"...Эти фотографии сделаны 3 августа 1941 г. в посёлке Струги Красные. На них остался навеки запечатлён подвиг мужества местных жителей, которые не побоялись дать отпор врагу, ворвавшемуся к ним в дом.
Согласно воспоминаниям, утром всё население посёлка Струги Красные было согнано к железнодорожной станции, а предатель М.В. Ведешев указывал на работников советских учреждений, членов коммунистической партии и бойцов истребительного партизанского отряда. Таким образом, было выведено около 30 человек, которых призывали выдать других. В результате было отобрано 9 человек, к ним присоединили ещё троих военнопленных. Судя по фотографиям, двенадцать человек некоторое время располаг
Сейчас стараются смешать с грязью жизнь при советской власти. Главные аргументы – не было колбасы, большие очереди в магазинах, не выпускали джинсы. Говорят об этом различные политологи и другие общественные деятели, у которых рабочим инструментом является, смазанный ложью язык. Целый день они мелькают на экране телевизора. Молодое поколение, которое не жило в те времена, принимает наговоры, действительно, за трагедию. Что угодно можно завирать про колбасу в то время, но одно точно - в еде себе никто не отказывал. Я был в восьмидесятые годы в Воркуте в командировке, пообедал на шахте в столовой, была зима, взял на третье моченый арбуз. В Москве я о таком деликатесе и
В новой российской историографии принято описывать ужасы большевистской экспроприации, в том числе «святынь» – никонианских церквей. Но тотальный грабёж храмов первыми начали белогвардейцы. В итоге они вывезли десятки тонн награбленных драгметаллов и ценностей в Европу, на что и существовала их эмигрантская верхушка. Экспроприация церковных ценностей началась в Советской России в 1921 году – на пике голода, когда новая власть сначала предложила РПЦ поделиться своими ценностями в пользу голодающего народа, и только не найдя отклика, принялась частично изымать из церквей ценности. Даже при всех натяжках с юридической точки зрения, но Советы обставляли экспроп
Что на самом деле скрывал бант на шее Маяковского?
Об этом знали только близкие. За внешней мишурой и эпатажем пряталась трагедия человека, который очень хотел вырваться из плачевного положения. После смерти отца семья жила очень бедно: спешно распродали столы и стулья, уехали из Кутаисской губернии в Москву, но положение не улучшилось. «С едами плохо. Пенсия — 10 рублей в месяц. Я и две сестры учимся», — напишет потом поэт. Сестра Ольга вспоминала, что в какой-то момент у Маяковского была всего одна рубашка. Мама стирала её вечером, а утром гладила. Это потом Маяковский будет королём эпатажа, человеком, притягивающим внимание вычурными нарядами и яркими цветами. Появится и его знаменита