наташа юрова(голубева)

На Иришку он смотрел, как на медовый пряник. А хозяйка строго давала отпор: не для него растила! Не для него красавица! Но сержант Иван Тулубьев ничего не мог с собой поделать – уж больно хороша была дочь хозяйки Тверитиновой. В 1750 году он придумал дерзкий план, и для его осуществления даже подговорил двух своих друзей и одного крепостного. Ох и богата была Тюмень! В восемнадцатом столетии шли через нее торговые пути из Китая. И товары там выкладывали чужестранные, и собственное производство наладили: мыло варили, и колокола делали, и резную мебель – загляденье! – тоже изготавливали. Вот поэтому-то ширился город, прирастал населением, и каждый, кто пускал в Тюмени корни, скоро чувствовал – отзывчивая эта земля, благодарная! Прасковья Тверитинова держала в Тюмени постоялый двор. Была она вдовицей, растила меньшую дочь. Старшую давно выдала замуж, и ждала, когда придет черед Ирины. Хорошенькая была у нее младшая: глаза, словно студёные озёра, и коса толщиной с руку. Тверитиновы поселил

На Иришку он смотрел, как на медовый пряник. А хозяйка строго давала отпор: не для него растила! Не для него красавица! Но сержант Иван Тулубьев ничего не мог с собой поделать – уж больно хороша была дочь хозяйки Тверитиновой. В 1750 году он придумал дерзкий план, и для его осуществления даже подговорил двух своих друзей и одного крепостного. Ох и богата была Тюмень! В восемнадцатом столетии шли через нее торговые пути из Китая. И товары там выкладывали чужестранные, и собственное производство наладили: мыло варили, и колокола делали, и резную мебель – загляденье! – тоже изготавливали. Вот поэтому-то ширился город, прирастал населением, и каждый, кто пускал в Тюмени корни, скоро чувствовал – отзывчивая эта земля, благодарная! Прасковья Тверитинова держала в Тюмени постоялый двор. Была она вдовицей, растила меньшую дочь. Старшую давно выдала замуж, и ждала, когда придет черед Ирины. Хорошенькая была у нее младшая: глаза, словно студёные озёра, и коса толщиной с руку. Тверитиновы поселил

У Лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том… А.С. Пушкин У Бабы-яги кипели в печке наваристые щи. Избушку наполнил аромат свежеиспечённого каравая. Полы начищены до блеска, на столе белая скатёрочка с кружевом. Пауков, тараканов, мышей да крыс с самого утра Яга нещадно прогнала. Вот уже триста лет никто не заглядывал к старушке в избушку. А поутру гуси-лебеди нагрянули да письмецо принесли: «Жди нас, будем к полночи!» И подпись: «С Н Г». — Леший знает, що такое СНГ? — высвистывала под нос Яга, кружась по избушке с тряпкой. Кое-где в углах разглядела трёхсотлетний слой пыли! — Авось, снег это? — рассуждала бабуся. — Обшиблися, пока письмецо карябали. Буквицу и пропустили, — Бага-яга выглянула в оконце. Уж чего-чего, а снега в этом году навалило как никогда! Лежит, сияет под звёздами россыпью алмазов. На славу постарался Дедушка Мороз. Все ёлочки и сосенки покрывалом укутал, будто в шубейках красавицы стоят. — Кх... Не снег это. Как снег к полночи придёт? Ейного добра и так полным-п