Предыдущая публикация
Алабай
– Вот этот пес.
Сотрудник приюта кивнул на вольер и вздохнул:
– Все равно ведь не возьмете.
– Какой он огромный! – Соня прищурилась. – А почему не возьму? Вообще-то я за собакой сюда приехала. Проблемный?
– Да как вам сказать… Уже несколько желающих «усыновить» его – вернули.
– Причина?
– Не сошлись характерами.
– Проблемный, значит.
Соня внимательно посмотрела на грустного алабая, сидевшего в вольере. Странно, конечно. Судя по виду, по цвету шерсти и еще некоторым признакам – это был в свое время очень дорогой щенок. Так почему же он оказался в приюте? Агрессивен? Глуп? Болен?
– Со здоровьем есть проблемы?
– Не без этого. И вы должны понимать, что это дорогая в содержании собака. Я бы сказал – очень.
– Я понимаю.
– Если не секрет, зачем он вам? Вы ведь именно за ним приехали?
– Да. Он очень похож на одного моего друга.
Парень, который потянулся было к замку вольера, усмехнулся.
– Никто. Насмотрелся вот на него. Все собаки как собаки. Умные. Едят как положено, на прогулку выходят. Ладно, почти все. Я не беру тех, которые больные или только что от хозяина. А этот? У него постоянного хозяина давно нет, а все в тоске и печали. Не слушается совершенно. Сколько раз я замечал, как он от миски просто отворачивался. Вы бы видели этого пса, когда впервые его сюда привезли. Вот где мощь была! А сейчас даже половины не осталось. Как дедок на завалинке. Попробуйте, позовите его. Даже не шелохнется.
Говорливый парень все-таки открыл вольер и предостерегающе протянул руку к Соне.
– Не надо! Он странный. Честно вам скажу – я его побаиваюсь.
– Он в боях участвовал… - нехотя признался парень и пожал плечами. – Неудивительно. Такая мощная собака! Некоторые даже не стесняясь говорят, что хотят забрать его именно для этого.
– Я бы не сказал. Ни разу не был замечен в таком. Но это же не значит, что агрессия не может вылезти в любую минуту. Повидавшая многое собака. Не удивлюсь, если проблемы будут. Знаете, вы уж извините меня за прямоту, но у вас машина хорошая, заметная.
– И?
– А на стекле наклейка, что ребенок в машине. У вас дети есть?
– Есть. Сын.
– Тогда не берите этого пса. Не надо. Давайте я помогу вам другую собаку найти. У нас большой приют и выбор есть.
– Почему вы так меня отговариваете? Боитесь?
– Да. Если что-то случится с вами или вашим ребенком, я себе потом не прощу. Нельзя таких красивых девушек скармливать таким чудовищам.
– Да не чудовище он! Смотрите. – Соня мягко отстранила парня с дороги и вошла в вольер.
Алабай даже не шевельнулся. Только глазами повел. Хвост у него был купирован, но Соня и так видела, что он не дрогнул. Плохо. Значит она была права. Собака давно потеряла интерес к людям. Обижали, это очевидно.
– Привет.
Голос мягче, но не слишком. Командная нотка чуть звучит, как учил когда-то отец.
– Пойдешь со мной? Я за тобой приехала. Обещаю, что в моем доме тебя обижать никто не будет. Ты мне очень нужен. Я живу за городом и у меня большой дом с участком. И его сейчас никто не охраняет. А мне страшно. Неделю назад к нам залезли воры. Хорошо, что дома никого не было. Ведь вообще-то в это время мой сын, Денис, возвращается с занятий с няней. Если бы они были дома… Понимаешь, мне даже подумать страшно, что могло бы случиться. Воры эти не взяли толком ничего. Так, по мелочи. И поэтому, мне очень страшно. Я боюсь, что они могут вернуться. Ты мне очень нужен. У меня есть сигнализация и все такое, но мой папа говорил, что собака – лучшая охрана. Вернее и надежнее не бывает. Как думаешь, прав был?
Пес прислушивался к тому, что говорила Соня. Хвост его все так же молчал, морда не сдвинулась ни на миллиметр, но Соня готова была поклясться, что ее услышали и поняли. А теперь размышляют – надо ли поддаться на ее уговоры.
– Я понимаю, что ты от людей ничего хорошего давно не видел. И это очень плохо. Но поверь, люди все разные. Я обещаю тебе, что никогда тебя не обижу. Если с твоей стороны не будет беды в мой адрес – у тебя будет дом и семья. Понимаешь? Не хозяева. А семья. Ну что? Пойдешь со мной? Или здесь останешься?
Сотрудник приюта, который наблюдал за всей этой беседой, хотел было что-то сказать, но Соня плавно повела рукой. Не сейчас.
Собака все еще лежала неподвижно. Пес внимательно смотрел на Соню, но не делал ни малейшей попытки сдвинуться с места.
И тогда Соня решилась. Она медленно опустилась на пол, сложив руки ладонями вверх на коленях. И застыла.
– Вы…
– Дайте мне полчаса.
В полчаса она не уложилась.
Ноги давно затекли, начинало темнеть, а Соня все сидела в вольере, чуть клацая зубами от холода. В конце концов она не выдержала и чихнула.
– Ну вот. Разболеюсь и выгонят меня с работы. Ты долго еще мне голову морочить будешь? Идем мы домой или ты остаешься?
Она спохватилась, что заговорила с собакой как с сыном, но было уже поздно. Впервые за все время, как Соня пришла сюда, обрубок хвоста все-таки дрогнул.
– Ну вот, а притворялся. Пошли уже!
– Замерзла. Слышь, ты, большой друг, как тебя звать-то?
Голос за спиной принадлежал вовсе не парню, который открыл Соне вольер.
Медленно повернувшись, Соня посмотрела на мужчину, что стоял у вольера.
– Откуда вы знаете?
– Да. Хороший был человек.
– Рак. А родственники Тиму забирать отказались. Слишком много ест, сказали.
– Так его прежний хозяин звал. Тамерлан – это же Тимур иначе. Вот он и звал собаку Тимом. Но вы лучше зовите полным именем.
