Василина оглянулась, встретившись глазами с худеньким загорелым мальчонкой лет 8-10 в полинялой футболке, старых потертых штанишках и стоптанных кедах.
Пацаны часто здесь промышляли возле магазина, караулили старушек, предлагали им помощь, а те угощали сладостями - кто пряников даст, кто конфет, а кто и мелкую монету на мороженое.
Василина всегда им отказывала - нечего их поважать, это почти попрошайничество. Но этого мальчишку она видела впервые. Он смотрел на нее такими жадными голодными глазами, от которых ей стало не по себе.
- Сама донесу! - буркнула она недружелюбно и подумала про себя, - понарожают детей не пойми от кого, а потом не знают, как прокормить. И бедные дети мучаются...
Но пройдя несколько метров Василина остановилась, чтобы передохнуть. Поставила на землю сумку с 5 килограммами муки, а в другой держала 3-литровый бидон молока.
- Ну вам же тяжело, - перед ней снова возникла худенькая мальчишеская фигурка, - да я вам бесплатно помогу, просто так.
- Ну ладно, помоги, - смягчилась она, протягивая ему бидон, - не тяжело?
- Не-а, - весело помотал он кудлатой, давно не стриженной головой, хватая тару, - он же легонький. А я Катьку ношу, она знаете, какая тяжелая, хоть и маленькая вроде.
- А кто это Катька? - поинтересовалась Василина, подхватывая сумку.
- Да сестренка, - охотно отозвался мальчуган, стараясь идти рядом, в ногу с Василиной, - ей уже три года, а ходить она еще плохо умеет, у нее что-то с ножками...
- Вот беда-то, - покачала головой женщина, - а врачи что говорят? Вы ее показывали врачам?
- Да не знаю, - махнул он рукой, - лечение какое-то нужно, дорогое, а у нас денег нет, - доверительно сказал мальчик, а у Василины сердце сжалось.
- А папка-то у вас есть?
- Отчим, - кивнул он, - вначале хороший был, не пил, нас с мамкой к себе забрал... А потом, - мальчик помрачнел, - начал пить и мамку обижать, и меня... Мы на вокзале иногда ночуем. Возьмем большую сумку, как будто уезжаем, и там ночуем...
У Василины комок встал в горле от жалости к этому мальчонке, который уже успел столько пережить.
- Тебя как зовут? - ей хотелось сказать ему что-то приятное, утешительное, но слов не находилось.
- Темкой...
- Красивое имя, Артем, значит?
- Угу...
Они подошли к старой девятиэтажке, поднялись на третий этаж.
- Заходи, - кивнула она, - я тебя покормлю, голодный небось?
- Да нет, - Темка смущенно шмыгнул носом, - я просто так помог, бесплатно. Вы же старенькая... Нам в школе говорят, что стареньким помогать надо.
- Да заходи уже, - прикрикнула на него Василина, - по глазам же вижу, что голодный.
Через пять минут умытый и счастливый Темка сидел в светлой небольшой кухоньке и, болтая ногами, с аппетитом уплетал суп с фрикадельками и сухариками. А старушка, подперев голову руками, смотрела на него. Чужих детей она не любила, особенно мальчишек, они ей все хулиганами казались. Она их постоянно из подъезда выгоняла, ругала их, жаловалась матерям. А тут поди ж ты, даже в гости пригласила...
- Вкусно, - одобрительно урчал Темка, быстро работая ложкой. Перехватив взгляд пожилой женщины, немного смутился:
- Просто мясо давно не ел...
Через минуту его тарелка уже была пуста. Василина молча встала и еще добавила поварешку супа, выловив ему побольше фрикаделек. Глаза у Темки загорелись:
- А можно... я эти маленькие котлетки Катьке возьму? Она их никогда не ела.
- Ешь, я сейчас...
Василина поспешно встала, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы, взяла небольшую баночку и наполнила ее супом:
- Вот, тут и Катьке, и маме твоей хватит. И еще вот сухарики... И булочки я вчера пекла, сына ждала, а он так и не приехал - некогда ему, работает...
Она наложила ему целый пакет булочек с повидлом, которые пахли умопомрачительно.
- Спасибо огромное! - Темка просиял, словно его одарили не булками, а золотом. Он вскочил со стула и по-хозяйски огляделся:
- А давайте, я вам полы помою? Я быстро, я умею!!!
- Да что ты, я сама, ты и так мне помог, - поспешно ответила она, - и еще... ты приходи иногда, просто так, в гости. А то мне скучно бывает. У меня лото есть, домино. А играть не с кем... Внуков у меня нет, наверное, никогда уже не дождусь...
- А у нас бабушки нет, - пожаловался Тема, - мама в детдоме выросла, а бабушка со стороны отчима нас не любит, мы к ней и не ездим.
Василина проводила Темку и без сил упала на диван, ее потряхивало: все чувства, которые она так старательно хоронила на дне своей души, взбунтовались, ища выхода. Этот мальчишка вдруг ни с того, ни с сего завладел ее сердцем.
С тех пор Тема стал частенько наведываться к своей новой знакомой - бабушке Василине: бегал для нее в магазин или аптеку, с удовольствием играл в домино. Как выяснилось, они жили на соседних улицах, только семья Темы ютилась в старом деревянном бараке.
