Предыдущая публикация
Как Крещение Руси повлияло на социальную жизнь и обычаи в благотворительности
Принятие христианства во многом изменило жизнь Древней Руси, но произошло это небыстро – маленькими шагами в разных областях. Разбираемся вместе с доктором филологических наук, исследователем Древней Руси и Скандинавии Федором Успенским
Точная дата Крещения Руси в 988 году внуком великой княгини Ольги, первой правительницы страны, принявшей христианство, неизвестна. Поэтому событие отмечают в день памяти святого князя Владимира, крестившего Русь, – 28 июля.
Само христианство на Руси стало единственной и общепринятой религией далеко не сразу. В Киеве Владимир использовал для этого «административный рычаг»: «Если кто не придет завтра на реку (креститься – Ред.)…, будет мне врагом», – сказал князь. В Новгороде в 990 году воевода Владимира Добрыня крестил, по сообщению «Повести временных лет», «огнем и мечом». В Ростове, Муроме и других городах жители отчаянно сопротивлялись новой вере.
В XII веке в Киеве еще жили волхвы. «Повесть временных лет» сообщает о появлении волхвов в Киеве, Ростовской земле, Белоозере, Чудской земле и Новгороде. Конечно, волхвы в летописи, которую составлял православный монах, – персонажи отрицательные, но важно то, что, даже по свидетельству официальной летописи, почти через сто лет после крещения они на Руси существовали. Стоит ли удивляться, что новые христианские традиции входили в жизнь древних русичей очень постепенно.
Тем неожиданнее факты, которые донесла до нас летопись. Например, отмена смертной казни в раннем Средневековье.
-. Об эксперте
Отмену смертной казни народ не понял
Приняв христианство, Владимир Святославич отменяет на Руси смертную казнь. Автор «Повести временных лет» рассказывает об этом в статье под 996 годом, когда гуманная мера, по-видимому, уже некоторое время действовала.
«Князь ведет себя последовательно, – говорит Федор Борисович Успенский. – Он только что принял крещение и начал новую жизнь. Своему окружению он заявляет: «Боюсь греха». Но его окружение и клир возражают ему, что он поставлен «на казнь злым». То есть общество, включая монаха-летописца XII века, князя не поняло.
Летописец об отмене смертной казни сообщает, подчеркивая отрицательные последствия: «и сильно умножились разбои». А дальше происходит с современной точки зрения странное – вернуть смертную казнь князя уговаривают епископы: «Следует тебе казнить разбойников, но по проверке». И князь возвращает наказание.
Смертная казнь в России просуществует до 1744 года – ее отменит внучка Петра I Елизавета Петровна.
- Милостыня для бедняков и серебряные ложки для дружины
Крестившись, Владимир впервые начал раздавать милостыню и приглашать к себе на пиры киевских бедняков.
«Повелел он всякому нищему и бедному приходить на княжий двор и брать, что надобно, питье и пищу и из казны деньгами. Устроил он и такое: сказав, что «немощные и больные не могут добраться до двора моего», приказал снарядить телеги и, наложив на них хлебы, мясо, рыбу, различные плоды, мед в бочках, а в других квас, развозить по городу, спрашивая: «Где больной или нищий, или кто не может ходить?» – сообщает летопись под тем же 996 годом.
Владимир Креститель меняет представление о том, каким должен быть князь и начинает открыто кормить нищих. Но дружина в ответ требует выковать для себя серебряные ложки – чтобы отличаться от других, кому князь благоволит, и Владимир, сказав: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду серебро и золото», – делает это. Он, по-новому, милостивый князь, но одновременно, по-старому, князь щедрый.
Старое понятие «щедрости князя» начинает восприниматься совершенно иначе, постепенно приобретая христианские черты.
«В древние времена в системе власти в Древней Руси нет монархического сумасбродства, которое мы будем наблюдать веке в XV-XVI, – поясняет Федор Успенский. – Во времена Ивана Грозного подданные перед каждым решением государя были поставлены как перед фактом. Но отношения князя и дружины в древнейший период строились иначе – на ощущении взаимной необходимости».
Дружина нужна была князю, чтобы отбирать драгоценности и добро у его врагов и конкурентов, но этим добром хороший князь должен был щедро делиться с дружиной. То есть, в довладимирские времена щедрость князя распространялась далеко не на всех.
По-видимому, понимание княжеской щедрости в те времена было сходным для Руси и Скандинавии, в X-XII веках у двух стран было немало общего. В древнескандинавских сагах мы знаем конунгов, про которых автор говорит «щедрый на золото, но скупой на еду» – помимо дележа добычи после походов, в обычной жизни князь дружину кормил. В русских летописях мы видим и скупого князя – это Игорь, он ходил к древлянам собирать дань трижды (а в первый раз повела его в поход именно обнищавшая дружина), и щедрого князя Владимира.