– Его другие тоже Тимом звали. Когда выпускали на ринг…
– Вы так спокойно об этом говорите. Часто видели таких псов?
– Честно? Никак. Оставьте его здесь. Вы не справитесь.
– Что ж. Тогда, возможно, у вас и есть шанс. Не врите ему. Он почувствует. И не подпускайте близко к тем, кто вам дорог. Вы имели раньше дело с алабаями?
– Да. Три года уже прошло. Она ненамного папу пережила. Слишком сильно скучала.
– Ясно. Тогда вы знаете, что алабаи очень умные. И потому с ними нужно договариваться. Просто так команды он выполнять не будет.
– И поэтому тоже. Он не дрался. Защищал себя, но не бился. Как они не старались его заставить…
Соня оглянулась на собаку. Теперь Тамерлан уже не лежал в вольере, а стоял. Да уж! Грозная сила. Мощная, суровая такая. И при этом… Добрая. Почему-то Соня была уверена в этом.
– Ирлан будешь.
– Как? – мужчина удивленно поднял брови.
– Похоже на прежнюю кличку, но имя совершенно другое. Пусть привыкает. Идем!
Команда была отдана по всем правилам. Собака чуть подалась вперед, прислушиваясь, и медленно подошла к Соне.
– Ошейник принести?
– Смеетесь? Я его все равно не удержу. Так что, или сам пойдет, или тут останется.
Пес пошел.
Он добрел вслед за Соней до машины и даже не удивился, когда она открыла багажник своего кроссовера.
– Залезай. Пешком далеко идти.
Пес помедлил, но потом тяжело запрыгнул в багажник.
Денис Соню ждал.
– Отказался ложиться. – Лидия Сергеевна, няня Дениса, вышла на крыльцо вслед за мальчиком.
– Я не одна.
Пес ступил на дорожку у калитки и замер принюхиваясь.
– Заходи. Ты теперь здесь живешь. Знакомиться будем.
Осторожно ступая, словно боясь неверно поставить лапу, пес дошел вслед за Соней до крыльца.
– Какой большой! – Лидия Сергеевна придержала Дениса, который готов был уже кинуться с объятиями к собаке.
– И очень непростой. Я его в вольер отведу и попрошу вас пока не подходить к нему. Пусть привыкнет немного. Сложная судьба у него. Надо, чтобы понял, что тут его не обидят. Ирлан! Это Денис. Мой сын. Его охранять и беречь как меня. А это – Лидия Сергеевна. Ее тоже охранять и беречь. Понял? Тогда пошли.
Вольер, оставшийся от Герды, был просторным и хорошо оборудованным. Соня вызвала накануне мастера, и он заново оснастил и утеплил будку.
– Тепло тебе будет. Я знаю, что это не очень нужно и ты можешь спать на снегу, но лучше же, когда тепло?
Соня налила воды в миску и оставила собаку одну ненадолго.
– Давно так не кормили тебя? Можешь не отвечать. Я и так вижу. Завтра поедем к дяде Гоше. Это папин друг. Доктор. Он тебе диету назначит и витамины.
Соня смотрела как осторожно, словно опасаясь, что еду отнимут, ест алабай. Смотрела и чуть не плакала.
Вот так же и она еще совсем недавно не знала, что ее ждет. Будет у нее какое-то будущее или все отнимут и снова заставят драться. А она никогда не была хорошим бойцом. Не умела держать удар. Зачем, если рядом есть папа?
Отец воспитывал Соню один. Мамы не стало, когда маленькой Сонечке исполнился всего год. Сердце… Поэтому, когда в саду, а потом в школе Соня слышала выражения вроде: «любит всем сердцем», или «сердце болит за него», первый порывом у нее было заткнуть уши. Глупое это сердце! Не любит оно никого и болеть умеет так, что потом уходит кто-то хороший и близкий.
Маму, Соня, конечно, не помнила. Смотрела на фотографии, которые стояли в рамках и висели на стенах по всему дому, и пыталась вспомнить хоть что-то. Иногда ей казалось, что это удалось. Но это была лишь иллюзия.
– Ну и пусть! – Соня усаживалась на широкий подоконник в кабинете отца. – А я буду думать, что так и было!
Отец Сони, Илья Алексеевич, дочь разубеждать не спешил. Он давно решил, что в его дом не войдет другая женщина и у Сони не будет мачехи. Воспитывать дочь ему помогала теща. Своих родителей Илья давно потерял, а с Ольгой Ивановной, своей тещей, общий язык он нашел еще при жизни жены. А потом и вовсе уговорил осиротевшую мать перебраться в свой дом.
- Вместе – легче будет. Вы нужны нам. Соне, мне… Согласитесь?
- Конечно. Спасибо тебе, Илюша! Страшно одной в пустой квартире. Все кажется, что вот-вот моя девочка выйдет из своей комнаты и спросит, где Сонечка…
Так и устроилось все. Ольга Ивановна занималась Соней, Илья – своим бизнесом, а Соня владела умами и душами обоих.
Она благополучно окончила школу, поступила в университет и радовала отца и бабушку своими успехами.
- Хороший врач из тебя, Сонька выйдет! – Илья щелкал дочь по носу, заставляя поднять голову от учебника. – Не сутулься! Уже как скрипичный ключ стала! Как можно так перекрутиться, а? Тебе удобно?
Соня расплетала свои длинные руки-ноги, свернутые каким-то немыслимым узлом и потягивалась в отцовском кресле.
- Удобно! И креслице у тебя, папка, удобное! Я его себе заберу! Зачем тебе такое? Ты все равно в кабинете редко бываешь.
- Я тебе заберу! Ишь, пигалица! Тут занимайся! Это я тебе кабинет освободил. Мне и на работе трудов праведных хватает. Дома я уж как-нибудь без них обойдусь.
- Врешь, папка! Я же знаю, что ты и сегодня бумажки свои приволок. Опять на кухне рассядешься. Бабушке мешать.
- А она не против! К тому же, у бабушки твоей ума больше, чем у всех моих помощников, вместе взятых. Она мне иногда такие советы дельные дает, что я только диву даюсь. Ведь простой учитель, а как много знает!
