"КОМПУС"
Рассказ
Я хорошо помню то далёкое теперь от нас время конец 60-х - начало 70-х годов прошлого столетия. Наше село в ту пору было многолюдным. Оно ещё продолжало активно строиться и расширяться. В семьях подрастало множество ребятишек. В основном в них было от четырёх и более юных сельчан.
Практически, все родители работали в местном колхозе, который был достаточно крупным в масштабе района. Зарплаты там тогда были не велики и, чтобы улучшить своё финансовое положение, сельчане на своих подворьях держали не малое поголовье скота.
Но и колхозу в те времена "сверху" спускали большие планы поголовья скота. А это были и крупный рогатый, и овцы, а так же свиньи. Кроме них имелось больше сотни лошадей. В качестве тягловой силы они использовались на фермах для подвозки и раздачи кормов, а так же колхозниками для различных надобностей.
Если поголовье скота, как в общественном секторе, так и в личных подворьях, постепенно увеличивалось, то посевные площади оставались прежними. Причём здесь приоритет отдавался сахарной свекле, как наиболее рентабельной сельхозкультуре, затем зерновым. А потом уж, что оставалось, засевали однолетними и многолетними травами, другими кормовыми культурами.
Из-за нехватки кормов, колхозники почти ежегодно ездили на заготовку соломы или в Казахстан, или на Украину. И, если для колхозного скота как-то удавалось их запасать, то в личных хозяйствах дело обстояло значительно хуже. Тем не менее, сельчане старались выходить из такого положения. Обкашивали овраги, собирали после обмолота зерновых полову, а главное, сдавали молоко в обмен на однолетнюю траву, так называемый "процент".
В лучшем положении находились те, кто работали на грузовых машинах или колёсных тракторах. У них не было проблем с подвозом травы, да и "шабашку" зачастую могли привезти для себя. Остальным "безлошадным" приходилось значительно хуже. Но и они старались находить выход из положения. Случалось, подворовывали корма с колхозного поля. Чтобы это пресекать имелась должность полевого объездчика. В его обязанности входило зимой и летом на лошадке объезжать поля. Летом, чтобы не было потравы, зимой он следил за сохранностью соломы в больших омётах, которые скирдовали после обмолота зерновых.
Так вот, эта история произошла в описанные мною выше времена, когда воровство с полей строго пресекалось. За это могли не только оштрафовать, но и передать материалы в милицию. Но эти строгие меры останавливали не всех, ведь скотину тоже надо было кормить. Поэтому, скажем, зимой на это дело ходили поздно вечером с салазками.
И вот в один февральский день два солидных по возрасту мужчины решили тоже сделать вылазку за соломой поздно вечером. Это время они выбрали, чтобы, не дай Бог, не столкнуться в поле с объездчиком. Да и соседи не увидят, а то чего доброго, донесут начальству. Благо омёт находился сравнительно. не далеко от села.
Но уже после обеда неожиданно разыгралась, что в феврале быаает не редко, нешуточная метель. Наши герои жили напротив друг друга через дорогу и, встретившись, стали решать как поступить в складывающихся неблагоприятных погодных условиях. Никита Петрович Каругин, более рассудительного склада мужик, предложил отложить вылазку до более тихой погоды. Другой его товарищ по мероприятию, Игнат Ильич Чатунькин, стал возражать и приводить свои доводы, чтобы не откладыаать задуманное.
"Пока дойдём, буран может уже утихнуть, да и следов после нас никаких не останется", - убеждал он товарища. "Ветер, к тому же, будет на обратном пути дуть нам в спину, а это с гружёнными салазками немаловажно", - продолжал он. Надо отметить, что салазки были довольно внушительных размеров. Примерно в половину саней, в которые запрягали лошадей, а то и поболе. Для прочности делали их из клёна, а сами полозья были дубовыми. Такие дольше служили для дела.