Однажды он заявился вместе с сестренкой Катькой. Василина открыла дверь, а там - Артемка с маленькой девочкой на руках, которая испуганно к нему прижималась.
- Я вас решил познакомить, - радостно сияя глазами, заявил мальчик.
- И что же... ты ее прямо на руках нес? - ахнула Василина, - надорвешься еще...
- Не надорвусь, я привычный, там внизу коляска старая, - махнул он рукой, - не украдут, кому такая нужна?
- Лучше сходи все-таки, занеси в квартиру, а я пока понянькаюсь. Ну иди ко мне, - она протянула руки к девочке, и та, оторвавшись от брата, вдруг доверчиво потянула к бабушке свои ручонки.
- Да ты ж моя хорошая, да ты ж моя золотая, - растроганно проворковала Василина, прижимая к себе трепетное детское тельце.
- Я мигом! - Темка устремился вниз по лестнице - за коляской.
- А ты моя бабуська? - вдруг четко проговорила малышка, внимательно рассматривая лицо склонившейся к ней женщины.
- Ну, конечно, - рассмеялась Василина и присела с ней на диван, - а тебя как зовут?
- Катя, Катюска...
- Ты ж моя радость...
Василина не могла прийти в себя от нахлынувших чувств: как давно она не держала на руках ребенка. Сын давно вырос, и копившаяся годами нежность вдруг вырвалась наружу.
- Господи, какое же это чудо и счастье.
Она осторожно прижала к себе девочку, а та порывисто обняла ее в ответ. Так и застал их вернувшийся Темка.
- Ну вот, я так и знал, - кивнул он удовлетворенно и присел рядом, - что вы... понравитесь друг другу.
Вскоре они сидели за столом и пили чай с фирменными пирогами Василины. Теперь у нее был повод стряпать почти ежедневно, и это доставляло ей огромную радость.
После обеда она заинтересовалась ножками Катюшки: почему она не ходит? Осмотрела их, ощупала и удовлетворенно кивнула:
- Будет ходить, это, видимо, осложнения после какой-то инфекции, вот ножки и ослабли. Массаж нужен несколько раз в день, это я как бывший массажист тебе говорю. Пусть ваша мама придет ко мне и я ее научу.
- Правда? - просиял мальчик, - она сможет ходить? Это возможно?
- Думаю, возможно, - улыбнулась в ответ Василина. - Была одна знаменитая в мире африканская бегунья - Вилма Рудольф, так вот она до 12 лет ходить не могла после полиомиелита, ее ногу братья и сестры по нескольку раз в день массировали, вот она и побежала потом, что не остановить. Столько мировых рекордов сделала. Лучшей в мире бегуньей стала.
- Вот здорово! - восхищенно воскликнул Темка, но вдруг что-то промелькнуло в его глазах, и он помрачнел.
- Она не придет, - насупившись, пробормотал он, - когда я пришел тогда с булочками и супом, она меня отругала, обозвала попрошайкой и сказала, чтоб больше такого не было. А я вот... не послушался. Потому что тоже хочу иметь бабушку! И Катька хочет...
Последние слова парнишка почти выкрикнул - с вызовом.
- Вот беда-то, - Василина погладила Тему по голове, - ты вот что... ты дай мне свой адрес, и я сама к вам схожу. Катю вашу спасать надо, пока не поздно...
- Вы только меня не выдавайте, - с отчаянием проговорил паренек, - скажите, что случайно увидели нас на скамейке и решили помочь.
- Ну ты и хитрый, - усмехнулась старушка и вздохнула, - еще маленький, а уже сообразительный.
- Я уже взрослый, мне скоро 12, - пробурчал мальчишка, - это просто я маленького роста, вот всем и кажется, что мне только 8. Но я обязательно вырасту.
- Конечно, вырастешь, - Василина снова погладила его по голове. Что-то кольнуло в груди.
- А вы приходите завтра, - сказал Темка, - у мамы выходной, а отчим будет на работе.
- Хорошо, так и сделаем...
Но уже этим же вечером, когда на улице разыгралась нешуточная гроза, и на Василину напала очередная необъяснимая хандра, в дверь постучали. На вопрос: "кто?" она в ответ услышала тоненький отчаянный голосок Темы:
- Бабушка Василина, это мы, с Катей и мамой. Мы убежали из дома... нам некуда идти.
Василина распахнула дверь и ахнула: на пороге стояли три жалкие, промокшие до нитки фигурки. Молодая женщина, с которой струями стекала вода, прижимала к груди сверток, завернутый в старое, наспех прихваченное покрывало.
- Батюшки, да вы все мокрые, заходите скорее.
Она пошире открыла дверь, приглашая нежданных гостей. Взяла на руки сверток, который тут же зашевелился и тихонько запищал.
- Да ты ж моя детонька, замерзла? - проворковала Василина, разворачивая ребенка. И Катюшка сразу же благодарно обвила ее шею руками:
- Бабуська, - прошептала она ласково.
- Простите нас, - пробормотала молодая женщина, топчась у порога и беспомощно оглядываясь, - мы вам тут луж наделали... Нам, правда, некуда идти...
- Ну и молодцы, что вспомнили про старуху, - радостно суетилась вокруг них Василина.
От ее хандры не осталось и следа.
Большая двухкомнатная квартира Василины сразу превратилась в веселый гудящий улей. Темка радовался, что так удачно удалось познакомить маму и бабушку Василину, и они, кажется, понравились друг другу.
Он был даже благодарен отчиму, что им пришлось бежать из дома именно сегодня. Когда они оказались на улице под дождем, Темка сразу же воскликнул:
- Я знаю, куда бежать - к бабе Василине, она добрая, она нас пустит. Она рядом живет - вон в том доме.
Он кивнул на возвышающуюся неподалеку одну из девятиэтажек, самую ближайшую. И чтобы уж точно мать не отказалась, приврал немного:
- Она нас сама звала в гости...
И Светлане, его матери, ничего не оставалось делать, как согласиться. Здоровье детей в этой ситуации было важнее принципов. Тем более, дождь не прекращался, а до вокзала далеко.
Первым делом бабушка накормила всех горячими варениками с творогом.
- Вот, как знала, что у меня гости будут, побольше теста завела, - весело хлопотала она на кухне, - а творог домашний, соседка возит на продажу от родителей из деревни - вку-усный. И сметанка домашняя.
Они вместе дружно налепили большой противень вареников, даже Катюшка старательно залепливала кругляшок под чутким руководством Темы. Она сидела строго на коленях бабушки, и все попытки матери забрать ее тут же пресекала:
- С бабуськой хоцю.
- Да ладно, Света, что ты переживаешь, - успокоила ее довольная "бабуська", - пусть посидит у меня на ручках, так приятно с малышами повозиться, это ты устала, а мне в радость... Да, моя хорошая?
Она тут же стиснула девочку и звонко поцеловала ее в щечку, а та даже зажмурилась от удовольствия.
- Спасибо вам, вы такая добрая, - голос у Светланы задрожал и на глазах выступили слезы, - простите, не сдержалась. Просто, всегда с завистью смотрю на деток, которые с бабушками выходят погулять. А у моих нет бабушек, хоть они существуют, живы и здоровы. Не получилось у меня с их отцами, вот и бабушки нас не признали, как будто и нет у них внуков.
- Ой, ну как же так можно? - Василина сочувственно покачала головой, - ну как можно не любить свою кровиночку? Я бы все отдала, чтоб у меня такие внуки были. Но Бог меня, видимо, наказал, и по заслугам.
Она снова крепче обняла Катюшку.
- Да что вы такое говорите? - горячо перебила ее Света, - по каким заслугам? Да я добрее вас никого в своей жизни не встречала.
- По заслугам, девочка, по заслугам, - по лицу Василины пробежала тень, - и вовсе я не такая добрая, как ты думаешь. Я очень плохой поступок в жизни совершила, за который теперь и расплачиваюсь. Ну да ладно, - перебила она сама себя, словно спохватившись, - не будем сейчас о грустном. Я вот что хотела... Давай я тебя научу массаж делать Катюшке, чтобы ее быстрее на ноги поставить...
Поужинав, они перебрались из кухни в зал. Положив ребенка на диван, Василина показала нехитрые манипуляции, которые нужно делать по нескольку раз в день.
Посмотрев на руки Светланы, одобрительно кивнула головой:
- У тебя хорошие задатки, из тебя бы неплохой массажист получился. Ты где сейчас работаешь?
- На заводе, - печально вздохнула женщина, - а он разорился, остался один цех, зарплату не платят месяцами. Я подъезды мою, чтобы хоть как-то продержаться. Еле концы с концами сводим, уже сил нет, только дети еще и держат на этой земле.
- А давай я тебя научу массажу? - вдруг предложила Василина, - будешь на дому вечерами делать, поначалу нелегально, а потом заработаешь на курсы, выучишься. В наше трудное время, когда зарплату не платят - очень хлебная профессия. Тем более рассчитываются живыми деньгами, ну или бартер какой - продуктами, тоже хорошо.
- Правда? - Света никак не могла поверить в свое счастье, - а ведь я медицинское училище закончила, только не удалось мне работу по специальности найти, не было вакансий в нашей больнице, пришлось на завод идти.
- Тем лучше, - обрадовалась Василина, - с корочками медицинскими проще потом устроиться. Вот давай завтра и начнем.
Света помрачнела, видимо, что-то вспомнив, и покачала головой:
- Нет, завтра не могу, мне нужно комнату найти, чтобы съехать от... этого. Я уже давно пытаюсь, но квартиру я не потяну, а комнату с двумя детьми никто сдавать не хочет. Сколько раз искала, только глянут на мою ораву и сразу - в ужасе отказываются, а ведь они у меня спокойные детки. Но никто не хочет. Я ведь, как сирота, стою на очереди на жилье, мне все обещают, и все никак...
Глаза у Светы покраснели, выдавая слезы. Но она тут же мужественно их смахнула, а потом с надеждой посмотрела на Василину:
- Может, вы знаете какую беспомощную старушку, я бы за ней ухаживала за жилье.
Василина на минуту задумалась, потом решительно встала и положила руку на плечо молодой женщины:
- У меня пока останетесь, у сына вот комната свободная, занимайте и мне веселее будет. Я думаю, он не будет против.
А ты молодец, что решилась уйти. Все у тебя получится! А на счет жилья мы с тобой вместе сходим в администрацию!
На следующий день Светлана с Василиной и Темкой в несколько приемов перенесли свои вещи, пока муж был на работе. Ему она оставила простую записку: "Не ищи меня, я больше не вернусь".
- Да, жалко только, что рядом жить будем, - вздохнула Света, - Темку же дома не запрешь, есть вероятность встречи с отчимом.
- А у меня есть хорошая идея, - возбужденно перебила ее Василина, - у меня дачка с домиком за городом есть. Я там картошки сажу немного, да огурцы с морковкой, езжу 2 раза в неделю. Домик, правда, старенький, заброшенный, сил уже нет его в порядок привести, раньше мы там с сыном жили летом, а теперь одна боюсь, мало ли чего, здоровье уже не то, скорую даже не вызовешь, телефона рядом нет.
- Ой, как здорово, - радостно подхватила Света, - всю жизнь мечтала в деревенском домике пожить.
- Ну вот завтра туда и поедем с утра.
- У-рра! - радостно завопил Темка, а Катюшка, глядя на него, еше громче подхватила:
- Ула-а!
День прошел быстро в приятных хлопотах. Уже поздно вечером, уложив детей, обе женщины уселись на кухне, чтобы за чашкой чая всласть наговориться. Светлана, выросшая без родителей, всей душой потянулась к пожилой женщине, как к матери. А Василина снова почувствовала себя кому-то нужной.
- Давно мне так хорошо не было, - призналась Света, - я словно дом родной обрела. Родителей своих не помню, совсем крохотной в детдом попала, там и выросла. А как во взрослую жизнь попала, так и почувствовала это клеймо.
- Какое клеймо? - не поняла Василина.
- Детдомовка, - простодушно улыбнулась Света, - в обществе почему-то принято считать, что если ты с детдома, значит уже неполноценная, морально ущербная, не способная стать ни матерью нормальной, ни женой.
- Не говори глупости, - запротестовала Василина, - всем бы таких мам и жен, как ты...
- Ага, особенно снох, - фыркнула молодая женщина и вдруг, резко обернувшись к старушке, глядя ей прямо в глаза, спросила напрямик:
- А вот если бы ваш сын пожелал жениться на детдомовке, вы бы согласились?
Василина, застигнутая врасплох этим вопросом, слегка растерялась.
- А, вот видите, - вздохнула Света, - не знаете, что ответить. А я знаю их аргумент - а вдруг плохие гены, не дай Бог внуки будут ущербные. А еще не дай Бог у такой женщины уже есть ребенок, лучше сразу оградить своего сына от такой женщины.
Василина ошеломленно смотрела на разгорячившуюся Светлану, а та, спохватившись, виновато улыбнулась:
- Простите, не хотела вовсе вас обидеть, просто наболело... Это клеймо, правда, испортило мне жизнь, когда я встретила по-настоящему любимого человека. У меня уже был Тема, когда Юра сделал мне предложение. Я была на седьмом небе, думала: неужели я все-таки достойна счастья, несмотря на все жизненные невзгоды? Неужели, наконец-то, и на моей будет праздник...
"А твоя мама согласится?" - спросила я его.
"Это неважно, - ответил он, засмеялся и обнял меня, - не ей же с тобой жить. Примет, куда ей деваться. А нет - так я уже самостоятельный, обойдусь и без ее благословения".
Я хоть и сомневалась, но поверила ему: ведь он, правда, очень самостоятельный был, хоть и один вырос у матери. Я была счастлива...
Но однажды вечером в дверь моей комнаты постучали, и пришла она, его мать. Я как раз занималась стиркой, на голове у меня были бигуди, макияж смыт, и вот такая вся взмыленная и несуразная я предстала ее взору. Темка играл в своем уголке.
- Я мать Юрия, - сразу с порога заявила она, - я пришла поговорить.
У меня внутри сразу все сжалось от нехорошего предчувствия. Она прошла к обеденному столу, присела.
- Это твой сын? - кивнула она на Тему. Тот лишь мельком взглянул на непрошенную гостью и продолжал играть.
- Ты же хочешь добра своему сыну?
- Конечно хочу, - ответила я, еще не понимая, куда она клонит.
- А теперь представь, - продолжала она вполне доброжелательно, - что твой сын вырос и привел в дом невесту без рода и племени, да еще и с прицепом вдобавок. Как бы ты на это отреагировала?
Как сейчас помню, меня словно кипятком обдали от ее слов. Теперь я поняла, к чему она клонит.
- Нормально бы отреагировала, - попыталась я возразить, - если они на самом деле любят друг друга...
- Ой, да не верю я ни в какую любовь, - насмешливо перебила она, - просто ты опытная девица, которая прошла Крым и Рым, и знаешь, как можно охмурить мужика... Тебе нужно вон его пристроить, - кивнула она в сторону моего сына, - да и самой сесть на шею Юре и лапки свесить. Я что не права?
Я молчала, пригвожденная ее аргументами, не в силах ей возразить. Да и зачем? Все мои доводы тут же бы разбились о ее скепсис. Она уже пришла ко мне с предвзятым мнением, и переубедить ее было невозможно. У меня клеймо, на всю жизнь.
Юрина мать бросила на меня тяжелый взгляд и продолжила:
- Оставь ты моего сына в покое. У него еще жизнь только начинается. Христом Бога тебя молю.
И вдруг она заплакала. У меня все внутри оборвалось. Я поспешно подала ей полотенце и сказала:
- Хорошо, я вас услышала...
Света замолчала, полностью погрузившись в свои воспоминания, не заметив, как изменилась в лице Василина, как порывисто она встала со своего места и подошла к окну, чтобы скрыть свое смятение.
Всю ночь Василина не сомкнула глаз. Несколько раз за ночь вставала, чтобы выпить успокоительные, но это спасало лишь на короткий срок. Все внутри клокотало, знобило и обдавало жаром практически одновременно.
- Как же так? Как же так? - бормотала она, без конца переворачиваясь на кровати с одного бока на другой, - неужели это та самая девушка с ребенком, на которой хотел жениться мой сын? Почему я не узнала ее?
Хотя немудрено, ведь она не особо и пыталась ее рассмотреть и запомнить, лишь смутный размытый образ остался в памяти. Да и сама Василина за это время погрузнела, расплылась, да и бесконечные переживания наложили свой отпечаток на лице в виде глубоких морщин. Воспоминания теснились в ее воспаленном мозгу.
Она всегда гордилась своим сыном - умный, красивый, воспитанный, прекрасно образованный. Как она радовалась, когда он устроился главным инженером на завод. Его ждало отличное будущее, самая лучшая на свете женщина. А он вдруг... влюбился в одинокую, с ребенком, да еще и детдомовку! Когда он все это торжественно выложил матери, надеясь на ее поддержку, Василина не выдержала. С ней просто случилась неконтролируемая истерика.
- Ты с ума сошел? - кричала она, - зачем тебе детдомовка? Зачем тебе чужой ребенок? Разве ты сможешь его полюбить?
- Но ты ведь их еще даже не видела... - сын смотрел на нее изумленно, словно не узнавая, - Темку невозможно не полюбить, он просто... ангелочек. А Света... да лучше ее никого нет.
- Вздор, - кричала раскрасневшаяся и плохо соображающая в гневе мать, - да вокруг тебя сотни женщин в тысячу раз лучше ее, только свистни, и они прибегут. И будет у тебя ребенок твой собственный, зачем чужого-то? Знаю я таких женщин и чем они берут мужика...
Юра, бледный, как полотно, смотрел на мать и не верил собственным ушам. Долго не мог произнести ни слова, потом еле внятно выдавил из себя:
- Так вот какого ты обо мне мнения. Думаешь, я падок на таких женщин? Вот что скрывается за твоей мнимой благообразностью и порядочностью... Гордыня и эгоизм. А в душе - пустота... Мне жаль тебя, ты просто никогда не любила...
Он помолчал, потом упрямо вздернул подбородок:
- Раз ты так реагируешь, мне плевать на твое благословение. Я все равно на ней женюсь.
- А я никогда не приму ее детей, так и знай, - в запальчивости выкрикнула Василина.
- Что... и даже моего? - сузив глаза, Юрий смотрел матери прямо в глаза. Мороз пробежал по ее коже. Еще никогда не был ее родной и любимый мальчик настолько от нее далеким и чужим. Хотя стоял очень близко - только протяни руки, обними его и скажи:
- Прости, я это сказала в горячке, я приму твое любое решение.
И это было бы спасением. Но нет, упрямо закусив губу и зло сверкнув на него глазами, она сказала:
- А я не смогу поверить ей, что это твой ребенок.
Он резко развернулся и молча вышел.
Вот тогда она и сделала ту непростительную глупость, о которой уже жалеет столько лет - узнала адрес Светланы и сходила к ней.
Света сдержала свое слово - отказала Юре, и Василина потеряла сына навсегда. Он уволился с завода и уехал на север, бросив ей на прощание:
- Ну теперь ты довольна? Можешь себя поздравить!
Он уехал, но давал о себе знать редкими звонками, а голос был чужим и пустым. Иногда обещал приехать, но не приезжал, ссылаясь на занятость. Видимо, никак не мог ее простить. Василина ревела навзрыд после таких звонков, ругала себя последними словами, рвала на себе волосы. Но ничего поделать не могла. Даже пыталась отыскать Свету, приходила на завод, но та была как раз в декретном отпуске, значит, вышла замуж.
- Не долго горевала, - усмехнулась тогда про себя Василина, - значит, я была права на ее счет.
И это успокоило ее совесть, и примирило с обстоятельствами.
Зато теперь судьба снова свела ее с этой девочкой, которую она по иронии этой же судьбы успела полюбить. И даже ее детей.
Василина усмехнулась, покачав головой: надо же, как порой может отомстить жизнь. И что теперь с этим делать?
И вдруг молнией пронзила мысль: а что если это шанс? Исправить все свои ошибки и попытаться вернуть своему сыну счастье? А заодно и себе самой?
Василина даже задохнулась от смелости такой мысли. Тогда ее испугал один ребенок, а сейчас двое. Ну и что? Так даже лучше. А детки замечательные!!!
Сердце ее продолжало радостно колотиться. Главное - те чувства, которые вспыхнули между ними, это родство душ, которое не обретешь ни за какие деньги. Оно как дар небес. Только сейчас она начала понимать сына: если полюбишь человека, то больше тебе никто не нужен. Если раньше она с досадой думала, что только глупое упрямство владеет ее сыном, то сейчас поняла всю глубину его души.
- А мой сын - настоящий мужчина, полюбил, так навсегда. - радостно думала она, - это я глупая, недалекая женщина, не сумевшая понять его душу и оценить его любовь.
Нет бы прийти тогда, поговорить со Светой, попробовать понять ее, так нет же - решила, что я умнее всех и... сломала жизнь сыну и себе. И Свете... Господи, благодарю тебя, что дал мне шанс все это исправить.
На следующий день, прямо с утра они отправились на дачу на электричке. Долго шли через цветущий луг вдоль реки. Тема катил впереди коляску с Катюшкой, по дороге рвал цветы, собирал разные камушки, подавал ей и бурно радовался всему, что видел.
Старенький домик оказался вполне пригодным для жилья, только сильно запущенным.
- Уже несколько лет тут не ночую, - призналась со вздохом Василина, - как сын уехал, домик обворовали, словно узнали, что хозяина нет. Ничего особенного не украли, но ночевать теперь тут боюсь.
- Ничего, - подбодрила ее Света, окинув все хозяйским взглядом, - мы тут мигом порядок наведем, да, сынок?
- Конечно, - Тема с готовностью огляделся, - говори, что делать?
Домик был небольшим - комната, кухонька с печкой и веранда. Пока Светлана с Темой, засучив рукава, разбирали завалы, бабушка с Катей принялись готовить обед на веранде.
И уже к вечеру старенький запыленный домишко преобразился, засиял чистотой.
- Какая здесь благодать, просто рай земной! - Света с наслаждением потянулась, выйдя на крыльцо, огляделась, с шумом втянула в себя воздух, - вот честное слово, вроде все просто - на обед картошка вареная с малосольными огурчиками прямо с грядки, а как вкусно и душевно... лес рядом, речка, век бы здесь жила и больше ничего для счастья не нужно.
- Вот и живите, и мне радостно, что вам здесь хорошо, - улыбнулась Василина.
Она откопала старенькую ванну, налила туда воды, которая шла из дачного водопровода почти горячей.
- Купайтесь! - крикнула она детям, и те с радостным визгом, толкаясь и хохоча, плюхнулись в воду.
А взрослые смотрели на них, сидя на крылечке, и счастливо улыбались.
- Света, скажи, - вдруг прервала их молчание Василина, - ты крепко затаила обиду на мать Юрия?
- Поначалу - да, - Света вздохнула, - мне было страшно обидно, что она, совершенно меня не зная, обвинила во всех грехах - в корыстолюбии, что я просто решила воспользоваться Юрой и пристроиться в жизни за его счет. Что я его соблазнила, охмурила, что я в ее глазах просто падшая женщина, которая вешается на шею всем подряд, лишь бы взяли замуж. Эта несправедливость была больнее всего.
Но потом, поразмыслив, я поняла, что так она защищала своего сына, она мать. И я подумала, что это к лучшему, что я Юре отказала, ведь насильно мил не будешь, никогда бы я не смогла завоевать ее доверие, а тем более, любовь. Она бы все равно не дала нам жить, постоянно бы напевала ему обо мне какие-нибудь гадости, и мы бы все равно, рано или поздно, разошлись.
- Ну если он не маменькин сынок, - возразила Василина, - то не стал бы слушать.
- Все равно, - покачала головой Света, - они бы ссорились из-за меня, враждовали, а я бы жила, как меж двух огней. Я бы так не смогла...
Сердце у Василины сжалось: надо же сколько благородства и достоинства у этой, как ей вначале казалось, безродной девочки. Какое счастье, что судьба дала ей шанс снова ее встретить и получше узнать.
- А скажи... ты все еще любишь его?
- Люблю, - Света печально вздохнула, - зато он теперь меня ненавидит.
- Это за что же? - вздрогнула Василина.
- На заводе был парень Егор, который меня постоянно преследовал, я была его навязчивой идеей. Так вот, после разговора с матерью Юры, я решила принять его ухаживания и сходила с ним в кино. У меня не было сил объясняться с Юрой, рассказывать ему про мать я не стала, чтобы их не рассорить. Я просто сказала, что изменила... ему.
Глаза Светы наполнились слезами, спазм сжал горло, и дальше она продолжала шепотом.
- Вы бы видели, как отпрянул от меня Юра, как от чумной. Лучшего способа избавиться от мужчины не придумаешь. И уже на следующий день он уволился и уехал. А вечером мне стало плохо,
меня увезли на скорой, и тогда выяснилось, что я беременна.
- Как?!! - Василина вскочила в страшном волнении, - так Катюшка... Юрина дочь?
- Да, - Света кивнула, не глядя на Василину, и не замечая ее горящего взгляда, - утром пришел Егор, и я честно ему призналась в своем положении, а он... вдруг сделал мне предложение. Представляете? В ту отчаянную минуту, когда мне совсем не хотелось жить, он позвал меня замуж. Он тогда спас нас всех.
Год мы прожили спокойно, а потом вдруг начались бесконечные и беспочвенные ревности. Он начал меня подозревать, что я переписываюсь с Юрой, начал вскрывать все мои письма, часто напиваться. А... однажды поднял на меня руку. В такие моменты мы уезжаем на вокзал, на следующий день он меня находит, просит на коленях прощения, возвращает, месяц живем спокойно, потом все повторяется.
- Бедные вы мои...
Света подняла голову и вдруг, встретившись с горящими глазами Василины, вздрогнула. Ее сознание подало тревожный сигнал: где-то она уже видела этот взгляд. Но где? Когда? Мороз пробежал по ее спине, как тогда, в тот день... Лица она тогда не запомнила, потому что почти не смотрела, но этот пронзительный взгляд...
- Так это были вы? - спросила она дрожащим голосом, осененная внезапной догадкой, - вы мать Юрия?
Света сидела на крыльце, словно громом пораженная, оглушенная внезапной новостью, не зная, что и думать. Первой мыслью было - бежать! Хватать детей в охапку и бежать, куда глаза глядят.
Она уже даже приподнялась с крыльца, но взглянув на детей, которые так весело плюхались в ванной, стоящей прямо на зеленой травке, под открытым небом, так радовались этой новой жизни, что сердце ее сжалось от острой жалости к ним и самой себе. Ну сколько можно бежать? Как она уже устала от всего этого. Ну почему ей так не везет в жизни?
И она обессиленно опустилась обратно на крыльцо, закрыла лицо руками, словно надеясь отгородиться от этой жуткой правды, спрятаться от нее.
- Прости меня, девочка, - услышала она сдавленный голос Василины, - если бы ты только знала, как я раскаиваюсь в содеянном и как я сейчас счастлива, что встретила вас...
Света обернулась к ней, не веря собственным ушам.
- А ведь я искала тебя, - продолжала Василина, - после того, как сын уехал, я тебя искала, но мне на заводе сказали, что ты в декрете. И тогда я успокоила себя, что ты недолго горевала и быстро выскочила замуж. Если бы я только знала...
Света все еще молчала, не в силах произнести ни слова, голова шла кругом от распиравших ее мыслей и чувств.
- Значит, вы... поверили мне, что Катя - ваша внучка? - наконец промолвила она.
- Знаешь, девочка, - улыбнулась Василина, украдкой смахивая слезы, - я уже вчера решила, еще не зная про Катю, что они мои внуки - навсегда. Они ворвались в мою жизнь вихрем, они покорили мое сердце с первого взгляда, вот и не верь после этого в судьбу и высшие силы. Дети быстро все расставили по местам, по справедливости. Им действительно помогают ангелы. Слава тебе, Господи, - Василина быстро перекрестилась, устремив свой взор в небеса. - А сыну я обязательно напишу покаянное письмо. Пусть даже он меня не простит, для меня главное, чтобы тебя понял и простил за тот отказ. Я все сделаю для этого, - твердо пообещала она, а потом добавила, - за сына не знаю, его я потеряла в тот день, а за себя скажу - от вас я теперь никогда не откажусь, только... если вы сами не примите меня.
Света продолжала потрясенно молчать, пытаясь собрать воедино свои мысли.
- А теперь... давайте так, - Василина решительно поднялась с крыльца, - сейчас я уеду домой, ты успокоишься, вы переночуете, ты все обдумаешь. Здесь не страшно - соседи близко, все лето тут живут. Я понимаю, что не так просто простить меня... Я не тороплю. Но главное: помни, что я сказала, вы для меня больше, чем просто родные люди.
Света кивнула головой, ей действительно, хотелось побыть одной, все обдумать, переварить.
Василина уехала на последней электричке. А придя домой, тут же села писать письмо сыну.
- Приезжай, - писала она, - у тебя есть дочка Катя - чудное голубоглазое создание, которое невозможно не полюбить. Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь за то зло, что я совершила, но мне главное, чтобы ты понял и простил Свету...
Письмо вышло большим, на несколько листов, немного запутанным, с расплывшимися следами слез на страницах, но очень искренним и трепетным.
Юра позвонил через неделю.
- Мне совершенно безразлично, что тебе наговорила эта женщина, - сухо произнес он, - не знаю, зачем она придумала этот трюк, но я вычеркнул ее из жизни, и совершенно не собираюсь снова наступать на те же грабли.
- Но ведь это я... я ее заставила оставить тебя в покое, - запальчиво выкрикнула Василина, - это я виновата!!!
- И поэтому она мне изменила? - усмехнулся Юра, - замечательный трюк, чтобы отравить мне жизнь на все последующие годы.
- Да не изменяла она... Она любит тебя.
- С любимыми не ведут себя так жестоко, значит, она меня никогда не любила, если так легко отказалась, даже не поговорив со мной, - отрезал Юрий и бросил трубку.
Василина упала на диван, обливаясь слезами - сына уже не вернуть, никогда...
Но через пять минут она решительно вытерла слезы и упрямо подумала:
- Ничего, время лечит, это он в запальчивости так говорит, его раны еще кровоточат. А сейчас тем более. Но я уже заронила в его душе зерно сомнений. А в следующий раз я ему фотки пошлю Темы и Катюшки, вот и посмотрим, кто кого.
Юра позвонил матери сразу же, как только получил письмо. Все, что он так долго пытался выбросить из своей памяти, изжить, уничтожить, вернулось с лихвой. Гнев, обида, смятение заполнили его душу до краев.
- Приезжай, у тебя есть дочка Катя - чудное голубоглазое существо, - сотни раз перечитывал он эти строчки.
Он сразу поверил, что это так и есть, потому что Света была патологически честным человеком и никогда бы не стала спекулировать этим. Но... давняя обида бурей ворвалась в его сердце: выходит, если бы не случайная встреча, он никогда бы не узнал, что у него есть дочь? Да как она могла с ним так обойтись? За что?
Юра потерял покой, его лихорадило, он ходил все эти дни на работу, как чумной, как зомби, совершенно не в силах вникать в рабочий процесс. Пока начальник Федор Максимович не отправил его насильно в отпуск:
- Юра, у тебя что-то случилось? - спросил Максимыч, вызвав его к себе в кабинет.
- Да нет, все в порядке, - нахмурился Юрий, - просто немного устал.
- Значит, тебе нужно срочно отдохнуть, ты плохо выглядишь, - заявил начальник, - пока ты чего-нибудь не натворил непоправимого. Съезди куда-нибудь, развейся, мать вон проведай. Сам говоришь, что 4 года уже ее не видел.
Юра спорить не стал, тут же написал заявление и купил билет на самолет. Он еще сам не знал, что он скажет матери, Светлане, но он все делал на автомате, словно ведомый непонятными силами, неподвластными его рассудку.
Первой его мыслью было - отсудить у нее дочь, сделать ей больно по максимуму, чтобы наказать ее за всю ту боль, что она принесла ему. Потом он, очнувшись от мстительных мыслей, испугался: а что он будет делать с маленьким ребенком, который хоть и является его биологической дочерью, но по сути чужая? А вдруг она его испугается и совсем не примет? Что тогда делать?
Разъедаемый этими мыслями, чувствами и сомнениями, словно ржавчиной, Юра совершенно не знал, что делать. Потом махнул рукой:
- А... поеду просто, чтобы увидеть свою дочь, а там посмотрим...
Наверное это было самое верное решение, потому что приняв его, Юра немного успокоился.
Мать дома он не застал, да и немудрено, ведь он ей не сообщал о своем приезде. Из ее письма он знал, что Света живет у них на даче, поэтому сразу же направился туда.
Сойдя с электрички, он шел по зеленому лугу, вдыхая аромат трав и реки, и голова его кружилась от избытка чувств. Перед знакомой оградой он немного замедлил шаг, тихо подошел к калитке и заглянул во двор. Там на травке-муравке, которую он помнил еще с детства, играли дети - мальчик и девочка. Он остановился, жадно вслушиваясь в их голоса. И вдруг мальчик, словно что-то почуяв, поднял голову и увидел Юрия. С минуту он смотрел на него, как будто вспоминая, а потом с громкими воплями кинулся к нему:
- Дядя Юра, ты приехал!!!
И с разбегу заскочил к нему на руки, обняв за шею.
- Приехал, Темушка, приехал...
Юра прижимал к себе ребенка, чувствуя, как все плавится в его душе, как огромная радость, похороненная когда-то, теплой волной поднимается в его душе и наполняет его до самой макушки.
И вдруг он почувствовал, как кто-то крепко вцепился в его штанину и тянет на себя. Он глянул вниз и встретился с ясными голубыми глазенками, доверчиво на него глядящими снизу вверх.
- Дядя Юла, - лепетала Катюшка, которая подползла к нему и, держась за его брюки, пыталась встать на ножки.
Юра, наклонившись к ней, тут же подхватил ее на руки и тоже прижал к себе крепко-крепко, радостно улыбаясь.
Света и Василина, выглянувшие с веранды на детские крики, только ахнули. А потом переглянувшись, улыбнулись и прижались друг к другу.
- Подойди к нему, дочка, - толкнула ее потихоньку Василина, - дети за нас сделали самую трудную работу, ты только посмотри, как он сияет, я его уже тыщу лет таким счастливым не видела.
Света робко подошла к нему:
- Здравствуй, Юра.
Он обернулся к ней, нахмурился, пытаясь сказать ей что-нибудь обидное, колкое, но к его удивлению, язык вдруг ослушался и тоже тихо произнес:
- Здравствуй...
В этот момент Катюшка вдруг попыталась освободиться. Юра наклонился и опустил детей на землю. Темка сам быстро спрыгнул, а Катю Юра поставил на землю.
- Она еще не ходит, давай ее посажу, - Света протянула к ней руки.
- Сама, - звонко крикнула Катя, и вцепившись в отцовскую руку, твердо встала на ноги, а потом оглядев всех хитрыми глазенками, сделала нетвердый шаг, а потом еще и еще...
Все изумленно замерли, не веря своим глазам.
- Надо же, - ахнула Василина, - пошла, да ты ж моя хорошая!
Она кинулась к внучке, чтобы подхватить ее на руки, но та жестом остановила ее:
- Сама... с дядей Юлой.
- С папой, - подсказал ей тихо Юра, - зови меня папа.
- Папа, - радостно повторила малышка.
- Папа? - тут же подскочил Тема, взволнованно глядя на него, - дядя Юра, ты и мой папа?
- Ну конечно, - улыбнулся Юрий и притянул его к себе, - и твой тоже.
- Так значит, баба Василина нам родная бабушка? - быстро сообразил умный Тема.
- Самая родная, - тут же подтвердила счастливая бабушка, обняв сразу всю свою большую семью двумя руками.
И вдруг на своей голове она почувствовала прижавшийся Юрин подбородок. Она задохнулась от волнения и радости - значит, он простил ее.
инет
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 19