- Ты только бабуле этого не скажи! Обидится! Во-первых, она не простой, а заслуженный учитель. А во-вторых… Пап, тебе не кажется, что мы как-то неправильно себя ведем по отношению к ней?
- Она же сама от домработницы отказалась.
- Да, но ей же тяжело! Я не могу сейчас помогать ей в полной мере. А дом-то большой! Надо что-то придумать.
Некрасивую, угловатую девушку привел охранник.
- Работу ищет. Любую. Вы говорили, Илья Алексеевич, что вам помощница по хозяйству нужна.
Девица смотрела искоса и была весьма неприветлива. Но это сыграло только ей на руку. Ольга Ивановна женщиной была доброй, жалостливой и Инга пришлась ей по душе.
- Хорошая девочка. Пусть остается.
Со временем оказалось, что Инга совершенно не умеет и не любит убираться, зато готовит так, что дар речи потерял даже искушенный Илья Алексеевич.
- Это божественно! Где вы учились?
- У мамы на кухне. – Инга ставила на стол блюдо с рыбой и усмехалась. – Кто меня возьмет в ресторан работать? Я же неуч. Даже школу толком не окончила.
- А почему?
- Работать надо было. Отец пил сильно. А нас у матери пятеро со мной вместе. Кто-то же должен был эту ораву кормить. А я – старшая.
Соня слушала все эти откровения молча. А потом вызвала отца в кабинет, заперла дверь и принялась ругаться шепотом.
- Человек живет в доме уже почти полгода. Работает как проклятая, а мы что?
- Что, Соня? Чего ты злишься? Не пойму!
- А то! Папка, давай Ингу учиться отправим?
- Куда?
- Да хоть в техникум для начала. Туда больших знаний не надо, зато чему умному научат точно. А потом – посмотрим.
Инга окончила техникум, и Илья помог ей устроиться в ресторан своего друга.
- Эх, Илья! Знал бы ты, какое сокровище мне подарил! У меня от посетителей отбоя нет! Валом валят! А все почему? Потому, что Инга всю кухню мне перебаламутила. Меню поменяла, подсобку перестроила, кондитерский цех запустила. Прибыль… Даже говорить об этом не буду, чтобы не сглазить. Короче, спасибо тебе и не вздумай ее обратно звать. Не отдам!
Собственнические настроения друга Ильи одолели нешуточные, и уже через год Инга стала его женой. Соня так отплясывала на ее свадьбе, что сломала каблук на новых туфлях.
- Босиком еще лучше!
Именно Инга подарила Илье щенка. Герду…
К тому времени отец уже знал, что болеет. Но Соне не говорил. И Ольге Ивановне ставить в известность дочь о своих проблемах запретил категорически.
– Не надо! У нее жизнь бьет ключом. Появился кто-то, похоже. Не хочу, чтобы она переживала. Пусть радуется, пока это возможно. А я еще побарахтаюсь.
А Соня, и правда, влюбилась. В кинолога, который занимался с Гердой.
Это был немногословный, немного даже угрюмый парень, отлично знавший свое дело. Герда в его руках быстро превратилась из озорного щенка в умную красавицу, которая четко знала как, когда и зачем ей нужно что-то делать.
– Умница она у вас! – говорил тренер Герды, Олег, по окончании занятия.
Соня кивала, соглашаясь, забирала собаку и ломала голову как объясниться с этим застенчивым парнем.
Повод нашелся быстрее, чем она его придумала. Герда поймала вора. Причем сделала это таким странным способом, что удивился даже Олег.
– Странно! Собаки вообще-то так не поступают. Не пойму, что на нее нашло!
Воришка, который забрался во двор дома Ильи, был настолько обескуражен произошедшим, что просто сидел молча на бортике бассейна, куда загнала его Герда, и даже не пытался вытащить из воды ноги. Собака же смирно сидела рядом, изредка трогая лапой голову воришки и поглядывая с гордостью на хозяина.
– Уберите ее! Пожалуйста! Пусть меня заберут уже, а? Вы же вызвали полицию?
Соне стало даже немного жаль этого незадачливого грабителя.
– Ты зачем во двор полез? Знал же, что здесь собака!
– Я думал, что она в вольере. Вы ее не выпускаете в это время.
Соня с Ильей переглянулись. Вот как! За ними следили, оказывается!
– Посиди пока тут, дружочек. – Илья поманил за собой дочь и Олега. – Герда, охраняй!
Совет, который они держали в беседке рядом с бассейном, был коротким и продуктивным.
– Что делать с ним? Пацан ведь совсем. Ума ему то, что мы его отправим туда куда следует, точно не добавит. – Илья хмурился, глядя как Герда не дает встать воришке. – Нет, ты посмотри, что она творит! Вот так же из бассейна его не выпускала. Как только пытался вылезти, лапой его и с головой под воду. Камеры записали. А охрана, балбесы такие, вместо того, чтобы достать пацана, ржали как кони. Кино, говорят, смотрели! Забавное! Я им устрою кино!
– Папка, не горячись. Лучше скажи, что ты предлагаешь?
– А поговорить с ним. Мало ли, что за человек. Может совсем непуть, а может ничего еще.
Парнишка оказался не совсем потерянным. Жил он в соседнем поселке вместе с матерью и двумя сестрами.
– Зачем в дом полез?
– Посмотреть хотел. Вы не думайте! Я воровать не хотел ничего! Просто интересно стало. У вас там такая штука стоит – квадроцикл. Я, когда помладше был, видел, как вы ездили на озеро. Так хотелось прокатиться! А еще у вас машина красивая. Та, на которой дочка ваша ездит.
– Зависть, друг мой, поганая штука.
– А кто вам сказал, что я завидую? – парнишка взвился над скамейкой, на которой сидел и Герда тут же подала голос, усадив его обратно. – И у меня все будет! Просто я молодой еще! Мамка говорит, что если учиться хорошо, то можно много денег заработать. Только я ей не верю. Это все не от большого ума берется.
– А от чего? – Соня переглянулась с отцом.
