Предыдущая публикация
Как Юрий Никулин и пес Дейк подружились на съемках
фильма: «Ко мне, Мухтар!»
Рассказывает Виталий Дубогрей: «На съемочную площадку фильма «Ко мне, Мухтар!» Юрий Никулин попал благодаря автору повести, по которой снят фильм.
Именно Израиль Меттер после просмотра фильма «Когда деревья были большими» предложил кандидатуру Никулина режиссеру.
Тот согласился попробовать, хотя к тому времени на роль уже был утвержден другой актер.
Семен Туманов встретился с Юрием Владимировичем и для начала спросил его, любит ли он животных, а в частности собак. Получив утвердительный ответ, он предложил ему роль милиционера Глазычева.
— Но я не могу играть милиционера, — услышал он в ответ.
— Вы что, не любите милицию?
— Да нет, — ответил Никулин. — Но посудите сами, какое я имею право играть милиционера, если в двух последних фильмах снимался в ролях жуликов...???
Ну а дальше пошла подготовка. Никулину выдали форму, которую он носил даже на улице, чтобы привыкнуть.
По утрам он ездил в собачий питомник, кормил собак. Несколько раз даже выезжал на настоящие милицейские операции.
За ним был закреплен в качестве консультанта Герой Советского Союза капитан милиции Сергей Семенович Подушкин, который серьезно и основательно готовил актера к новой роли.
Вот только когда пришло время съемок, они оказались под угрозой срыва — собаки, которые выполняли любые команды, наотрез отказались сниматься после включения освещения и ветродуя — имитирующего снежный буран. И тогда кто-то вспомнил, что не так давно киевский инженер предлагал для съемок своего умнейшего пса. Так как ситуация была практически безвыходной, решили пригласить их на пробы. И не прогадали — пес Дейк был умнейший, а главное, и ухом не повел в сторону ревущего ветродуя.
Хозяин собаки, Михаил Давидович Длигач, в самом начале обратился к Никулину с необычной просьбой: «Я прошу, чтобы вы называли меня просто Мишей. А я вас — Юрой. Нужно об этом договориться сразу.
И не потому, что я хочу быть с вами на короткой ноге, это нужно для него, — он кивнул на овчарку. — И будем на «ты». Собака сразу должна узнать твое имя. Юрий Владимирович — ей трудно запомнить. Когда ты будешь называть меня Мишей, она поймет, что ты обращаешься ко мне.
И еще — не предлагай ему никакой еды и не зови его, а то он на тебя бросится».
Вот как вспоминал эти съемки сам Юрий Владимирович Никулин.
«С первых минут знакомства я понял, что Михаил Длигач относится к своей собаке как к человеку. Он не сомневался в том, что она понимает все, о чем говорят люди.
В то же время я заметил, что собака действительно мгновенно выполняет любую его команду, реагирует на интонации голоса.
Я помнил, что меня просили ничего не давать собаке. Но все-таки вытащил кусок колбасы из портфеля и посмотрел на пса. Тот, естественно, повернулся в мою сторону, взглянул на колбасу, потом мельком на меня и отвернулся. Колбасу я съел сам.
На студии продолжали снимать сцены без участия собаки.
Но тем не менее, чтобы Дейк ко мне постепенно привык, его приводили в павильон.
По ходу сцены я сидел за столом, а Михаил Длигач говорил Дейку:
— Сидеть с Юрой.
Пес подходил ко мне и садился рядом.
— Пусть он посидит с тобой, — говорил Длигач.
— Неважно, что он не снимается. Вам необходимо привыкнуть друг к другу. Дейк запомнит твой запах, постепенно будет считать тебя своим.
Ведь вам во многих сценах придется быть рядом.
Во время обеденного перерыва собака пошла вместе с нами в столовую. Я ел, а она сидела рядом.
К вечеру Длигач сказал:
— Завтра принеси пару сосисочек.
На другой день я вошел вместе с Длигачем в специальную комнату, где находился Дейк.
Он увидел меня и зарычал.
— Сидеть, — сказал Длигач. — Юра, вынь сосиски и дай мне.
Я протянул сосиски хозяину. Он передал их собаке. Дейк стал есть.
— Вот видишь, — сказал Михаил, обращаясь к Дейку, — это Юра принес тебе сосиски, Юра.
На другой день мне велели принести печенку.
Просьбу я выполнил.
Все повторилось: сначала я отдал печенку хозяину, а тот, говоря: «Это Юра тебе печенку принес, Юра», — передал ее Дейку.
Потом я принес любительскую колбасу. Снова та же церемония. Я не выдержал и спросил:
— А почему нельзя мне самому давать еду?
— Он из чужих рук не берет, — спокойно ответил Длигач, — может броситься.
Через неделю я вошел в комнату, где были хозяин с собакой, и услышал радостный возглас:
— Смотри, смотри, Юра! — показывал Михаил на хвост Дейка. — Ты видишь?!
И я увидел, что кончик собачьего хвоста шевелится.
— Ну, ничего себе, — заметил я, — неделя понадобилась для того, чтобы кончик хвоста задергался. Сколько же нужно, чтобы хвост вилял вовсю?
— Время, время, и все будет, — заверил Длигач.
Действительно, через два дня я впервые дал Дейку колбасу. Пес посмотрел на меня с недоумением.
— Бери, бери, — разрешил Длигач, — это Юра тебе принес. У Юры можно брать.