«Когда адресатом княжеской милости, помимо дружины, стали бедняки, дружина обиделась, – рассуждает Федор Успенский. – По крайней мере, именно так преподносит этот сюжет летописец». Дружина присутствует на пирах, потому что она служит князю, и князь в ответ должен ее кормить и с ней советоваться. Но всех остальных из княжеской казны раньше не кормили.
Лишь отрывочно в древнерусских летописях описываются пиры, на которые князья звали всех жителей города. Мельком упомянуты также сполии – обычай разграбления княжеского имущества после смерти князя, в те несколько дней, пока в город не прибыл новый князь, его преемник. Разумеется, пользовались такой возможностью, в первую очередь, городские низы. Нечто похожее, по словам Федора Успенского, происходило в XII веке после смерти Юрия Долгорукого. Но сполии – не сознательные раздачи милостыни.
- Монастыри скорее пугали
Раздачу милостыни князья начинают упоминать среди своих заслуг только во второй половине XI века. «У нас не слишком много данных об этом, но, вероятно, заботой о бедных, раздачей еды и милостыни, как бы мы сказали сейчас, социальной поддержкой, на Руси изначально занимались монастыри», – заключает Федор Успенский.
Монастыри для древних русичей долгое время были местом не особо понятным. Было ясно, что в церкви стираются социальные различия, но это скорее пугало. Вся жизнь древнерусского человека была связана с его родом – человек с рождения жил так, как было положено рождением, и иное могло показаться бесчестием.
Например, когда в 1106 году в Киево-Печерский монастырь постригся правнук Ярослава Мудрого Святослав Луцкий (в «Киево-Печерском патерике» известный как Никола Святоша), его братья Изяслав и Владимир Давыдовичи приезжали в монастырь, чтобы отговорить брата колоть и носить дрова для кухни. Ведь такая работа унизительна и бесчестна для князя! Некоторые из бояр, глядя на происходящее, и вовсе думали, что князь сошел с ума.
Похожая история на несколько десятков лет раньше произошла и с самим Феодосием Печерским. Мать мальчика, происходившая из богатого купеческого рода, не просто противилась его желанию принять постриг, но запрещала ему печь просфоры, силой одевала в одежду, соответствующую статусу. В монастырь он сбежал тайно, причем только со второго раза.
—От гарема к европейской династии
После Владимира Святославовича у нас были уже обычные европейские династии, и составители генеалогий тщательно прослеживали степени родства и всех славных предков. Но до Владимира и у самого Владимира у князей был гарем со множеством наложниц, похожий на скандинавский.
«Институт наложниц в Скандинавии был закреплением территориальных, социальных, имущественных связей, – поясняет Федор Успенский. – Либо, отдавая дочь в наложницы важному человеку, более бедная семья получала покровительство семьи более богатой.
Можно подумать, что большой гарем князя Владимира из русской летописи свидетельствует, что он имел контроль над большой территорией, и множество семей стремились закрепить с ним отношения. Слабое место этой версии в том, что никаких ее подтверждений в документах того времени до нас не дошло», – поясняет исследователь.
. Христианство вводит в практику христианский брак с единственной законной женой. Но вот дальше происходит интересное – после смерти Владимира престол наследует Ярослав – его сын от языческого брака. Более того, с Ярославом Владимир чуть не начал воевать за несколько месяцев до своей смерти.
«По-видимому, летописец ощущает некоторую потребность ввести в повествование этическую перспективу, – говорит Федор Успенский. – Так появляется логика повествования, в котором Святополк Владимирович сравнивается с Каином, погибшие от его руки Борис и Глеб, которые не стали отвечать насилием на насилие – с Авелем. А Ярослав становится благородным мстителем за братьев.
— Кого считали изгоями в Древней Руси
«Очень многое в отношениях торговых людей и князя с его приближенными в древности строилось на честном слове – не на письменном договоре, а на устной договоренности, когда что-то обещал, значит, сделаешь – рассказывает Федор Успенский. – В частности, экономика строилась не на долговых расписках и векселях, а на «рукобитии». Просто пожав друг другу руки, люди считали договор заключенным. А это было важно, ведь, судя по берестяным грамотам, любой купец очень много сделок заключал в кредит».
Список изгоев, найденный в Уставе Всеволода Мстиславича XII века:
«Сын попа, который не обучен грамоте,
купец, не отдавший долга,
холоп, выкупившийся из кабалы
и князь, переживший своих наследников, которому некому передать свою власть».
Следующая публикация
Нет комментариев