"Мне есть что спеть, представ перед всевышним, Мне есть чем оправдаться перед ним" Владимир Высоцкий
Владимир Высоцкий -
Феноменальное явление в русской поэзии.
Высоцкому - поэту удалось уловить пульс истории, самому стать нервом, болевой точкой эпохи, вобрать в себя огромный словарь своего народа, подхватить ритм своего времени, отразить самые насущные проблемы. В его лирике нашлось место и пронзительной исповедальности, и суровой правде о войне, и беспощадному социальному гротеску, и изобретательной стилизации. Владимир Высоцкий создал совершенно неповторимый жанр личности, имя которому - он сам и где равно и неразрывно присутствовали голос, гитара и стихи... Слившись вместе, как три кварка в атомном ядре, они делали этот жанр совершенно неразрываемым, уникальным... За его силу, за его правду ему прощалось всё. Его песни были народными, и он был народным артистом, и для доказательства этого ему не нужно было предъявлять удостоверение.
Поэты ходят пятками по лезвию ножа И режут в кровь свои босые души! Эти строки Владимира Высоцкого можно в первую очередь отнести к нему самому. Ему не суждено было дожить даже до маленького сборника стихов, в то время как рождаемые ночами строки со скоростью звука облетали необъятную страну. Он знал, что такое слава, но не был - при жизни - признанным поэтом. А ведь именно Поэтом ощущал себя более всего. Без свободы я умираю - говорил Владимир Высоцкий. Свобода - причина его поэзии, хриплого стона, от которого взвывали динамики, в то время когда полагалось молчать. Но глубокая боль его прорывалась сквозь немоту, побеждала страх. Это был голос святой надежды и гордой веры. Столь же необходимых нам и теперь. И всегда. Ни единою буквой не лгу... - пел Владимир Высоцкий.
Бортник и Высоцкий были настоящими друзьями — настоящими
Так пишут об их отношениях близкие
Им люди.
В свое время Иван Сергеевич Бортник предоставил для публикации три письма и одну открытку, хотя Владимир Семенович писал другу, конечно, чаще.
Например, сохранился стихотворный экспромт, написанный на открытке в 1973 году, – в ответ на реплику Бортника, сможет ли Высоцкий придумать рифму к его фамилии:
Грустно – едет на курорт, никак...
Как же я без Вани Бортника!
Я бы Ваню оттенял,
Как же Ваня без меня?
А на театральной афише спектакля Таганки «Деревянные кони» остались такие две строки:
Ваня вышел на другие кру́ги!
Трепещите, недруги и дру́ги!
Высоцкий звонил ему из разных городов мира, посылая заодно приветы общим друзьям, и просил, чтобы Ваня обязательно позвонил его маме, Нине Максимовне, и передал от Володи теплые слова.
Первое письмо было отправлено из Франции с Avenue Marivaux из Maisons-Laffitte в 1975 году. Адрес получения: СССР, Москва, Московский театр драмы и комедии на Таганке, артисту Бортнику И. Дата получения: 25 февраля 1975 года.
«Дорогой Ваня! Вот я здесь уже третью неделю. Живу. Пишу. Немного гляжу кино и постигаю тайны языка. Безуспешно. Подорванная алкоголем память моя с трудом удерживает услышанное. Отвык я без суеты, развлекаться по-ихнему не умею, да и сложно без языка. Хотя позднее, должно быть, буду все вспоминать с удовольствием и с удивлением выясню, что было много интересного. На всякий случай записываю кое-что, вроде как в дневник. Читаю. Словом – все хорошо. Только, кажется, не совсем это верно говорили уважаемые товарищи Чаадаев и Пушкин: «Где хорошо, там и отечество». Вернее, это полуправда. Скорее, где тебе хорошо, но где и от тебя хорошо. А от меня тут – никак. Хотя – пока только суета и дела – может быть, после раскручусь. Но пока:
Ах! Милый Ваня – мы в Париже
Нужны, как в бане пассатижи!
Словом, иногда скучаю, иногда веселюсь, все то же, только без деловых звонков, беготни и без театральных наших разговоров.
