали их ниточки жизни. То же они сделали с нашими десятью сотрудниками. До этого мы с ними действовали плечом к плечу и в Чечне, и в Москве, когда был "Норд-Ост", в других операциях. Были близко знакомы. До сих пор не верится, что их нет", — признается офицер.
Из террористов выжил только Нурпаши Кулаев. Дрожащего боевика схватили, когда он пытался скрыться в городе. В 2006-м суд приговорил его к пожизненному сроку. Все главари террористического подполья, причастные к теракту, в том числе Басаев и глава сепаратистов Аслан Масхадов, были ликвидированы.
Трагедию Беслана до сих пор ощущает на себе вся страна. Из разрушенной школы сделали мемориальный комплекс. Каждое 3 сентября Россия отмечает День солидарности в борьбе с терроризмом. Эта страница российской истории не должна и не может быть забыта, какой бы болезненной она ни была.