Предыдущая публикация
Александр Ширвиндт о возрасте:
Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело.
Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».
А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.
Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.
Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет.
По стенам благодарственные грамоты от Наполеона,
от Петра I, от Навуходоносора…
И сидит академик в золотых очках.
«Сколько вам лет?» – говорит.
Да вот, говорю, четыреста будет.
«Мы, значит, ровесники, я младше вас на год».
Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками:
«Умоляю, уберите».
Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал.
«А что у вас?»
Я говорю: «Во-первых, коленки болят утром».
– «А у меня, наоборот, вечером. Что еще?»
– «Одышка».
– «Ну это нормально».
– «Я стал быстро уставать».
– «Правильно. Я тоже.
В нашем возрасте так и должно быть».
И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?
На прощание я сказал, что бросил курить.
Он посмотрел на меня через золотые очки:
«Дорогой мой, зачем?
В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть».
Я поцеловал его в грамоты и ушел.
Гений! А если бы он стал читать мою мочу…"
Смысл – остаться в веках? Или хотя бы в пятилетке после конца? Напротив Большого театра стоит памятник основоположнику.
Его голова, как засранная голубятня, олицетворяет относительность бессмертия.
Да и к чему оно? Все равно, очевидно, не узнаешь ТАМ, состоялось бессмертие или нет.
Да и что это за бессмертие, когда ты сдох? А если ТАМ что-то и кто-то есть и ты будешь иметь возможность из-за черты новой оседлости наблюдать за земным бытом и услышишь, как вдруг о тебе разочек вспомнили после панихиды и, не дай бог, повесили над подъездом дома табличку, что ты здесь был и даже делал вид, что жил, – как воспользоваться этим триумфом, не имея возможности лично скромно поклониться и положить два цветочка на открытии своей доски? А если ТАМ ничего нет и ты этого не узнаешь, тогда вообще зачем?
Мне кажется, что цивилизация накрывается. Я имею в виду не строй, не Подмосковье или Гваделупу.
Мне кажется, эта планетка себя изживает. Раньше тарелки прилетали, мы их называли НЛО, а сейчас оттуда просто стали бросать в нас камнями. По-моему, им надоело видеть это безумие.
Я всю жизнь кому-то должен.
И отсюда возник комплекс обязательности.
С годами, а теперь уже с десятилетиями, люди, которым я должен, привыкли, что, если я должен, я отдаю....
И тогда появилась новая претензия ко мне под названием «мало». «Что-то вы мало играете», «Что-то вы мало ставите», «Что-то вы мало преподаете», «Что-то вы мало зарабатываете», «Что-то вы мало пишете», «Что-то вы мало снимаетесь», «Что-то вы мало концертируете»…
Но все в один голос: «Что-то вы много пьете». Ко всему этому я уже привык, поэтому хочется выпить еще больше, а больше выпить нельзя, потому что мало осталось времени.
Еще счастье – это когда возвращаешься после спектакля домой, ноги совершенно не ходят (в театре-то бегаешь – прикидываешься), выпиваешь 56 граммов, снимаешь все атрибуты, плюхаешься на кровать, вытягиваешься и – я высчитал – 6 секунд полного кайфа.
Так что все время хочется дойти, раздеться, лечь и вытянуть ноги (слава богу, пока не протянуть).
Вернее, так: доехать или дойти и лечь, доиграть и лечь, допить, доесть и лечь, договорить и лечь, долюбить и уснуть....
Вообще лежать
в ногу со временем
Все чаще задают вопросы про мир иной. Как-то спросили, что я сказал бы родным и близким, уходя.
Я вспомнил, как сын Игоря Кваши, Володя, сегодня врач и предприниматель, еще учился в школе, в третьем или четвертом классе, и получил задание написать сочинение на тему «Что сказал бы Ленин, если бы сегодня проснулся?».
Были разные варианты, а Володькин – за что Квашу вызывали в школу – был такой: «Он очень удивился бы».
В мир иной надо или верить, или нет. Если не верить, страшно. Если верить, еще страшнее....
Вот и встретились друзья...
Вечная Память
.
Уходят в мир иной, НАРОДНЫЕ артисты,
В последний свой поклон -
В зенит летят, как птицы,
Оставив на земле не сыгранные роли,
Уходят навсегда..., не завершив гастроли.
Всё меньше настоящих, любимых остаётся,
На сцене и в кино, они светили солнцем,
А в жизни они были обычные, земные,
Весёлые, хорошие и всей стране родные.
И вместе с птичьей стаей их души улетают,
И в предрассветной тишине, за горизонтом тают.
У них всегда аншлаг - раскуплены билеты,
А зрители несут им на погост букеты....
Литвинова
Следующая публикация
Комментарии 1