В течение почти полутора месяцев (18 мая - 6 июля 1928 г) Колонный зал Дома союзов, традиционно использовавшийся советской властью для проведения официальных и праздничных мероприятий, оказался оперативно перепрофилирован для совершенно иного действия. Здесь разворачивался один из самых одиозных судебных политических процессов раннесоветской эпохи: судили «организаторов» и «исполнителей» «экономической контрреволюции в Донбассе». Все обвиняемые (53 чел., в том числе трое немецких подданных) по своей производственной и управленческой деятельности были связаны с трестом «Донуголь», в который входили предприятия Северо-Кавказского края и Украины. Тем не менее судебный процесс стал именоваться «Шахтинским» — по названию города Шахты, где местные, а затем прибывшие им в подкрепление ростовские чекисты и «обнаружили» первые «вредительские организации» технической интеллигенции. «Вредителям» инкриминировали акты саботажа, связи с находившимися в эмиграции бывшими хозяевами угольных шахт и другие «контрреволюционные деяния».
Переход репрессивной политики в область «борьбы с экономической контрреволюцией» был вызван острым кризисом легитимности (доверия и поддержки населением) большевистского режима. В целях его преодоления власть политизировала конфликты в сфере социально-трудовых отношений, переводя недовольство основной массы рабочих своим послереволюционным положением в русло социальной агрессии в отношении специалистов, обвинённых во «вредительстве».
«Шахтинское дело» было инспирировано полномочным представителем ОГПУ по Северному Кавказу Е. Г. Евдокимовым. «Правильную оценку» фактам дал и начальник экономического отдела Северо-Кавказского управления ОГПУ К. И. Зонов. «Выйдя» непосредственно на Сталина, Евдокимов представил аварии, часто случающиеся на шахтах треста «Донуголь», как результат деятельности «нелегальной контрреволюционной вредительской организации», состоящей из старых (дореволюционных) технических специалистов. После рассмотрения вопроса начались массовые аресты.
Разработкой дела занялась группа следователей (Курский, Федотов и др.), перед которой была поставлена задача любой ценой добиться от обвиняемых «чистосердечных признаний» и придать делу общегосударственный характер. Применение пыток (лишение сна до 3 суток и более), использование «метода» беспрерывно повторяющегося чтения обвиняемому его будущих показаний на суде о якобы совершенных им преступлениях, запугивание и угрозы репрессий в отношении семьи, — все это приводило арестованных в состояние крайнего физического и нервного истощения. «Обработанные» таким способом, они признавались на следствии в якобы совершенных ими преступлениях. Самообвинение становилось в практике (и теории) советского судопроизводства «царицей доказательств». Вещественные доказательства и свидетельские показания отходили на второй план или становились «ненужными».
Такими методами были добыты «признания» в умышленном вредительстве, в получении от заграничных руководителей крупных денежных вознаграждений, о планах переброски из-за границы оружия для членов контрреволюционной организации и повстанческих отрядов в казачьих районах.
Вещественных доказательств суду представлено не было.
По итогам объединённого пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) (6–11.4.1928) «Шахтинское дело» было введено в контекст сталинской теории о «дальнейшем обострении классовой борьбы» в новых формах («экономическая контрреволюция»), а «спецы-вредители» олицетворяли собой образ «врага».
Среди обвиняемых большинство (35 человек) были горными инженерами, окончившими, в основном до революции, ПГИ и Екатеринославский горный институт, имевшими большой опыт работы на шахтах Донбасса (П.И.Антонов, А.Б.Башкин, Н.Н.Березовский, Н.А.Бояринов, С.П.Братановский, А.К.Валиковский, В.В.Владимирский, Н.Н.Горлецкий, А.В.Деттер, С.Г.Именитов, А.И.Казаринов, П.Э.Калнин, Н.К.Кржижановский, Л.Б.Кузьма, В.В.Люри, Ю.Н.Матов, Л.Н.Мешков, И.И.Некрасов, М.А.Овчарек, В.К.Одров, Э.Э.Отто — германский подданный, В.Ф.Петров, Г.П.Потемкин, Л.Г.Рабинович, В.С.Ржепецкий, П.И.Скорутто, В.О.Соколов, И.К.Стояновский, Д.М.Сущевский, С.Е.Чернокнижников, Н.А.Чинокал, Г.А.Шадлун, В.Э.Штельбринк, А.Я.Элиадзе, А.Я.Юсевич). В число обвиняемых попали также горные техники, электротехники, механики, наладчики машин (С.А.Бабенко, В.И.Бадштибер — германский подданный, В.И.Беленко, Н.П.Бояршинов, С.3.Будный, Ф.Т.Васильев, И.Г.Горлов, Н.Е.Калганов, А.К.Колодуб, Е.К.Колодуб, В.М.Кувалдин, М.К.Майер — германский подданный, В.Н.Нашивочников, А.Е.Некрасов, М.Е.Никишин, В.Н.Самойлов, П.И.Семенченко, П.М.Файерман). ОГПУ пыталось связать с «шахтинским делом» и таких крупных горных специалистов, как П.И.Пальчинский и И.И.Федорович, арестованных в апреле 1928.