– От хитрости! От умения дела делать. Вот у вас какое образование?
– Юридическое, друг мой. Долгое, нудное и весьма обширное такое образование. И именно поэтому у меня сейчас есть то, что ты видишь.
– А разве вы не бизнесом занимаетесь?
– И им тоже. Но по образованию я – юрист.
– Долго учиться надо? – парнишка принял из рук Сони кружку с горячим чаем и блаженно вздохнул.
– Долго.
– Ладно.
Очень серьезно кивнув, непрошенный гость принялся пить чай.
Юристом Юра не стал, так как, поразмыслив, решил, что хочет занимать чем-то другим. А пока думал, чем именно, стал правой рукой и помощником для Ольги Ивановны. И скоро под его присмотром оказался и дом, и гараж, и все, что касалось ухода за Гердой. Платил Илья ему хорошо и очень скоро Юра похвастался Соне, что отложил уже приличную сумму на учебу сестрам.
– Они у меня умные! Не то, что я! Машка хочет ветеринаром стать, а Дашка – людей лечить. Пусть учатся. А я помогу.
Соне, правда, было не до его откровений. Она на тот момент только-только вышла замуж и узнала все-таки, что отец болен.
– Почему не сказал мне? – она ревела как маленькая и отталкивала от себя руки отца. – Я тебе чужая, да? Чужая? Как ты мог! Все знали и только я ни сном, ни духом! Папа! Почему ты так со мной?
Илья, понимая, что эта истерика временная, дал дочери успокоиться немного. А потом прижал к себе.
– Не плачь, девочка моя! Я еще здесь. С тобой. Так давай не будем портить то время, что нам отмерено. Я пока барахтаюсь, Сонька. И бросать тебя вовсе не собираюсь.
– Не смей, папка! Как я без тебя… Бабушка Оля ушла, а теперь ты куда-то собрался! Вы что?! Как я одна тут?
– Ты не одна. У тебя теперь Олег есть.
Да, Олег у нее был. Соня этому обстоятельству была очень рада. Они долго спорили с мужем, где буду жить – в крошечной однокомнатной квартирке Олега или в доме Ильи. Победил в этом споре Олег. После свадьбы они какое-то время жили в квартире Олега. Но он же предложил Соне перебраться к отцу, когда узнал, что тот болен.
– Ближе будешь. Сейчас – это главное.
Они перебрались в усадьбу и тут пришла еще одна беда.
Управляющий, которому Илья доверил свои дела, оказался нечист на руку. И не просто нечист. Своими махинациями он поставил фирму Ильи на грань банкротства.
Соня, которая ничего не понимала в делах отца, была вынуждена просить помощи у друзей Ильи. И, к сожалению, очень быстро поняла, что далеко не все таковыми являются.
Помогла ей Инга. Услышала от мужа о неприятностях Сони и примчалась, уложив в автолюльку недавно рожденного сына.
– Смотри какой! Красивый! Не то, что я! – с гордостью демонстрировала она малыша Соне.
– Инга, вот ты странная! Ты себя в зеркало давно видела? Да тебя хоть сейчас на обложку. Вот, что с людьми любовь делает!
– А вот с тобой что-то не сделала ничего! – Инга, как всегда, не церемонилась. – Плохо выглядишь! За отца волнуешься?
– А еще что?
– Муж ушел.
– Куда это?
– А я знаю? Сказал, что вместе мы быть уже не сможем и удалился. Инга, что мне делать, а? Я ребенка жду! А тут все это… И папа, и Олег, и дела эти проклятущие…
– О, про дела! Я тебе нашла хорошего человека. Все, что сможет – сделает. Он юрист. Отца твоего когда-то знал. Ну как знал… Встречались по работе. Говорит, что умнее мужика не видал. Обещал помочь, но предупредил, что все очень непросто. Соня, ты должна знать, что фирму отца скорее всего потеряешь. Но хотя б останешься без долгов и какую-то часть состояния сохранишь.
– Уже хорошо.
Так и вышло. Фирму сохранить не удалось, но отец об этом уже не узнал. Его не стало сразу после рождения внука. Дениса он еще успел увидеть. А вот того, что случилось вслед за этим – уже нет.
Олег решил, что сын у Сони от другого мужчины. Ребенка он не принял по вполне объяснимой причине. Думал, что вообще не может иметь детей. Так ему сказала мать, мотивируя это тем, что Олег переболел в детстве паротитом.
Почему он не сказал об этом Соне? Трудно сказать. Но узнав об этом от матери, Олег молча собрал вещи и съехал в свою холостяцкую квартиру. Счел, что обсуждать нечего. Если он не может иметь детей, значит, и ребенок от другого. Как простить такое? Да никак и точка!
Стараниями Инги, которая уговорила Соню сделать ДНК, отцовство Олега было установлено и у Дениса в свидетельстве о рождении появилось имя в графе «отец».
А Соне пришлось очень постараться, чтобы хотя бы попытаться простить Олега.
– Соня! Нет!
– Да! Если ты мне не доверяешь – это предательство!
– Тебе даже в голову не пришло сделать тест. Ведь это так просто сейчас. Так нет же. Ты просто бросил нас и ушел. И когда? Когда и папа, и ребенок, и дела! И я вынуждена была врать папе, что ты в командировке. А он все понимал! И, что я вру, и что с тобой все не так просто! Стыдно мне невыносимо до сих пор! Я никогда его не обманывала… Только из-за тебя. А ты бросил меня, Олег! Как простить такое?
– Я не знаю. Прошу только – постарайся. Ради сына!
– Запрещенный прием!
– Знаю. Поэтому и использую его. Последнее средство.
К мужу Соня так и не вернулась. Наладила их отношения с сыном и поставила на этом точку. Любовь любовью, а такое не забудется. И будет напоминать снова и снова.
Еще одна беда случилась, пока они выясняли отношения с Олегом.
