Предыдущая публикация
...
Он умер тихо и почти незаметно в декабре 2001 года.
В российских СМИ о смерти человека, чей подвиг вошел в историю Великой Отечественной, написали лишь спустя несколько недель.
А вот немецкие журналисты появились в поселке Тяжин Кемеровской области буквально на следующий день после того, как ветерана не стало.
Оказалось, что в Германии Николая Масалова помнили лучше, чем на Родине...
Памятник «Воин-освободитель» в берлинском Трептов-парке — советский солдат, стоящий на обломках свастики, держит в одной руке опущенный меч, а второй бережно прижимает к себе маленькую девочку.
Этот знаменитый монумент спустя десятилетия кое-кто в Германии станет называть «памятником насильнику», намекая на истории про «два миллиона изнасилованных немок».
Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что за подобные речи можно и по лицу получить. От тех жителей Германии, которые помнят, какая в действительности история легла в основу монумента.
30 апреля 1945 года советские войска готовились к штурму берлинского района Тиргартен. Шли последние, самые яростные бои в Берлине. Тиргартен обороняли эсэсовцы, настоящие фанатики, не щадившие ни чужих, ни своих. Наши солдаты видели, как немецкие пулеметчики стреляют в спину гражданским, пытающимся выбраться из зоны боев.
Уроженец Кемеровской области Николай Масалов на фронт попал в 1942 году. Сражался под Сталинградом, участвовал в боях на Мамаевом кургане, чудом выжил, потом дорогами войны добрался до самого Берлина.
В последние дни боев ему доверили почетную миссию — он должен был водрузить знамя 220 стрелкового полка 79-й дивизии на одном из главных зданий поверженного Берлина. По одной из версий, речь шла непосредственно о Рейхстаге.
Масалов дошел со знаменем до Ландвер-канала, от которого до имперской канцелярии оставалось около 400 метров.
На какое-то время бой стих — советские части готовились к атаке. И в этой тишине вдруг раздался детский плач и крики «Муттер, муттер». Ребенок оказался где-то на нейтральной полосе между позициями. Через несколько минут обе стороны откроют огонь, и выжить у несчастного дитя шансов не будет.
Сержант Масалов подошел к командиру: «Разрешите спасти ребёнка, я знаю, где он».
«Не пройдешь, немцы ухлопают», — возразил офицер. Кроме того, немцы заминировали подходы к своим позициям. Но сержант настаивал: «Я знаю как».
Все бойцы и командиры следили за тем, как Масалов осторожно пробирается к мосту. Затем он скрылся из виду, и оставалось только ждать.
«Добрался я все-таки туда, откуда плач слышался. Лежит белокурая женщина. Эсэсовцы стреляли ей в спину: никого не хотели выпускать из своего логова, даже своих. Она, видно, из последних сил смогла заползти под мост, — спустя годы вспоминал Масалов. — К убитой матери припала девочка трех лет, привязанная веревкой к поясу. Только и запомнилось, что ее белое платьице в горошек. А еще она не могла уняться от плача: "Мутти, мутти!"
Как взял я ее на руки — тут же умолкла...»
Обратно он двигался еще более аккуратно, понимая, что ошибиться не имеет права. Тем более что заговорили немецкие пулеметы.
Когда до своих оставался один рывок, сержант крикнул: «Я с ребенком, прикройте!»
Ответным огнем советские пулеметчики подавили активность противника, и Масалов под их прикрытием благополучно добрался до наших позиций.
Он едва успел передать девочку санитаркам, как полк перешел в атаку. Сержант вместе с боевыми товарищами устремился вперед...
После окончания боев Николай Масалов пытался найти спасенного ребенка, но это ему не удалось.
А еще через несколько дней в часть приехал Евгений Вучетич. О том, что перед ним выдающийся скульптор, Масалов тогда не знал. Вучетич попросил сержанта несколько минут посидеть, сделал несколько карандашных набросков и уехал.
Изначально предполагалось, что в Трептов-парке будет стоять скульптура Сталина. Но вождь, увидев представленный проект, поморщился и спросил: «Послушайте, Вучетич, вам не надоел вот этот усатый?»
Скульптор, не вступая в дискуссию, показал второй вариант — солдат с автоматом, прижимающий к груди спасенную девочку. Сталину задумка понравилась, но он попросил заменить автомат на меч, чтобы монумент выглядел более символичным.
Воспоминания маршала Чуйкова
Памятник «Воин-освободитель» в Берлине был открыт 8 мая 1949 года. Образ получился собирательным, от Масалова скульптуре досталось лицо и, собственно, сюжет.
О подвиге Николая Масалова широко стало известно лишь в 1964 году, когда в «Красной звезде» был опубликован отрывок из воспоминаний маршала Василия Чуйкова, в котором военачальник подробно описал этот эпизод.
На ветерана, скромно жившего и работавшего в Кемеровской области, обрушилась настоящая слава.
Его приглашали в Москву, на телевидение, затем позвали в ГДР,
где он стал почетным гражданином Берлина.
К слову, немцы не забывали о Масалове и после того, как распался СССР, а ГДР влилась в состав ФРГ. Для них он навсегда остался примером мужества, героизма и человечности советского солдата.
В 1964 году после публикации статьи маршала Чуйкова советские и немецкие журналисты попытались найти ту самую девочку, спасенную Масаловым.
Но эта задача так и осталась неразрешимой.
Нет, не потому, что никто не откликнулся. Напротив, десятки немецких женщин писали, что именно их сержант Николай Масалов вынес из-под огня.
Проверка показывала, что женщины не фантазируют и события действительно имели место. Вот только спасителем в каждом случае оказывался не Масалов, а другой советский боец.
Всего откликнулись 198 немок, которые были спасены во время боев весной 1945 года. Некоторые из них не просто писали, а даже приезжали к Масалову, благодаря за спасение. У ветерана уже не было сил спорить и убеждать, что спасителем был кто-то другой.
Свидетелем подвига, аналогичного тому, который совершил сержант Масалов, стал корреспондент газеты «Правда» Борис Полевой. Во время боев в районе Трептова на линии огня на улице Эльзенштрассе советские солдаты увидели погибшую немку, рядом с которой плакала девочка, которой на вид было года три. Вытащить ребенка решил старший сержант Трифон Лукьянович.
Ему удалось доставить малышку до советских позиций, но в этот самый момент он получил тяжелое ранение. Герой умер в госпитале пять дней спустя.
Сам Николай Масалов не раз говорил:
«Многие спасали... На моем месте это сделал бы каждый».
Не каждый, конечно, решался на такое.
Но сотни советских солдат, видевших горе и разорение, принесенные фашистами на советскую землю, в последние дни войны рисковали своими жизнями ради спасения немецких детей.
Николай Иванович Масалов прожил трудную жизнь, омраченную тяжелой хронической болезнью жены, а потом алкоголизмом дочери. На жизнь никогда не жаловался и ничего для себя не просил.
Просили за него бывшие сослуживцы и представители общественности, считавшие, что за подвиг свой он должен быть удостоен звания Героя Советского Союза.
Ответ всегда был один — раз во время войны и сразу после Масалов не был представлен к столь высокому званию, значит, нет повода давать его и спустя годы.
Наверное, это правильно. Но почему-то кажется, что несправедливо...
Следующая публикация
Нет комментариев