Хозяйственный, но немного легкомысленный Чатунькин раз за разом приводил новые доводы напарнику, склоняя его именно к сегодняшней вылазке. "Раз уж решились, зачем откладыаать на потом?", - как бы сам себя спрашивал он. Конечно, главную причину в пользу мероприятия он не мог рассказать товарищу. А она состояла в том, что супруга Игната Ильича, будучи строгого нрава, пару дней назад задала ему взбучку из-за плохой подстилки у отелившейся недавно коровы. И, чтобы замять скандал, супруг клятвенно обещал в течении двух дней это дело поправить.
Первый день, к тому же уже прошёл, поэтому он горячо, на все лады убеждал товарища идти сегодня же. Между тем, осторожный Каругин высказал очередное опасение, как бы самим не заплутать в поле из-за плохой видимости в метель. Чатунькин словно ждал этих слов. Он живо сказал, что на этот случай у него есть верное средство, можно сказать железное. И приблизившись вплотную к Каругину, чтобы тому было лучше слышно через порывы ветра, как- то даже торжественно сказал: " У меня есть компус!". И добавил твёрдо: " Не бойся, с ним не потеряемся, он покажет правильное для нас направление".
"Откуда у тебя компас?", - с любопытством спросил Никита Петрович. Надо сказать, Чатунькин имел слабость прихвастнуть и к делу и без него. И здесь перед товарищем не удержался, с гордостью ответил: "Из армии сын привёз. Служил он в разведроте и командир части перед дембелем за хорошую службу вручил перед строем ему этот компус". Каругин знал, как и другие соседи, что сын Чатунькина службу проходил а автобате шофёром, но не стал возражать и, махнув рукой, как-то обречённо согласился идти сегодня.
Друзья-товарищи договорились встретиться в одиннадцать часов ночи, так сказать, чтобы соблюсти конспирацию. В назначенный час тепло одетые в полушубки, с завязаными под подбородком ушами шапок, в валенках, с салазками за собой они двинулись в путь. До околицы села добрались быстро. Дальше двигаться было сложнее. Ветер, хоть чуть и приутих, но идти ему навстречу было тяжеловато. Да и снег продолжал сыпать не переставая, залепляя лицо, мешая всматриваться вперёд. Дорогу окончательео занесло и она едва угадывалась по торчащим кое-где слежавшимся кускам снега на обочинах.
Договорились, Каругин идёт первым, а Чатунькин, как бы прячась насколько возможно от пурги за его спиной, с компасом следом. Он будет в пути сверять направление движения со стрелкой компаса по азимуту и своевременно подсказыаать товарищу куда идти. Так они шли довольно шустро, выдерживая нужный им курс, который показывала стрелка компаса.
Вдруг из-под ног Никиты Петровича снег неожиданно резко провалился вниз. И сам он вместе с этим снегом с замиранием сердца полетел туда же. Он не успел даже как следует испугаться, так это стремительно произошло. Приземлившись более-менее удачно на пятую точку, его догнали салазки, внушительно, по-свойски ударив в спину. Этот удар привёл Каругина окончательно в чувство и он стал лихорадочно соображать, что случилось? Рядом выбирался из свеженаметённого снега его товарищ по несчастью - хозяин компуса.
Наши незадачливые герои, слепо доверившись прибору, напрочь забыли про глубокий овраг с обрывистыми берегами, который отделял их от вожделенного поля с омётом соломы. Эти берега соединял узенький деревяный в одну колею мостик, который каждую весну сносил стремительный поток паводковых вод. И этот переход каждый раз восстанавливали перед посевными работами.
Понадеявшись на компас, они промахнулись на десяток метров мимо моста и оказались на дне оврага. На справедливые "деликатные" упрёки (здесь просто неуместно приводить их дословно) Каругина, Игнат Ильич глубокомысленно и весьма справедливо заметил: "Мой компус овраги не показывает".
О.ГРОМИЛИН
2024 год. г.С-Пб
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 29