Герда…
Она не пережила ухода любимого хозяина. Соня пыталась остановить ту тоску, которая накрыла собаку после похорон Ильи. Она часами сидела рядом с Гердой в вольере, уговаривая ее поесть. Приносила туда Дениса. Даже забрала собаку в дом. Но та не пошла дальше прихожей, как Соня ее не уговаривала. Легла у порога, уткнулась носом в куртку Ильи, которую случайно забыли убрать с вешалки и затихла. Куртку она стащила сама, без спроса, нарушив четкий запрет трогать хозяйские вещи. Соня попыталась было отобрать ее у собаки, но Герда впервые чуть оскалилась на нее, а потом заскулила так, что проснулся и заплакал Денис.
Она так и ушла, тихо, среди ночи, никого не тревожа, и обняв лапами ту вещь, которая все еще пахла ее человеком.
Почему-то именно уход Герды стал для Сони последней каплей. Что-то внутри у нее надломилось и мир вдруг выцвел, стал каким-то смазанным, словно наполненным не людьми, а тенями. Изредка только Денис обретал цвет, да и то ненадолго. Соня продолжала заботиться о ребенке, что-то делать по дому, но все это автоматически, без желания и настроения. Сделав все необходимое, она уходила в отцовский кабинет, забиралась с ногами в кресло и выла. Иногда тихонько, чтобы не напугать и не разбудить сына, а иногда в голос. Жалея себя и то, что было утеряно и возврату не подлежало. Ее мучила бессонница, и Соня могла часами бесцельно слоняться по дому или участку.
Первым тревогу забил Юра. Он позвонил Инге и сказал, что с Соней что-то не так.
– Денис плачет, а она где-то по участку ходит. Не ест ничего. Даже мамины пирожки не попробовала, которые я привез. А еще… Не знаю, как сказать. У нее глаза пустые… Совсем. Смотрит сквозь меня и молчит, когда я что-то спрашиваю. Или отвечает невпопад. Что делать?
Инга приехала через пару часов. Оценила обстановку и укатила в город, ничего не спрашивая у Сони. Вернулась она на следующий день и не одна. Так в доме Сони появилась Лидия Сергеевна.
Эта спокойная миловидная пенсионерка была соседкой Инги. Познакомилась с ней и узнала о сложной ситуации в ее семье Инга совершенно случайно.
Возвращаясь как-то домой после задержавшегося банкета, она увидела, что на ступеньках сидит какая-то женщина. Судя по домашнему халату и тапочкам – соседка.
– У вас что-то случилось? Дверь захлопнулась? Домой попасть не можете?
– Да. Не могу.
– Давайте, я вам помогу. Что сделать? Слесаря вызвать?
– Не стоит. Спасибо! Еще час, другой и я смогу вернуться в свою комнату.
– А почему не сейчас? – Инга даже решила, что у нее что-то не так с головой от усталости. Сидит человек на лестнице и не идет домой, а объяснить почему – не может.
Оказалось – не хочет. Лидия Сергеевна считала, что семейные дела выносить на публику неприлично.
Инге свою историю она доверила после того, как та застала ее снова на лестничной клетке, но уже без халата, в одной ночной рубашке и босиком.
– Господи! Что с вами? Почему вы в таком виде?!
– Я прошу вас, не так громко! – Лидия Сергеевна чуть не плакала. – Вы не могли бы одолжить мне какой-нибудь халат? Так стыдно просить вас о подобном одолжении, но выхода у меня просто нет.
Инга подхватила плачущую соседку под локоток и спустя час уже знала, что случилось.
Лидия Сергеевна стала жертвой семейных «разборок». Ее муж, тихий, такой же как она, человек, скончался около года назад. И тут выяснилось, что квартира и небольшая уютная дача, которую Лидия Сергеевна обустраивала с такой любовью, записаны на его мать. Та женщиной была беззлобной, с Лидией Сергеевной дружила, и потому, казалось, ничего плохого ждать не приходилось. Лида, интеллигентная донельзя, никогда не интересовалась у мужа его делами. Она даже прописана не была в этой квартире. У нее была комнатка в коммуналке, оставшаяся от матери. Жить там было нельзя, так как старый дом дышал на ладан, а признавать его аварийным власти по каким-то причинам отказывались. Поэтому Лидия просто закрыла эту комнату, оставаясь прописанной там, и жила у мужа.
Казалось, что все это несущественные пустяки. Стоило ли переживать, если отношения в семье были прекрасными? Свекровь Лиду, как это ни странно – любила, хоть и пеняла ей немного на то, что внуков, так и не дождалась.
Из родственников у свекрови Лидии был только родной брат, да и тот жил далеко и с сестрой почти не общался.
Беда пришла нежданно-негаданно. Свекровь Лидии хватил инфаркт, и она скончалась до приезда скорой. Переоформить документы она не успела, и Лидия Сергеевна вдруг оказалась не у дел.
Она даже не обеспокоилась поначалу. Похоронила свекровь, справила поминки и заказала памятник, который должны были установить по прошествии определенного времени. И именно в тот день, когда она вернулась из конторы, с которой заключила договор на установку, под дверью у себя Лидия обнаружила странную делегацию.
– Где тебя носит? Открывай, давай!
Смутно знакомый мужчина явно был чем-то недоволен.
– Что смотришь? Я – брат Ольги, свекрови твоей. Приехал в наследство вступать.
– Какое наследство? – Лидия Сергеевна растерялась.
– Такое! Какое мне положено! Дочь с мужем в ее квартирке остановились, а я здесь с женой и сыном жить буду.
– Как же это?
– А вот так! Ты, насколько я знаю, здесь никто и звать тебя никак. Вот и выметайся! Сроку тебе – месяц! Я человек добрый. В положение войду, конечно. Но не больше! У меня своих проблем хватает.
Так Лидия Сергеевна оказалась в собственном доме на птичьих правах.
Она, конечно, сходила к юристу, но тот только развел руками.
– Ничем помочь не могу. Нужно было раньше думать и оформлять документы в соответствии с законодательством.
Лидия Сергеевна поняла, что законно свои интересы защитить она не сможет.
А сроки данные ей новыми собственниками оказались короче, чем было заявлено. Сначала новые хозяева навели свои порядки в квартире, запретив Лидии появляться на кухне. А потом новоявленный собственник и вовсе принялся выгонять «соседку» из квартиры, мотивируя это тем, что у «семьи» могут быть свои дела, в которые не след вмешивать «чужих». Делал он все это совершенно никого не стесняясь и ничего не боясь.