Более чем за два месяца до завершения следствия и начала суда развернулась пропагандистская подготовка показательного процесса. В передовых статьях «Правды» и «Известий», в выступлении Сталина на собрании партактива Москвы существование «контрреволюционной организации», «тайной группы» «буржуазных спецов» преподносилось как доказанный факт. Эти выступления воспринимались как директивы. Такая практика, конечно, нарушала юридическую процедуру следствия и принцип презумпции невиновности. Пропагандистская кампания, направленная против специалистов-инженеров, вызвала их массовый уход с шахт.
Специальное присутствие ВС СССР под председательством ректора МГУ Вышинского открыло судебные заседания в колонном зале Дома Союзов 18 мая 1928. Заседания продолжались 41 день. Кроме государственных обвинителей (Крыленко и Рогинский) в заседаниях принимали участие 42 общественных обвинителя. Обвиняемых защищали 15 адвокатов. Социально-политическая направленность судебного процесса подчёркивалась введением в состав судей двух рабочих, преобладанием рабочих среди свидетелей, проведением массовых митингов на производстве с требованием смертной казни для подсудимых.
Несмотря на проведенную следователями подготовку, 23 из 53 обвиняемых отказались признать себя виновными, 10 признали свою вину лишь частично. Из одиннадцати приговоренных к расстрелу для шестерых смертная казнь была заменена 10 годами заключения (горные инженеры Н.Н.Березовский — виновным себя не признал, С.П.Братановский, А.И.Казаринов, Ю.Н.Матов и Г.А.Шадлун, горный техник Н.П.Бояршинов). 9 июля 1928 были расстреляны горный инженер Н.Н.Горлецкий как лидер «организации» (виновным себя не признал) и обвиненные во вредительстве и шпионаже С.3.Будный, горные инженеры Н.А.Бояринов, Н.К.Кржижановский и А.Я.Юсевич (виновным себя не признал). Решением суда четверо обвиняемых (в том числе два германских подданных) были освобождены и четверо (в том числе один германский подданный) приговорены к условным срокам наказания. Остальные — к лишению свободы сроком от 1 до 10 лет с поражением в правах на срок от 3 до 5 лет.
После завершения «шахтинского дела» наступление на техническую интеллигенцию продолжилось с еще большим размахом. Под ударом оказались и остававшиеся относительно независимыми научно-технические общественные организации. Так, 27 августа 1929 была упразднена Всероссийская ассоциация инженеров (ВАИ), обвиненная в «пособничестве вредительству», корпоративности и элитарности, оторванности от рабочих и техников. В 1927-1929 под давлением властей прекратили свое существование старейшее Русское техническое общество и Клуб горных деятелей.
«Шахтинское дело» привело к деформации отношений между рабочими, специалистами и управленческим персоналом (резкий рост «спецеедства»), усугублённой форсированными «чистками» и ротацией технических и управленческих кадров, закреплению пропагандой образа «спеца-вредителя», расширению репрессий в отношении специалистов, обвинённых во «вредительстве», что послужило основой для списывания на их счёт кризисов и провалов власти в социально-экономической сфере и проведения новых показательных судебных процессов, построенных на сфабрикованных обвинениях.
В 2000 г. Генеральная прокуратура РФ в ходе проверки судебно-следственных материалов установила фальсификацию доказательных материалов чекистами, все осуждённые по «Шахтинскому делу» были реабилитированы за отсутствием состава преступления.
Источники: Л.П.Беляков. «Шахтинское дело» // Репрессированные геологи. М.-СПб. 1999 /// Шахтинский процесс 1928 г. : подготовка, проведение, итоги : в 2 кн. / отв. ред. С. А. Красильников /// Кислицын С. А. Шахтинское дело : начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР /// Есиневич А. А. Театр абсурда, или Судебный процесс по «Шахтинскому делу» /// Красильников С. А. Инсценирующая диктатура : 90 лет Шахтинскому процессу 1928 г. /// Экономическая контрреволюция в Донбассе (итоги шахтинского дела). Статьи и документы. М., 1928. /// Аграновский А. Люди-вредители. Шахтинское дело. М.-Л., 1928. /// Б.Сергеев, В.Плесков. Шахтинцы. История вредительства, суд, приговор. М., 1928. /// Куманев В.А. 30-е годы в судьбах отечественной интеллигенции. М., 1991.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев