Елена Савельева

О "гнуснейшем поступке" Эдуарда III и пропаганде в 14 веке

"Правдивые хроники" Жана Ле Беля содержат рассказ об одном "очень скверном поступке", который совершил английский монарх. История об это излагается следующим образом.
Случилось так, что шотландцы осадили приграничный замок, принадлежавший графу Солсбери. Сам граф в это время находился в французском плену и оборону держать пришлось его жене Элис и племяннику Уильяму Монтегю, занимавшему пост капитана. Осада была снята подошедшими войсками Эдуарда III, после чего монарх пожелал проведать графиню, одну из прекраснейших женщин королевства. Встреча оказалась роковой, так как с первого взгляда король влюбился в жену своего вассала. Но страсть, которой он воспылал, не находила никакой взаимности. Графиня Солсбери, как подобает доброй христианке, благородной даме и любящей жене, всячески отклоняла настойчивые домогательства. Еще одну попытку заполучить ее благосклонность мирным путем Эдуард III предпринял, пригласив чету Солсбери на рыцарский турнир. Но снова ухаживания оказались безрезультатны.
Тогда король отправил графа Солсбери с Робером д'Артуа воевать в Бретань, а сам наведался с визитом якобы проинспектировать укрепления замка. В глубине души женщина оказалась не рада такому гостю, зная, чем ей грозит это посещение, но отказать своему лорду в гостеприимстве не могла. За ужином она снова отвергла тактичные приставания короля и тот остался дождаться ночи. Когда замок отправился ко сну, Эдуард III приказал своим камергерам сторожить вход в покои графини и под страхом виселицы никого не пускать внутрь. Проникнув в спальню, он запер двери на ключ, схватил графиню и зажал ей рот столь крепко, что та "успела вскрикнуть лишь два или три раза". А затем "изнасиловал ее, причинив великую боль и муку". Что он с ней там делал не имеем понятия, но по словам хрониста "кровь сочилась у нее из носа, изо рта и других мест". Сделав свое дело, король покинул замок, "очень сильно печалясь о том, что совершил"
От полученной физической и психологической травмы графиня «уже никогда не испытывала радости и сторонилась других людей». Когда ее муж вернулся из экспедиции, он заметил перемену в настроении жены и все-таки смог добиться, чтобы она рассказала ему правду. Кстати, в этом эпизоде средневековый хронист достаточно мастерски описывает состояние психологической травмы у жертвы насилия. Услышав ее рассказ, рыцарь испытал "боль и тоску, граничащие с отчаяньем", вспоминая как милости, которыми некогда одаривал его король, так и опасности, которым подвергался, неся свою верную службу. Чтобы не терпеть совершенного бесчестия в родном доме, граф решил разделить свое имущество поровну: половину земель оставить жене и сыну, а другую забрать для собственного содержания, после чего покинул замок.
Явившись на аудиенцию к королю, граф Солсбери, выдвинул в лицо монарху обвинение в бесчестии: "Вы смешали меня с грязью и подло обесчестили. А ведь такому знатному сеньору, как вы, даже в мыслях нельзя держать подобного! Вы долж¬ны сгорать со стыда. Этот позор навсегда останется с вами, и все ваши прекрас¬ные подвиги потускнеют и обесценятся от такой низости". Отдав назад все полученное от короля с условием, что это должно пойти на содержание сына Солсбери, граф предпочел удалиться в Испанию, где и погиб при осаде мавританской крепости Альхесирас. Графиня, по предположению Ле Беля, тоже вряд ли смогла жить с таким позором долго, а Эдуард III остался порицаем всеми людьми королевства.
Такова эта печальная история. Из нее можно много почерпнуть о сути семейных и вассальных отношений в Средние века, но есть одно "НО". Рассказ "Правдивых хроник" Ле Беля - ложь от начала и до конца. Как и в случае с "Клятвой цапли", перед нами пример французской пропаганды. Английский король в ней представлен не только моральным уродом (изнасилование благородных дам находилось далеко за рамками представлений о рыцарской чести), но и предателем лучшего друга. Граф Солсбери находился с королем рядом с самой ранней юности, будучи чуть более старшим товарищем, именно он отвечал за организационные моменты во время переворота и ареста Роджера Мортимера. В благодарность за дружбу в 1337 году ему был пожалован вновь созданный титул графа Солсбери, а на всех публичных мероприятиях он сидел по правую руку от монарха.
Со старательным опровержением изложенного Ле Белем в свое время выступил сам Жан Фруассар, использовавший "Правдивые хроники" для своих трудов. Повторив эпизоды с осадой замка и турниром, он писал, что в изложенной истории любви не было ничего недостойного, вопреки тому, о чем рассказывает Ле Бель. Фруассар утверждал, что он, как человек, проведший много времени в Англии, большей частью при королевском дворе самого Эдуарда, не слышал ни о чем подобном. Для него вероятность пропустить мимо ушей подобный слух являлась мизерной.
Чтобы провести дельнейшую проверку фактов в истории с истинным или мнимым изнасилованием, нам понадобится упомянуть настоящие имена героев, которые в хронике оказались прикрыты титулами. Такое часто бывает в средневековых документах и это часто создает определенную путаницу. Итак, граф Солсбери - это Уильям Монтегю (1301-1344). Его единственную жену звали Кэтрин де Грандисон (ок. 1304-1349 гг.), но никак не Элис. Их общий сын также носил имя Уильям, на момент осады ему было 12 лет. А вот племянников с таким именем граф не имел. Зато у него существовал брат по имени Эдуард, имевший жену по имени Элис. Как видим, несоответствия с изложенным Ле Белем материалом начинаются уже тут.
С другой стороны, хронист оказывается прав в других деталях: Солсбери действительно сидел в плену, Эдуард действительно выступал в поход против шотландцев в 1341 г В 1342 г. Робер д'Артуа и Уильям Монтегю, вернувшийся из плена, действительно были отправлены в Бретань поддерживать там сторону Жана де Монфора. И даже история с осадой Альхесираса почти правда: граф присутствовал там в качестве посланника Эдуарда и вскорости умер. Но не в Испании, а у себя на родине. Благодаря этим зацепкам у нас появляется предполагаемая датировка описанной выше истории: между 1341 и 1344 годами.
При этом нет никаких сообщений о размолвках между королем и графом, и публичных конфликтах, нет свидетельств о каком-либо урегулировании семейных поместий в английских и даже шотландских источниках за этот период. Кроме того, встает вопрос со свидетелями. Кто это мог быть? Сам Эдуард III похваставшийся своими подвигами? Графиня, придавшая огласке самые неприятные для себя подробности? Сам Солсбери, желавший еще глубже запятнать свою честь? Королевские камердинеры и служанки графини? В любом случае рассказы этих лиц, которым логичнее было бы помалкивать, не могли бы попасть во Францию, не став известны в Англии.
То есть, получается, что тот, кто сочинял рассказ об изнасиловании был в курсе о перемещениях графа на континенте, но слишком отдаленно представлял себе даже имена и родственные отношения знатных людей, живущих в Англии. Таким образом, сочинить данную историю могли только французы. Историк Антония Грансден предположила, что в 40-х гг XIV в. по заказу Валуа был создан пропагандистский трактат, возможно в стихах, дискредитирующий и изобличающий Эдуарда III. В его основу был положен сюжет об изнасиловании супруги Коллатина, Лукреции, Секстом Тарквинием, сыном римского царя Тарквиния Гордого. Из этого первоисточника рассказ и попал в хроники.
Что же касается Ле Беля, то он, похоже, оказался добросовестным распространителем дезинформации. В своих хрониках он занимал проанглийскую позицию, но не имел того уровня осведомленности, которым владел приближенный ко двору Фруассар. Поэтому приходилось использовать недостоверные источники, а какие-то вещи ему нужно было и вовсе реконструировать, и додумывать. Имея в своем распоряжении три разрозненных эпизода (об осаде, о турнире, и о изнасиловании) он попытался объединить их сквозным сюжетом, попутно окончательно запутавшись с именами. Два из них оказались весьма невинными и могли иметь место в реальной жизни - Эдуард был тем еще любителем женского пола. А вот финал истории ставил неприятную точку на века.