Все его планы поломала Инга. Она уговорила Лидию Сергеевну съездить в квартиру свекрови.
– Зачем? Там же его дочь с мужем!
– Они работают?
– Кажется, да.
– Значит, нам нужно съездить туда в то время, когда они на работе. Надеюсь, ключи у вас есть?
– Да, конечно. Я же ухаживала за Ольгой Михайловной после ухода ее сына.
– Вот и воспользуемся ими.
Почему новые хозяева не обыскали квартиру, как только въехали туда, можно было объяснить только беспечностью. Зачем морочить себе голову, если и так все понятно?
Но Инга была другого мнения. Она очень подробно расспросила Лидию Сергеевну об отношениях с мужем и его матерью и понимала, что все не так просто.
К счастью, она не ошиблась. Завещание, составленное по всем правилам, нашлось. Датированное месяцем спустя после ухода Лидиного мужа, оно говорило о том, что ее свекровь была человеком исключительной порядочности и большого сердца. Причем, лежало завещание вместе со всеми другими документами, в одной папке. И это говорило лишь о том, что новые хозяева квартиры просто не сочли нужным его искать.
Лидия Сергеевна плакала навзрыд, сжимая в побелевших пальцах последний привет от свекрови, а Инга тут же позвонила юристу, который занимался когда-то Сониными делами.
Квартиру удалось отбить. Лидия Сергеевна выдержала суд, который встал на ее сторону, и постаралась вычеркнуть из памяти ночи на холодной лестнице, крики и недовольные взгляды людей, которые прокляли ее напоследок.
– Забудьте! – Инга, как всегда, была очень немногословна. – Они вам никто и звать никак! А незаслуженное проклятие вернется на голову того, кто его послал.
– Откуда вы знаете?
– Закон такой. Мама говорила.
Именно Лидию Сергеевну Инга назначила в ангелы-хранители к Соне и Денису. И не ошиблась.
Увидев в каком состоянии Соня, ребенок и дом, Лидия Сергеевна ахнула, покачала головой, а потом засучила рукава. И уже к вечеру в доме пахло свежестью, Денис был сыт, а Соня впервые за все время уснула спокойно в чистой постели. Что намешала ей в чай Лидия Сергеевна Инга так и не смогла выяснить.
– Травки. Ничего плохого. Бабушка моя травницей была. Знала, что и от чего помогает. Я, конечно, ей в подметки не гожусь, но кое-что все-таки помню. Соня поспит. Долго. А потом видно будет.
Проспала Соня тогда почти трое суток. Она просыпалась, но как-то не до конца. Принимала от Лидии чашку с бульоном или чаем, доходила до туалета и снова падала в постель, зарываясь головой в подушку как в детстве.
Проснулась она от того, что где-то чей-то ласковый голос напевал те потешки, которые так любил отец, когда она была маленькой:
– Ладушки, ладушки…
Спросонья Соня даже махнула руками в ответ на «полетели, полетели». А потом улыбнулась впервые со дня ухода отца и пошла искать ту, кто напомнил ей о нем так нежно.
Денис сидел на руках у Лидии Сергеевны и уплетал кашу.
– А мне можно?
– Кашку? Конечно! Садись! Я сейчас! – Лидия Сергеевна поставила Дениса на пол, и он затопал к матери, которая удивленно распахнула глаза.
– Как это? Когда он на ножки встал?
– Не знаю. Когда я пришла, он уже чуть не отплясывал в кроватке. Хороший мальчишечка! Крепкий!
– В деда…
Соня всхлипнула и вдруг разревелась, совсем как маленькая. Слезы, которые были так нужны ей, так желанны, наконец пришли. И Лидия Сергеевна все поняла правильно. Она не стала успокаивать Соню, а просто прошла в ванную, принесла оттуда два больших полотенца и села рядом с Денисом.
– Плачь. Это хорошо. Это помогает. Поплачешь и легче станет. А потом я тебя кашкой накормлю.
Почему-то этот ласковый тон совершенно сбил с толку Соню. Она даже не стала спрашивать, откуда взялась здесь эта странная женщина, а просто уткнулась в колени Лидии Сергеевны и заревела еще громче.
Денис маму не понял. Он удивленно смотрел то на нее, то на Лидию, и раздумывал, а не зареветь ли и ему тоже. Но странная теплая женщина, чьи руки так не похожи были на мамины, улыбалась ему и Денис решил, что плакать не стоит. Он что-то загулил, хлопая в ладоши и Соня словно очнулась. Мир снова стал цветным и цельным.
Конечно, на этом все не закончилось. И еще не раз она ловила себя на том, что серые тени мелькают рядом, норовя задеть, напомнить о себе. Но рядом теперь была Лидия, был Денис, Инга, и жизнь постепенно начала налаживаться.
Несколько лет прошли незаметно. Соня работала, занималась сыном и отмахивалась от робких попыток Лиды уговорить ее наладить личную жизнь.
– Мне и так хорошо!
– Ничего хорошего, Сонечка! Ты молодая, красивая женщина! Как же без любви?
– А есть она, любовь эта самая? Я вот думала, что есть. А оказалось – пшик, да и только! Я ведь Олега очень любила. Уверена была, что это на всю жизнь. А что вышло?
– Денис получился. Разве этого мало?
– Да… Нет… Не знаю я! Ребенок – это прекрасно, но есть же еще что-то. То самое, что должно быть между мужем и женой.
– А что должно быть, Соня?
– Доверие. Все остальное вторично. И постель, и бытовые трудности. Если доверия нет – ничего не будет. Вот вы своему мужу доверяли?
– Даже слишком. Ты же все знаешь. Но пока он был жив, я была счастлива. Остальное… Я сама виновата. Нельзя жить с головой в облаках. Иногда нужно спускаться на грешную землю. Если бы не свекровь моя, не Инга… Я не знаю, что сейчас со мной было бы. Оказалась бы, наверное, опять в той коммуналке. Кстати, дом все-таки признали аварийным. Будут расселять.
