Предыдущая публикация
РЫБАЛКА КАК ПОВОД ДЛЯ НЕЗАБЫВАЕМЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ.
Рыбалку задумали давно, но что – то ей постоянно препятствовало. Вереница неотложных дел отодвигала поездку на природу уже вторую неделю. И вот, наконец – то, собрались вместе трое закадычных друзей: Пантюхин, Курочкин, Гаврилов. Если вы их знаете, то нет необходимости объяснять, на что способна эта «могучая кучка» - Дима, Сема и Витек, вырываясь из объятий цивилизации.
Загрузили до «дальше невозможно» Димкин «баргузин» и с криками: «Прочь от людей и городов!» - в пятницу устремились осуществлять свою мечту.
На каком – то темном повороте сбились с пути, долго утюжили бурьян между полями, пока Витек не заметил поблескивающий в лунном свете ставок. Он и предложил:
- Мужики, давайте перекантуемся тут до утра, а потом двинем к речке.
Пантюхин согласился:
- А может и здесь клев будет нормальный, смысл тогда дальше переться?
Отложили вопрос о рыбалке до следующего дня. Расположившись на ночевку в кустах бузины, поспешили выпустить «джина» из бутылки. Потом еще одного…Потом запели, подражая Кипелову и Высоцкому, постепенно переходя на рев и вой. Напившись и напевшись (слишком мягко сказано), нажравшись и наоравшись (так будет точнее), трио угрожающе захрапело.
А утром, как по башке барабаном:
-Участковый Коростылев. Кто такие? Цель приезда?
В ответ только у Димки хватило мочи прохрипеть:
- Порыбачить решили.
- Где порыбачить?
- В вашем ставке.
- У нас тут на двадцать километров ни одного водоема.
- А этот? – Пантюхин развернулся в сторону увиденного ночью ставка и осекся.
Внизу, в балке, блестела на солнце полиэтиленовая пленка какого – то тепличного хозяйства.
Участковый уточнил:
- В парниках собирались рыбу ловить?
Прозрел и Курочкин:
- А где ставок?
Коростылев, подцепил носком пустую бутылку из – под джина, поинтересовался:
- Вы здесь только пили?
Семен уточнил:
- Нет. Еще пели.
Страж порядка хмыкнул:
- Ваше, пардон, «искусство» сторожа с собакой ко мне среди ночи пригнало. А у меня, между прочим, выходной.
Пантюхин, беря в каждую руку по бутылке водки, философски заметил:
- Выходной дома – это не отдых, командир, а отбывание двойной повинности. А за сторожа извини: Кипелова не всякий способен оценить достойно.
- Зовите меня Егором,- предложил Коростылев.
Оказалось, он тоже мечтал порыбачить и место хорошее знал. Загрузились в «баргузин» уже вчетвером, поехали к этому месту. Облюбовав берег, с удочками решили не морочиться, а протащить разочек сетку, чтобы потом два дня «сбор урожая» праздновать. Егор поклялся, что к рыбнадзору он отношения не имеет и стал затягивать шнурки внизу на «спортивках». На немой вопрос ответил:
- Чтобы змея в холошину не заползла, когда в реку полезу.
Пантюхин усомнился:
- Вода прохладная – не должна, и брючины не завязал.
Курочкин тоже не струсил.
А вот Витек, сославшись на гайморит, остался на берегу.
Семен посмеивался:
- Сдрейфил, Гаврюха, больным прикинулся. Да ладно, меньше паники – больше рыбы.
Зря Курочкин мысленно позлорадствовал над другом, потому что совсем скоро он на собственном теле испытал ужас. Змея скользнула в брючину Семы в поисках тепла, без всяких злых намерений, а он этого не понял и заорал:
- Гадюка в штаны залезла!
Друзья, зная его шутки, засмеялись, но увидев его глаза, поверили.
- Семен. Попробуй их снять, - посоветовал Димка.
- Не могу, - прошептал тот в ответ, - я ремень проволокой закрепил.
- А ширинку болтами не закрутил? – психанул Пантюхин.
Егор проявил смелость:
- Семен, я сейчас через ширинку попытаюсь ее достать, я змей не боюсь, уже кусали…, - нырнул рукой в означенное место.
Немного там пошарил и, нащупал змеиную голову, рванул ее вверх. Кричала не змея, это точно.
Гаврилов метался по берегу, охая, как баба на сносях, а услышав рев друга, застыл на месте:
- Укусила, Сема? Змея укусила?
В этот момент из разорванного кармана брюк Курочкина выползло скользкое тело виновницы переполоха и скрылось в мутной воде. Семен продолжал орать. И только Егор знал причину его боли. Два других товарища уже тащили «укушенного» на берег, где с такой силой сорвали с него штаны, что только ремень с проволочной закруткой остался на поясе.
Витек бегал вокруг и причитал:
- Сема, куда укусила? Отсосать надо! Яд отсосать!
Димка, глядя на виноватое лицо Егора, вдруг все понял:
- Гаврюха, успокойся! Это его змей укусил, а он не ядовитый. А, впрочем, если тебе так хочется…
И начал всхлипывать от хохота.
Затем Егор, упав на колени, сквозь смех и слезы, умолял:
- Прости, брат! Перепутал.
Семен просычал:
- Всегда у вас, у ментов, так. Покалечите человека, а потом: «Ошибочка вышла!»
Стресс снимали коньяком. Курочкин двойными дозами: запоздалая анестезия, так сказать. Егор припер откуда - то мешок рыбы, нажарил огромную сковородку и был прощен:
не специально ведь Семена покалечил – жизнь спасал.
Потом опять пели. Курочкин не мог: голос в реке сорвал… до фальцета.
Утром собрались домой. Приключений на эти выходные было достаточно. Уже садясь за руль, Димка крикнул Егору:
- Сковороду с «баргузина» не забудь снять! Спрятал он рыбу от котов, - уже себе под нос пробурчал Пантюхин, морщась от головной боли. - Какие тут коты?
- Хорошо, не забуду.
И забыл.
В городе, когда Димка резко затормозил на светофоре, она напомнила о себе сама, сорвавшись с крыши «баргузина» и, прямой наводкой влетев в заднее стекло иномарки. Из подбитой «тачки» повыскакивали кавказцы и, красноречиво жестикулируя, стали ругаться на местном диалекте, рассматривая балконы близ расположенной пятиэтажки.
Пантюхин из окна сочувственно им поддакивал, а дождавшись «зеленого», рванул с места.
- В следующий раз без Егора на рыбалку не поеду, с ним сплошной экстрим.
- Я тоже! – весело поддержал Витек.
Семен почему – то промолчал.
ИРИНА ГЛАДУШ (Золотарева)
П. Войковский.
-
Следующая публикация
Нет комментариев