Предыдущая публикация
Ванечку привезли в деревню к бабушке с дедушкой родители.
И оставили. На целых три недели.
Детский сад закончился. Теперь там шёл ремонт.
Школа начиналась с сентября, а отпуск у родителей только через три недели.
Целых три недели предстояло Ванечке провести в деревне: без родителей, без друзей, и, главное, без интернета. Нет, бабушку и деда он любил, с удовольствием приезжал с родителями к ним в гости, изредка — на выходные, но три недели казались такой огромной, неизмеримой кучей времени, что Ванечка растерялся и как неприкаянный бродил по двору, не зная, чем заняться. Баба Нюра (вообще-то её Аней зовут), с утра оставив на столе горку блинчиков или оладушек, отправлялась в огород, чего-то там то щипала, то сажала.
Ванечке там было неинтересно: ягод или огурчиков-помидорчиков ещё не было, а что вырывать, что оставлять — было непонятно. Даже покормить кур у Ванечки не получилось. Когда он зашёл в загончик с курами, чтоб насыпать в кормушку зерна, которое ему дала баба Нюра, на него напал Петруха (так дед называл петуха). Петруха ни с того-ни с сего распушил крылья, расставил их в стороны и, пригнув голову, пошёл на Ванечку.
Вид у него был воинственный и ничего хорошего не обещал, поэтому Ванечка, если честно, сильно испугался, бросил плошку и выскочил пулей из загончика, едва успев прикрыть за собой калитку. Больше баба Нюра не просила его «покормить курей», да он бы и сам не решился.
Со двора выходить было категорически запрещено, дом на окраине, сразу за огородом — лес, а там…
Да и что там делать на улице? За четыре дня, что Ванечка маялся, слоняясь по двору или качаясь на скрипучих качелях, по улице только один раз промчались на великах два пацана, гораздо старше, чем Ванечка. И всё. Тишина. Нет — собаки лают, петухи орут, птицы поют, комары кусают. Единственное развлечение — это шашки.
Дед, который уходил на работу с утра и возвращался вечером, после ужина доставал клетчатую доску, и они с ним резались то просто в шашки, то в поддавки, а то и в «Чапаева».
В этот день с утра «налупившись» пирожков с молоком, Ванечка решил обследовать дальний угол огорода, где кучерявились заросли малины. Хотя зарослями это было назвать сложно — два ровных ряда были разделены проволочной обвязкой, а сверху почти соединялись, образуя зелёный коридор, по которому можно было спокойно пройти. Обдумывая, не устроить ли ему тут уютный шалаш, Ванечка чуть не наступил на ёжика.
Тот притулился у куста малины и, казалось, с интересом разглядывал Ванечку своими чёрными бусинами глаз. — Ой, Ёжа, ты откуда здесь? Ты, наверное, голодный? А, может, ты потерялся? Ёжик смешно пофырчал, но с места не тронулся. Когда Ванечка протянул к нему руку, в калачик не свернулся, иголки не выставил, а даже понюхал протянутые пальцы и… чихнул.
— Ёжа, я сейчас тебе молочка принесу и пирожок очень вкусный, подожди, не убегай. Ванечка рванул в дом. Там у печки, где располагалась лежанка кота Тимофея, всегда стояло блюдце с молоком. Пил его Тимофей или не пил, Ванечка даже не видел. Тимофей ночи напролёт проводил где-то на улице, а весь день спал, растянувшись на своей лежанке. Блюдце стояло на месте, полное свежего молока. Схватив пирожок со стола и сунув в карман шорт, Ванечка взял блюдце и осторожно, чтоб не расплескать понёс его в малинник — для Ёжи. Ёжик сидел там же, как будто спал, но при приближении Ванечки поднял мордашку и заводил носом. Ванечка опустил блюдце перед ёжиком. — Вот, Ёжа, пей, вкусное, свежее. Ёжик сделал пару шагов к блюдцу, поводил своим чёрным носиком и вдруг, развернувшись, засеменил вглубь зарослей малины, к забору.
Ванечка полез за ним. — Ёжа, ты куда? У меня ещё пирожок есть! Но ёжик, прошмыгнув между плашками забора, засеменил по тропинке к лесу. Ванечка, не задумываясь о последствиях, перелез через забор и побежал догонять Ёжу ( угощение-то ёжик не попробовал).
Догнал ёжика Ванечка быстро, но тому, по-видимому, совсем не понравилось, что его преследуют и ёжик юркнул в сторону от тропинки, в траву. Здесь догонять ёжика Ванечке было уже сложнее — трава почему-то стала выше и гуще и, чтобы увидеть ёжика, Ванечке приходилось раздвигать её руками. А потом он его потерял.
Совсем.
Ёжик куда-то исчез, спрятался, убежал. Ванечка позвал, поискал, и вдруг понял, что не знает, как и куда идти назад.
Вокруг высокая трава, деревья, никаких тропинок, и только слабый след примятой травы, по которому он шёл. Ванечка пошёл назад по своим следам, но очень скоро понял, что никаких следов не осталось — пришлось идти прямо туда, откуда, как ему казалось, он пришёл. Ванечка шёл и шёл, как ему казалось, целую вечность, но ни тропинки, ни дома бабушки и деда так и не нашёл. Наконец он выбрался на какую-то полянку. Сил уже не осталось. Очень хотелось пить и есть.
Сразу вспомнились пушистые бабулины котлетки и пюрешка, холодный компотик. На полянке стоял огромный пень, а в серёдке как в глубокой чашке стояла вода. Ванечка, недолго думая, напился воды, прямо как кот Тимоха, припав губами к блюдцу. А потом достал из кармана шорт пирожок, о котором даже не вспомнил, пока бродил по зарослям. И заплакал.
Плакал долго, навзрыд, думая о том, как ему достанется, что сиганул со двора без спроса, что дед и бабуля сейчас не знают где он и что с ним и, вообще, просто от жалости к себе…
Начинало темнеть и Ванечка, поняв, что сегодня ему до дома уже не добраться, решил не уходить от этого гостеприимного пенька. Между двумя толстыми корневищами была ложбинка, которую Ванечка выложил наломанными берёзовыми ветками, сверху прикрылся ими же, чтоб поменьше доставали комары и опять заплакал. Так, поскуливая от страха, усталости, голода и холода, он и заснул.
Проснулся Ванечка от солнечных лучей, щекотавших ресницы сквозь ветки берёзы, рядом лежала, обернув его полукругом собака — это она согревала его всю ночь. Рядом катались кубарем, играя, два щенка. Собака, увидев, что Ванечка проснулся, встала, тихонько рыкнув на щенков, глянула на Ванечку, как бы говоря: «Идём за мной», и пошагала с полянки, щенки попрыгали за ней, Ванечка пошёл следом. Совсем скоро они вышли на окраину леса, за которым зеленело чем-то засаженное поле, по которому к лесу цепочкой двигались люди.
— Деда! – что есть мочи завопил Ванечка, потому что первым увидел именно его. И рванул к нему навстречу.
Дед тоже бежал по полю, раскинув руки и кричал: — Ванятка! Ванятка! Солнышко моё! Нашёлся! Нашёлся! Ванятка нашёлся!!! Схватив Ванечку на руки, дед крепко прижал его к себе: — Живой, слава Богу, живой!
— Это меня собачка спасла и вывела к вам, я заблудился. Дед оглянулся на стену леса, там, за краем поля, сверкая на него жёлтыми глазами, стояла волчица с двумя волчатами.
— Спасибо тебе, родная, — сказал дед, незаметно от внука смахнув слёзы.
Автор: Лана Сова
Следующая публикация
Нет комментариев