– Что, Сонечка?
– Вы теперь уйдете от нас?
– С ума сошла?! Куда?
– Ну как же… Теперь у вас появится источник дохода и вам не будет нужды…
– Соня! Пока ты меня не прогонишь – я с вами!
– Я прогоню? Я?! Да вы мне семью вернули! Как же я могу? Лидочка Сергеевна, не бросайте нас, а?
– Куда я от вас денусь, Соня? – Лидия Сергеевна обнимала Соню, и все успокаивались на время.
Именно Лидия нашла в сети объявление от приюта, в котором говорилось о Тамерлане.
– Смотри, Соня! Какая собака страшная! Огромная как дом! Кто же возьмет такую? Она же взрослая уже! Опасная, наверное. Морда такая недружелюбная... Хотя, нет… Грустная больше…
Соня, которая разбирала бумаги, сидя за столиком в гостиной, подошла к Лидии и заглянула через плечо. На экране ноутбука был пес как две капли воды похожий на Герду. Только крупнее.
– Что это?
– Да вот, реклама приюта выскочила, и я нажала нечаянно. Там такой котенок милый был на картинке. Я хотела Денису показать.
– Контакты приюта есть?
– Сейчас найдем. Соня! – Лидия Сергеевна ахнула. – Ты же не собираешься…
– Но так нельзя! У нас ребенок! А собака может быть опасной.
– Я тоже была опасной, Лидочка Сергеевна. Но вы меня не бросили, так? Обещаю, я не стану его брать, если увижу, что он действительно опасен.
– А как ты это поймешь?
– Забыли? Я все-таки замужем за кинологом была. А муж мой работу свою очень высоко ценил. Спасибо ему за это. Я многому научилась. И папа тоже разбирался в собаках. В общем, я не совсем дилетант, смею надеяться. Посмотрим.
Ирлан к имени своему новому привыкал долго. А еще дольше осторожничал, пытаясь понять, куда же он попал. Его не били, вкусно кормили, лечили и никуда не возили, надев ненавистный «строгий» ошейник. Это было странно. Грустная молодая женщина, которая забрала его из приюта, приходила утром и вечером, много говорила, но довольно долго не касалась его.
– Я не знаю, можно ли тебя гладить. Ты такой суровый. Когда разрешишь – я попробую.
В конце концов Ирлан не выдержал первым. Он подошел к ней как-то вечером, ткнулся лобастой башкой в ладонь, и Соня легонько провела пальцами по изуродованной шрамами морде. Раз, другой, третий…
– Спасибо…
Так началась их осторожная дружба. Она была очень хрупкой, почти невесомой поначалу. Человек и собака присматривались друг к другу, ожидая чего-то и не совсем понимая, чего ждут.
С Денисом Ирлан общий язык нашел куда быстрее. Соня как-то вышла на крыльцо утром, собираясь ехать на работу и испуганно охнула. Ее сын стоял в вольере и гладил алабая.
– Хороший! Ирлан, Ирланчик! Ты очень хороший! Дай лапу!
Лидия Сергеевна выглянула во двор и чуть не кинулась к вольеру, но Соня успела ее перехватить и зажала ей рот ладонью.
Собака медленно подняла лапу и Денис, ухватившись за нее обеими руками, попытался потрясти ее.
– Ух, ты! Какая тяжелая!
Звонкий смех разнесся по двору и обе женщины облегченно выдохнули.
– Как он вольер открыл?
– Ключ стащил, поросенок! – Соня покачала головой. – Потом всыплю! Ключ перепрятать, а Денису сладкого сегодня не давать. Вечером приеду – поговорим.
Денис наказание воспринял с пониманием.
– Мам, а он умный.
– Да уж! Умнее некоторых мальчишек! Это уж точно!
– Не сердись! Он так на нас смотрит, что мне его жалко. Разве его никто никогда не любил?
– Почему ты так думаешь?
– Мне кажется, что ему этого очень хочется, но он не знает, как это, когда любят…
Спустя год Соня впервые решилась взять Ирлана с собой на рыбалку. Страсть к этому времяпрепровождению привил ей отец. Он был страстным рыболовом, и Соня не уступала ему. До сих пор самыми лучшими воспоминаниями о времени с отцом были именно предрассветные минуты на берегу реки, когда солнце только потягивается, просыпаясь, тоненько звенит мошкара и туман, стелящийся у мостков, вкрадчиво касается чуть замерзших рук, держащих удочку.
Ирлан совершенно спокойно запрыгнул в машину и вообще вел себя так, словно для него это все вовсе не в новинку. Он спокойно лежал рядом с Соней, пока она ловила рыбу и терпеливо выслушал все ее стенания по поводу работы, изменившегося поведения сына и проблем в личной жизни.
– Совсем сбрендила! С собакой советуюсь! – Соня сняла с крючка очередную выловленную рыбешку и потянулась за садком. – Ты хоть понимаешь, что я не сумасшедшая?
Ирлан что-то тихо буркнул в ответ.
– Ага! Понимаешь… Я вот так с папой разговаривала здесь… Знал бы ты, как мне его теперь не хватает…
Ирлан смотрел на Соню так, что у той даже сомнений не оставалось – собака точно поняла, о чем она говорит.
Через неделю после этой рыбалки, Соня разбудила сына затемно.
– Вставай, Дениска! Поедешь с нами? – тихонько подула она в макушку сладко спящего мальчика.
Денис потянулся, еще не понимая, о чем говорит мама, но тут же подскочил на кровати.
- А можно? Мам! Ты не шутишь?
- Нет! Ирлан ждет нас в машине. Умывайся быстренько!
Рыбалка удалась. Денис гордо демонстрировал Лидии Сергеевне выловленного карпа.
– Я почти сам его поймал!
– Почему почти?
– Мама помогала вытащить. Он тяжелый!
С тех пор рыбалка с сыном стала для Сони доброй традицией. Она сидела теперь рядом с сыном, держа в руках удочку и помогая, точно так же, как когда-то делал ее отец.