Дейк неохотно принялся есть.
А как-то Длигач положил ладонь на голову собаки и попросил, чтобы я свою ладонь положил сверху. Потихоньку Михаил убрал свою руку из-под моей, и моя ладонь оказалась на голове собаки. Дейк покосился на меня и тихо зарычал.
— Сидеть! Спокойно… — произнес Длигач. — Спокойно, Дейк.
У меня было ощущение, будто под моей рукой работает динамо-машина.
Как-то мы шли вместе по коридору «Мосфильма». Поводок от Дейка держал Длигач. Незаметно он передал его мне, а сам остановился. Собака шла вперед, не зная, что поводок у меня. Так мы прошли метров десять.
Вдруг собака остановилась, повернулась и увидела, кто ее ведет.
— Дейк! Спокойно! — крикнул Длигач.
— Иди вперед. Это Юра. Это Юра, который приносит тебе сосиски и колбасу, иди вперед.
Собака нехотя сделала несколько шагов.
— Говори ей «вперед». Давай команду, — попросил Длигач.
— Вперед, вперед… — не очень уверенно скомандовал я.
Собака нехотя пошла вперед. Поводок был крепко намотан на мою руку. Тут Длигач присвистнул. И собака так рванулась к хозяину, что я упал, и она протащила меня несколько метров.
Постепенно мы с Дейком подружились. И вот, наконец, последнее испытание: меня посадили в клетку вместе с собакой, пригласили осветителей, шоферов, плотников и попросили их бить по клетке палками, будто они на нас нападают. Дейк в бешенстве кидался на решетку и яростно лаял. Он защищал меня.
— Вот видишь, — говорил мне потом Длигач, — раз он тебя защищает, значит, действительно признал. Теперь можно начинать съемки».
Летом, когда уже проводили досъемки фильма, семья Никулина уехала на дачу.
И Юрий Владимирович пригласил Длигача переехать с Дейком к себе.
«Как-то около пяти часов утра сквозь сон я услышал, как Дейк, стуча по паркету лапами, вошел в мою комнату и начал стаскивать с меня одеяло. Спросонья я ничего не мог понять.
— Что тебе надо? — спросил я собаку.
Дейк посмотрел на меня и повернул морду к окну.
Я понял, что собака просится погулять. «Надо же, — подумал я. — Хозяин спит рядом, а она пришла за мной». Мне стало приятно. Я встал, быстро оделся и вывел Дейка на улицу.
С тех пор Дейк каждое утро будил меня, и мы шли с ним гулять».
Когда съемки фильма закончились, Никулин, который очень привязался к Дейку, сказал Длигачу, что собака его полюбила больше, чем хозяина. Длигач удивился:
— С чего это ты взял?
— А с того, что три последние недели Дейк каждое утро будил меня! И просил, чтобы я с ним шел погулять. Хотя ты, хозяин, спал в соседней комнате.
Длигач засмеялся и сказал:
— Так вот знай — каждое утро он будил меня, а я ему говорил: «Иди к Юре. Он с тобой погуляет».
Инет
Следующая публикация
Комментарии 10
Скорбим!!!
«Москва встретила солнечным днем. Я шагал по столице со своим черным фанерным чемоданчиком, в котором лежали толстая потрепанная тетрадь с песнями, книги, записная книжка с анекдотами, письма от родных и любимой. Еще на вокзале я подошел к телефону-автомату и, опустив дрожащей
рукой монетку, услышав гудок, набрал домашний номер телефона, который помнил все эти годы: Е26-04. (В то время вместо первой цифры набирали букву, считалось, что так легче запомнить номер.)
– Слушаю, – раздалось в трубке. К телефону подошла мама, я сразу узнал ее голос.
– Мама, это я!
– Володя, это Юра, Володя... – услышал я, как мама радостно звала отца к телефону.
<...>
Пока я трясся в трамвае, шел по Разгуляю к Токмакову переулку, сердце так бешено
колотилось, что подумал: наверное, вот так люди умирают от радости.
У ворот дома меня уже ждала мама. Мама! За годы войны она сильно изменилась. На осунувшемся лице выделялись ее огромные глаза, волосы совсем побелели...».
Юрий Никулин...ЕщёПомним, Любим
Скорбим!!!
«Москва встретила солнечным днем. Я шагал по столице со своим черным фанерным чемоданчиком, в котором лежали толстая потрепанная тетрадь с песнями, книги, записная книжка с анекдотами, письма от родных и любимой. Еще на вокзале я подошел к телефону-автомату и, опустив дрожащей
рукой монетку, услышав гудок, набрал домашний номер телефона, который помнил все эти годы: Е26-04. (В то время вместо первой цифры набирали букву, считалось, что так легче запомнить номер.)
– Слушаю, – раздалось в трубке. К телефону подошла мама, я сразу узнал ее голос.
– Мама, это я!
– Володя, это Юра, Володя... – услышал я, как мама радостно звала отца к телефону.
<...>
Пока я трясся в трамвае, шел по Разгуляю к Токмакову переулку, сердце так бешено
колотилось, что подумал: наверное, вот так люди умирают от радости.
У ворот дома меня уже ждала мама. Мама! За годы войны она сильно изменилась. На осунувшемся лице выделялись ее огромные глаза, волосы совсем побелели...».
Юрий Никулин
«Почти серьезно»