Рим Яушев

Ребята! Я опубликую небольшой рассказ моего друга Рината Халиуллина. Фахрей бабай (картатей) В глубине моей памяти твёрдо засел образ Фахретдин бабая, соседа по улице Первый Московский переулок. Переименованный позже в ул.Зои Космодемьянской. По первой детской памяти это старик у которого была лошадь и соответственно телега. Во дворе был скудный участок огорода и необъятный по моим понятиям сарай. Путь к его свояченице(сестре моей бабушки Габида абей) напрямик проходил через лабиринты этого сарая, т.к. она жила на соседней улице Октябрьской и этим коротким путём мы постоянно пользовались. Фахрей бабай был громогласным, уверенным в себе мужчиной. Если он ехал в автобусе все слушали только его. Видимо поэтому он обаял всех женщин. Я его любил с самого глубокого детства. Мне трудно было разобрать кто есть кто. Он приходился мне двоюродным дедушкой по маме, а его супруга была родной сестрой моей бабушки по папе. Сестра его Мугрикамал была копией моей бабушки по маме и я задавался вопросом: «Почему моя бабушка у них и не идёт к нам?» Домик их соответствовал тому времени: большая скрипучая дверь на веранду, большая веранда с кладовкой в конце. Входить в дом приходилось через высокий, как мне казалось, порог. Дверь была тяжелая, обитая «клеёнкой». Теперь мало кому известно это слово. Перешагнув через порог мы сразу оказывались в «передней» , сочетающей в себе прихожую, гостиную и кухню одновременно. С лева была вешалка, точнее ряд крюков прибитых к стене, с права огромная печь, за которой был алюминиевый умывальник, раковина из оцинкованной жести под которым стояло «помойное» ведро. Во время умывания процесс сопровождался звоном клапана умывальника, грохотом воды об раковину и характерным бульканье «Ниагарского водопада». Над входом в основную комнату, являющуюся спальней и залом, висел натюрморт с изображением фруктов с ананасом в центре. В силу того, что с этим фруктом я не был знаком, считал, что это орех. В дальнем левом углу был топчан, по татарски «саке», к нему примыкал обеденный стол. Окна были облупленные, крашенные синей масляной краской, стёкла которых были законопачены пластилином, а где «замазкой». Этот термин тоже канул в века, в общем низкокачественный пластилин болотно коричневого цвета. Основным элементом кухни была печь, казан, самовар, ведра с водой и помойное ведро, стеллажи для посуды, ложки-вилки в банке пол-литровой, заварной чайник и жестяная банка для заварки. На много позже этот интерьер пополнился холодильником, раковиной и прочими элементами современного быта. Холодильник первоначально чаще всего устанавливался в основной комнате, т.к. был предметом подтверждающим благосостояние и гордостью обладателей. Ночное «тарахтенье» холодильника воспринималось как музыка. Да ещё на кухне обычно висел отрывной календарь, зеркало и рамка с пожелтевшими от времени фотографиями под стеклом. Снаруж обычно вставлялись открытки присланные родственниками на кануне праздника. Фахрей бабай восседал обычно на топчане и при входе гостей громогласно искренне приветствовал. Расспрашивал о родителях, бабушках. Хадия абей протирала обшарпанную клеёнку, со следами порезов и расставляла мёд, масло, хлеб и скудную конфетницу с дешевыми карамельками типа «дунькина радость», подушечки и прочее. Начиналось чаепитие – неотделимый атрибут татарского гостеприимства. Мне было лет 5-6 когда родители купили мне трёхколёсный велосипед. Первым делом я поехал хвастать к бабаю. Меня естественно поздравили с обретением столь важной техники и в подарок вручили конфеты. Я их с деловым видом сложил в сумочку для инструментов висящую на сиденье сзади. Детство, детство! Как далеко оно осталось и только сам могу вспомнить скрип той двери в мороз с клубами пара, прохладу веранды в летний зной, лед на оконных стёклах, треск поленьев в печи, журчание струй из самовара, запахи, звуки, чувства. Мне недавно пришла в голову мысль: «Память это усвоенное мозгом время» Во дворе бабая была летняя кухня и непременным атрибутом были нескончаемые тучи мух, запах жаренных семечек и Хадия абей, которая принимала многочисленные потоки родственников, односельчан, друзей, знакомых. В настоящее время ни одна женщина не выдержала бы и взорвалась. Возможно поэтому бабай в конце концов купил новый дом в дали от «караванных путей». Рано или поздно время отнимает мировосприятие под названием детство. Переломными моментами в жизни мужчин являются армия, создание семьи, рождение детей. В моей жизни во всем этом непосредственное участие принимал Фахрей бабай. Читал никах, «давал имя» моей