И лишь об одном она жалела. О том, что это делал не Олег. С сыном он, конечно, общался, но Соня старалась лишний раз не встречаться с бывшим мужем. Боль так и не отпустила. Соне до сих пор отчаянно хотелось сделать вид, что ничего не было и проснуться рядом с бывшим мужем, чтобы лежать потом тихо-тихо и смотреть как дышит тот, кого она до сих пор любила…
Соня знала, что Олег так и не женился. Живет один, работает, забирает на выходные Дениса.
Соня и сама не поняла, что дернуло ее как-то послать ему сообщение и предложить присоединиться к воскресной рыбалке. Быстро набрав текст, она даже не проверила ошибки и ткнула пальцем в экран смартфона, отправляя сообщение. А потом зажмурилась и долгую, невыносимо долгую, минуту ждала, пока не пришел ответ.
Весь оставшийся день Соня то и дело доставала смартфон и перечитывала ответное сообщение Олега. Что это значит? Почему он согласился? Они давно уже не вместе и сына он мог бы на рыбалку свозить и без нее.
Ответа не было и ей оставалось лишь гадать, почему Олег решил, что это хорошая идея.
Рано утром в воскресенье Соня открыла вольер и потрепала Ирлана по голове.
– Привет! Составишь нам компанию? Хочу показать тебя одному человеку. Он собак любит, и ты ему точно понравишься.
Соня приуныла было, но потом решила, что стоит просто подождать. Вставать рано Олег никогда не любил.
Они с Денисом уже успели вытащить по паре рыбешек, когда Соня вспомнила о прикормке, которую приготовила Лидия Сергеевна.
– Я к машине схожу, а вы не скучайте! Ирлан, охранять!
Она уже возвращалась, когда увидела, как Денис вдруг вскочил, кинулся к удочкам и поскользнулся на еще влажном от утренней росы и тумана настиле. Крик замер в груди, и Соня, отшвырнув от себя контейнер с прикормкой, бросилась к реке.
Денис не умел плавать…
Но пока она бежала, понимая, что не успевает, помощь пришла оттуда, откуда Соня ее совсем не ждала.
Ирлан ухнул вниз с мостков почти в то же мгновение, что и Денис.
Соня точно знала, что ее алабай воду не любит. Он спокойно ходил с ней по берегу реки и ручья рядом с домом, но в воду всегда ступал с явной неохотой. А уж попытка поплавать с ним на мелководье была позорно провалена Соней задолго до этого дня. Тогда Ирлан просто вырвал из ее рук поводок, выскочил на берег и, даже не отряхнувшись, рванул в сторону дома. Денис смеялся так, что начал икать, а Соне пришлось признать, что ее пес – сухопутный житель.
И вот сейчас эта собака, даже не задумываясь, кинулась спасать того, кто свое утро начинал не с чистки зубов, и не с завтрака, а с того, что прибегал в вольер по любой погоде в одной пижаме и, заглядывая в глаза, говорил:
– Ирлан! Ирланчик! Ты – хороший!
Соня добежала до мостков, скользнула в воду, и почувствовала, как снизу ее что-то толкнуло. Над водой показалась голова Дениса и она ухватила его за куртку.
У мостков было глубоко. Когда-то давно Сонин отец долго искал место, где поставить мостки и радовался как ребенок, найдя именно это.
– Смотри, Сонька! С головой! И с ручками! Здорово, правда?!
Почему-то именно этот восторженный крик отца звучал сейчас в ушах. Соня отчаянно барахталась, пытаясь добраться до берега. Рука, которой она пыталась ухватиться хоть за что-то на крутом спуске у свай помоста, скользила по глине, а другой рукой Соня пыталась удержать над водой голову сына.
– Денис!
Знакомый голос вдруг пробился через панику, и Соня попыталась крикнуть в ответ. У нее это не получилось, но было уже и не нужно. Олег и так все понял. Он выловил сначала сына, потом Соню и, постукивая по спине отчаянно кашляющего Дениса, заорал:
– Вы с ума сошли?!
И тут же осекся. Ему показалось, что это действительно так. Ведь Соня, которую он вытащил на берег, снова кинулась в воду.
– Куда?!
Но она его уже не слушала. Нырнула раз, другой, и все-таки нашарила в темной воде то, что искала.
– Тяни!
Ее приказ прозвучал почти неслышно, но Олег понял. Вытащить Ирлана сама Соня просто не смогла бы. Собака была слишком тяжелой.
К счастью, обошлось.
Час спустя все они сидели на кухне Сониного дома и Лидия Сергеевна ахала, слушая рассказ Дениса. Впервые с того дня как в доме появился Ирлан, она без страха подошла к собаке, ухватила ее за голову обеими руками и расцеловала.
– Ты ж мой хороший! Самый лучший! Умнее тебя на свете пса нет, Ирланчик!
Ирлан, слегка опешивший от такого проявления чувств, удивленно гавкнул и покосился на хозяйку.
– Где ты такого красавца взяла? – Олег принял из рук Сони кружку с чаем и покачал головой. – Всегда была сумасшедшей! Как ты вообще справилась с такой собакой? Соня!
– Справилась! – Соня погладила алабая, уложившего морду на ее колени, и с вызовом глянула на мужа. – Пришлось! Тебя же рядом не было!
Лидия Сергеевна, послушав пару минут нарастающую перепалку, тихонько увела Дениса наверх и шепнула:
– Давай мы с тобой сделаем вид, что спать пошли. Пусть поговорят! Им это нужно!
– Они же ругаются…
– Поругаются… Помирятся… Иногда так и надо. Понимаешь?
– Ничего. Какие твои годы? – Лидия Сергеевна тихо рассмеется и обнимет мальчика.
А спустя два года Соня уложит в коляску, стоявшую на веранде, дочь, и скомандует:
– Ирлан! Охранять!
И большой белый алабай лениво поднимется по ступенькам, заглянет в коляску и тяжело плюхнется рядом, глянув на хозяйку.
– Молодец, мой хороший! Если что – позовешь.
#ЛюдмилаЛаврова
Интересные рассказы и общение у нас https://ok.ru/group/70000003126607
Следующая публикация
Нет комментариев