16 октября началась "Битва Народов"

К началу сражения к Лейпцигу вышли Богемская австро-русско-прусская армия – 133 тыс. человек, 578 орудий и Силезская русско-прусская армия – 60 тыс. солдат, 315 орудий. В начале сражения союзные войска насчитывали около 200 тыс. человек.
Уже в ходе сражения подтянулась Северная прусско-русско-шведская армия – 58 тыс. человек, 256 орудий, Польская русская армия под командованием генерала Беннигсена – 46 тыс. солдат, 162 орудия и 1-й австрийский корпус под началом Коллоредо-Мансфельда – 8 тыс. человек, 24 орудия. К началу битвы Северная армия Бернадота находилась в Галле (в 30 км севернее Лейпцига), а Польская армия Беннигсена – в Вальдхайме (в 40 км восточнее Лейпцига). В ходе сражения численность союзной армии возросла до 310 тыс. человек (по другим данным, до 350 тыс.) при почти 1 400 орудиях.
В составе союзной армии было 127 тыс. русских, 89 тыс. подданных Австрии – австрийцы, венгры, славяне, 72 тыс. пруссаков, 18 тыс. шведов и т. д. Главнокомандующим союзными войсками был австрийский фельдмаршал князь Карл Шварценберг. Однако его власть была ограничена монархами, так император Александр I постоянно вмешивался в оперативное руководство. К тому же командующие отдельными армиями и даже корпусами имели большую самостоятельность в принятии решений.
Армия Наполеона насчитывала около 200 тыс. солдат (по другим данным, около 150 тыс. человек) и 700 орудий. Под Лейпцигом у французов было 9 пехотных корпусов – более 120 тыс. солдат, Гвардия – 3 пехотных корпуса, кавалерийский корпус и артиллерийский резерв, всего до 42 тыс. бойцов, 5 кавалерийских корпусов – 24 тыс. человек, плюс гарнизон Лейпцига – около 4 тыс. человек. Большую часть армии составляли французы, но было много разного рода немцев, итальянцев, поляков, бельгийцев, голландцев и т. д.
Всего в сражении приняло участие до полумиллиона солдат. Поэтому битву под Лейпцигом назвали «Битвой народов».