дочери, освещал мой дом. Особым отношением ко мне было то что дважды за время моей учебы в институте он собирал застолье и приглашал нас с родителями. Тогда ещё я этого не дооценивал, даже считал, что это просто повод. Сейчас я понимаю, что это было особое отношение ко мне, напутствие. При этом приговаривал: «Учись, сынок, учись. Кто учится, тот образованным бывает». Уже после окончания института встретил его на центральной площади города. Бабай шёл с пачкой денег в руках, пересчитывая на ходу. Я поздоровался с ним, а он поднимая голову с восторгом: « Здраствуй, сынок! Вот государство богатит, пенсию миллионами платит!» и как захохочет. Нескончаемый поток оптимизма! Когда все плачутся на инфляцию, на постоянное подорожание. Продолжает свой монолог: «Сынок, слышал, ты стал большим начальником. Поздравляю! Главное не унывать, нас раскулачили и отправили Магнитку строить, так мы на парных лошадях, в кожаных сапогах и с гармошками вернулись». Перед войной 1940 год выдался урожайным и Фахрей бабай замещая председателя колхоза самовольно раздал по 4 кг ржи колхозникам, за что его и брата, заступившегося наобщем собрании осудили на 7 лет лагерей и отправили на Колыму. Шакирьян бабай скончался от дистрофии при этапировании на остров Сахалин и похоронен по «морскому закону»,т.е. сброшен в море. Фахрей бабай вернулся, отсидев «от звонка до звонка». Ходили слухи, что Фахрей с Колымы миллион золотом привёз. Золота этого никто не видел, а жил бабай в достатке. Купил двум сыновьям по автомобилю в конце 60-х начале 70-х, что по тем временам являлось необыкновенной роскошью. Мудрость бабая проявилась в том, что он написал жене чтобы она скупила во всех ближайших сельпо иглы и выслала ему посылкой. В то время заключенным разрешалось получать по одной посылке в год. Эта предприимчивость позволяла ему обменять иглу на все что ему необходимо. В наше время ему добавили бы срок за незаконное предпринимательство. Работал бабай в РайПО «водителем кобылы», как по другому его должность называлась я не знаю. Ему на жизнь хватало, кроме того в базарные дни он рубил мясо на рынке. В этом деле он достиг совершенства. Если говорили отрубить 3 кг 250 г, он так до грамма и рубил. Ну и конечно ему за оказанные услуги полагалась доля. Рядом с чурбаком на котором рубил мясо он ставил в раскрытом состоянии сумку и профессиональным движением как хоккеист шайбу отправлял свою долю без единого касания рукой. Глядя на скотину он точно говорил, сколько мяса выйдет. Необычайная история случилось при его участии с моим отцом. Дед мой погиб на войне и отец никогда не ночевал в одной избе со взрослыми мужчинами. Однажды они поехали на быках в Мелеуз на мельницу с Фахрей бабаем. А в городе у каждого колхоза была гостиница называемая «колхозным домом». В один день они не управились и остались ночевать. Бабай естественно выпил и уложили двоих на печи. Можете себе представить как храпит здоровенный пьяный мужик. Отец такого никогда не видевший всю ночь без сна просидел в ожидании, что бабай вот-вот помрёт. Интересный случай также папа мой рассказывал. «Однажды в студёную зимнюю пору» с базара приехал бабай мой с дружком. И войдя в избу моей бабушки решили выпить, а водка естественно за это время замёрзла. Решили её отогреть в казане. В деревнях обычно вычерпав пищу из казана заливали его водой, чтобы затем отмыть. А бутылка от перепада температуры раскололась и водка растворилась в помоях. Ну не выбрасывать же добро. Так и хлебали деревенский коктейль половниками из казана. Много ещё смешных историй с бабаем случалось всего не пересказать. Умер бабай в 94 года. Мой друг детства Рим Яушев подвозил как то его из мечети домой, бабай ему с горечью и высказал: «Сынок, я жить устал» и через полгода скончался. Супруга его Хадия абей ушла за ним через 2-3 месяца после него. Дочь их Мунира апа на похоронах сказала: «Наверно мама парализованная лежала и ждала когда папа помрёт». В семидесятые годы я их сфотографировал . Стоят на вытяжку как солдаты у кремлёвской стены. Они были гордыми, самодостаточными людьми и не демонстрировали близость друг к другу. Их жизнь это история нашей страны. С её трагедиями и радостями, трудом и бессонными ночами. Уже потихоньку уходят в мир иной их дети (Шаукат и Фаат), в почтенном возрасте Талгат, Мунира, Нурия. Внуки и правнуки уже многочисленном количестве. Царство Вам небесное дорогие Фахретдин картатай и Хадия картаней, как называл я Вас в детстве. Пусть земля будет пухом. Мы Вас помним, любим и гордимся Вами.

Рим Яушев

Ребята!

Комментарии 16

Рим Яушев

Все заметки