Русский поэт, яркий представитель «гусарской поэзии», мемуарист, герой-партизан Отечественной войны 1812 года, генерал-лейтенант... Кажется, он способен обойтись и без особых романтических чувств, ведь все его сердце отдано военной службе:
Я люблю кровавый бой,
Я рожден для службы царской!
Сабля, водка, конь гусарский,
С вами век мне золотой!
Но личная жизнь Дениса Давыдова была не менее бурной, чем служение Отечеству. Участвуя в многочисленных войнах, Давыдов успевал влюбляться. Он вовсе не был однолюбом и, как всякая творческая личность, увлекался пылко и бескомпромиссно.
Первой его возлюбленной стала Аглая де Грамон, однако она вышла замуж за его двоюродного брата – кавалергардского полковника
А.Л. Давыдова. Спустя некоторое время Денис Давыдов снова влюбился – в юную балерину Татьяну Иванову. Часами он простаивал под окнами балетного училища, однако все надежды были тщетными: она вышла замуж за своего балетмейстера.
В очередной раз Денис Давыдов влюбился, когда проходил службу под Киевом. Его избранницей стала киевская племянница Раевских, генеральская дочь Лиза Злотницкая. Родители невесты поставили перед Давыдовым условие для женитьбы: он должен исхлопотать у государя казенное имение. Давыдов отправился в Петербург выполнять это пожелание. С помощью В.А. Жуковского ему удалось уладить дело: «в связи с предстоящей женитьбой» Давыдову было предоставлено в аренду казенное имение Балты. Однако пока он занимался хлопотами в Петербурге, его возлюбленная увлеклась князем Петром Голицыным, отъявленным картежником и кутилой. И Денис Давыдов получил отказ.
Тогда друзья устроили Давыдову встречу с дочерью покойного генерала Н.А. Чиркова – Софьей. Ей было 24 года, Давыдову – 35 лет. Свадьба чуть не расстроилась, поскольку мать невесты велела отказать Давыдову, считая его гулякой и картежником. Больших трудов стоило изменить ее мнение о Давыдове, который в ту пору был уже генералом.
В 1819 г. Денис Давыдов и Софья Чиркова обвенчались. Казалось бы, вот оно, долгожданное семейное счастье, о котором знаменитый гусар так долго мечтал! Он даже забросил так любимую им военную службу, стараясь как можно больше времени проводить в семье. Своему другу он писал: «Что тебе сказать про себя? Я счастлив! Люблю жену всякий день все более и более... Несмотря на привязанность к жене, милой и доброй, зарыт в бумагах и книгах, пишу, но стихи оставил! Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни».
Тихое семейное счастье продолжалось почти полтора десятка лет. А затем случилась роковая встреча... Как-то Давыдов навестил в Пензенских краях своего боевого соратника по партизанской войне
Дм. Бекетова и встретился там с его 23-летней племянницей – Евгенией Золотаревой (кстати, дальней родственницей А.С. Пушкина). Она точно светилась особым, таинственным, необычайно притягательным внутренним светом. Любительница искусств и поэзии, Евгения знала и стихи знаменитого партизана, о чьих подвигах была наслышана от дяди. Сама судьба послала гусару-поэту в ее лице предмет глубокого восхищения и поклонения. Хлынул поток стихов, полных свободного, легкого и счастливого дыхания. Лучших стихов!
«Я вас люблю» – одно из этого «золотаревского цикла».
Я вас люблю так, как любить вас должно:
Наперекор судьбы и сплетней городских,
Наперекор, быть может, вас самих,
Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.
Я вас люблю не оттого, что вы
Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,
Уста роскошествуют и взор Востоком пышет,
Что вы – поэзия от ног до головы!
Я вас люблю без страха, опасенья
Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, –
Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья.
Я вас люблю затем, что это – вы!
На право вас любить не прибегу к пашпорту
Иссохших завистью жеманниц отставных:
Давно с почтением я умоляю их
Не заниматься мной и убираться к черту!
1834 г.
Хотя Давыдов был человеком чести, очень привязанным к жене и детям, увлечение захватило его целиком. Денис Васильевич, конечно, помнил о том, что стоит на пороге своего 50-летия, что давным-давно женат, что у него уже куча детей и репутация примерного семьянина, и тем не менее ничего не мог поделать с нахлынувшим на него и яростно захлестнувшим все его существо любовным порывом. Новое чувство для него было одновременно мучительно и сладко. Последняя, неистовая, самозабвенная, безрассудная, счастливая и взаимная любовь... Давыдов, как зрелый человек, вполне понимал меру своей ответственности. Они оба понимали, что у их любви нет будущего. Три года этой любви, говорил Давыдов впоследствии, были краткими, как три мгновения, но вместили в себя три нескончаемые, заново прожитые жизни. Пожалуй, никогда прежде он не испытывал и такого бурного прилива творческой энергии, как в эти три года. Своему другу Вяземскому помолодевший Давыдов писал: «Я, право, думал, что век сердце не встрепенется и ни один стих из души не вырвется. Золотарева все поставила вверх дном: и сердце забилось, и стихи явились...»
Последний, неистовый и страстный роман Давыдова, конечно, с самого начала был обречен на печальную развязку. «Запретный роман» стал всеобщим достоянием. Не в силах ничего изменить в отношениях, они будут рваться друг к другу и понимать, что соединение двух сердец невозможно. Будут писать пылкие сбивчивые письма, мучиться разлукой и ревностью... Наконец Евгения в отчаянии выйдет замуж за немолодого отставного драгунского офицера В.О. Мацнева. Давыдов, по воспоминаниям современников, после его прощания с Эжени (так он называл Евгению) «постарел ужасно»...
Но памятью об этой любви останется большой лирический цикл стихотворений – искренний, пылкий и нежный, посвященный Евгении Дмитриевне Золотаревой. Некоторые стихотворения удачно положены на музыку.
Комментарии 54