То, что я тебе рассказывал про кино, – пока очень проблематично.
Кто-то с кем-то никак не может договориться. Ну... поглядим.
Пока пасу я, в меру способностей, старшего сына.
Он гудит помаленьку и скучает, паразит, но вроде скоро начнет работать. Видел одно кино про несчастного вампира Дракулу, которому очень нужна кровь невинных девушек, каковых в округе более нет.
И предпринимает он путешествие, пьет кровушку, но всегда ошибается насчет той же невинности и потом долго и омерзительно блюет кровью. У него вкус тонкий – и не невинную кровь он никак воспринять не может, бедняга. Во какие дела.
Написал я несколько баллад для «Робин Гуда», но пишется мне здесь как-то с трудом и с юмором хуже на французской земле. Думаю, что скоро попутешествую. Пока – больше дома сижу, гляжу телевизор на враждебном и недоступном пока языке.
Поездка Москва – Париж была, пожалуй, самым ярким пятном. Сломались мы в Белоруссии, починились с трудом, были в Западном Берлине, ночевали в немецком западном же городке под именем Карслруе. В Варшаве глядел я спектакль Вайды: «Дело Дантона». Артистам там – хоть ложкой черпай, играть – по горло. Вообще же, обратил внимание, что и в кино, и в театре перестала режиссура самовыражаться, или – может, не умеет больше, и прячется за артистов.
Как там у вас дела? Я ведь могу позвонить, но только поздно, когда тебя уже в театре нет. Потому и новостей не имею, а Ивану не звоню, он странно как-то вел себя перед отъездом моим, но я забывчив на это и, может быть, отзвоню. Золотухину напишу, хотя и не знаю, где он. Передай привет шефу, я по нему, конечно, соскучился. Хотя, может быть, увижу его тут. Дупаку тоже кланяйся, и Леньке Филатову, и Борисам Хмелю и Глаголину. Засим позвольте почтеннейше откланяться.
Ваш искренний друг и давнишний почитатель
Володя
Р.S. Ванечка, я тебя обнимаю! Напиши!
Р.Р.S. Не пей, Ванятка, я тебе гостинца привезу!»
Коротенькие пояснения все-таки необходимы. Старший сын, которого упоминает Высоцкий и которого он «пасет в меру способностей» – это Игорь Оссейн, сын Марины Влади от ее первого супруга, режиссера Робера Оссейна. Иван, который «странно как-то вел себя перед отъездом» и которому Высоцкий не звонит, – это Иван Дыховичный. Высоцкий пишет Бортнику: «Я ведь могу позвонить, но только поздно, когда тебя уже в театре нет». Дело в том, что у Ивана Сергеевича тогда не было домашнего телефона, поэтому они и могли созвониться, только когда Бортник был в театре. Нашим современникам трудно уже понять те реалии. Когда люди писали друг другу бумажные письма и не у каждого дома был даже обычный стационарный телефон.
В письме Высоцкий вспоминает две строки из знаменитой песни, посвященной Бортнику. И хотя мы с вами уже слышали ее не раз, но как не послушать снова? Тем более что однажды Владимир Семенович спел ее прямо у Ивана Сергеевича дома. Это было в октябре 1978 года:
Смерть самых лучших выбирает, Обходит подлых стороной, Как будто бы она не знает, Кто участи достоин той, Попал и он в тот чёрный список, Старухи смерти на крючок, Из жизни был он ею списан, Таков судьбы печальный рок, Хотя и срок ему достался, Прожить на свете небольшой, До самой смерти он остался, Мужчиной с чистою душой.
И он - оправдался!! Теперь Володя - один из руководителей Реабилитационного Центра на Небесах. В этом Центре исцеляют наши души, латают наши дыры, раны.....
Комментарии 17
Обходит подлых стороной,
Как будто бы она не знает,
Кто участи достоин той,
Попал и он в тот чёрный список,
Старухи смерти на крючок,
Из жизни был он ею списан,
Таков судьбы печальный рок,
Хотя и срок ему достался,
Прожить на свете небольшой,
До самой смерти он остался,
Мужчиной с чистою душой.