валерия прокофьева

Читаем русскую поэзию, родня! Семён Пегов: 333 . Доедаем коней, сушим весла, гасим свои костры, Очередной обоз разбился о «три сестры». Впрочем, я не грущу и в грусти не вижу смысла, Слава Богу - твой запах с меня не смылся! . Пушки грохают так, что в гильзах моих латунных Гари больше, чем в распрях литературных, И опьянённость о судьбах Родины озабоченных Здесь разбросана просто ящиками на обочинах. . Был боевой товарищ, но в третьей атаке спёкся… И куда нам без ласки - от девчин фронтового лоска, Что понюхали пороха, когда честь берегли из ЗОПа Триста тридцать три раза… Слышишь, моя зазноба? . Ну и куда без кошмаров и страха, чтоб сон не сбылся? Я храню по-старинке все наши с тобою письма На обожженной бумаге, у сердца в крутом кармане, Триста тридцать три слова, одно одного ударней - . Они никогда не промажут, найдут огневую точку! Плачемся по церквям и ждем фронтовую почту, Доедаем коней, гасим костры, сдаём на храненье сбрую… Вместо отпетых целей, хочется поцелуев! *Три сестры -

АВТОР: Военный корреспондент Семён Пегов Какие бы переговоры в каких бы песках и за какими бы океанами ни шли, в действительности главное уже произошло. Революция случилась. И в определённом смысле — революция мировая. Сейчас попытаюсь объяснить, что я имею в виду. Оглядываясь на три года назад, я, конечно, помню об ужасно трагичных личных потерях и о потерях в масштабах страны (тоже, признаться, не самых маленьких в её истории), и это, естественно, причиняет моему сердцу нешуточную боль. Но в то же время, осматриваясь сейчас вокруг себя, открывая бесконечные телеграммы от тех, кого я теперь могу назвать своими братьями, я ловлю себя на мысли, что, пролистни я ровно такую же книгу контактов, скажем, в сентябре 2021-го, ни за что бы не поверил, что держу в руках собственный телефон. И дело вовсе не в каком-то конкретном военкоре Пегове и не в моём персонально раздутом эго. Такие же телефонные книги теперь в руках у ещё вчерашних ополченцев, у бывших бродяг и «маргиналов», у разросшихся