Предыдущая публикация
Они познакомились по интернету.
Просто потому, что не по интернету уже никто и не знакомился. Он жил в Лондоне, недалеко от Вестминстера, и был высокий стройный блондин, уставший от английской чопорности, светских раутов, их фальши, истосковавшийся по живому, человеческому общению. Было ему 28 лет, и звали его Саша. Она жила в Майами, дочь московских чиновников, девочка-ангел, двадцати двух лет. Её тоже звали Саша. И, вот, они случайно познакомились в Фейсбуке. Стали переписываться.
Он прислал несколько своих фотографий: в конюшне, во время игры в гольф, с королевой на балу и прочую чепуху, которая ему самому обрыдла, и на которую обычно клевали манекенщицы в отставке, жаждущие сашиного близкого общения. Она скинула в ответ несколько невинных фото: на берегу океана, с упавшей с плеча бретелькой, держась за лодыжку, такую хрупкую, что казалось, будто она сейчас сломает её пальчиками. В венке из осенних листьев, и такой очаровательной улыбкой – как будто половинкой лица, и такой, что не найдешь ни в одном глянцевом журнале; от которой хочется лечь на пол и заплакать от радости. Волосы, нежные, как ангельские перья, и серые глаза – церулеум с золотистой охрой, и немного белил.
Вдруг, она совершенно на ровном месте влюбляется в Сашу, в его ум, его легкую иронию, в его интеллект, в его еще черт знает что, западающее обыкновенно в двадцатилетнюю, тоскующую по взаимности, девичью душу. А Саша, увидев такое чувство, невинное, как детское питание, влюбляется в ответ. Больше из благодарности и душевной приязни к этому ангелу, к её беззаветной открытости навстречу неизведанному и, возможно, опасному.
Полгода они ведут странную, захватывающую переписку, в которой переживают попеременно все стадии любви, что бывает в обычной жизни. Они сначала в каком-то угаре раскрываются друг перед другом в наготе своей, в полном болезненном даже откровении, сплетаясь мысленно до таких обьятий, что слышен хруст и стоны. Они дарят взаимно такие утехи, которые наяву человек в здравом уме и рассудке даже и выговорить не может. Они пребывают в таком упоении своей откровенностью, что заболевают оба физически от этого воображаемого экстаза.
Наконец, в какой-то момент приходит им отрезвление, что они сумасшедшие совершенно люди, что заражены такой страстью по интернету. И их чувства вступают в ровную спокойную стадию крепкой семейной привязанности, когда ни он, ни она не бегут уже, сломя голову к чату, чтобы проверить, здесь ли ты, милый, хотя на часах 4 утра? Где ты там? Спишь ли один? Или уже в чужих объятьях даришь свое тело другой, предав чувство, которое совместно взрастили и выпестовали?
Вживую им все никак не удавалось встретиться. Хоть и прилетал Саша из Лондона в Нью-Йорк, и даже переезжал в Лос-Анджелес и Сан-Франциско, и даже в Вегас – покрутить рулетку, а все никак ему было не доехать до Саши, отчего она чуть не ломала себе руки, боясь и жаждая его приезда одновременно. Сама она летала в Европу, была в Париже, в Риме и Монако, но никак не добралась до английской столицы и не увидела Сашу, который места себе не находил, желая любви реальной и боясь одновременно разочаровать скромную её невинную натуру. Страх, что они не удовлетворят высоким требованиям своего возлюбленного, пугал их более желания увидеться и воочию разделить ложе любви.
Спустя полгода начались у Саш колкости и легкие пикировки, совсем как в жизни: где был? куда пропала? почему не писал? отчего так не весел, и не забыла ли уже? Кто там начал первым – уже и не известно, а только случилось сначала временное у них охлаждение, а затем и совершенно вздорная ссора, гневная, дикая, нелепая, с битьем фабержевых тарелок и ломанием старинных картин в дубовых рамах. Настало охлаждение, следом – бурное примирение, и дичайший совершенно секс, с хлыстами и веревками, и пощечинами по щекам, омытых слезами, по интернету, понятно.
Еще несколько ссор и наступила такая пауза, после которой стало понятным, что чувствам более не жить. Они встретились в чате последний раз, долго говорили, припоминая взаимные обиды, но расстались добрыми друзьями, хоть и вынуждены были расфрендиться и забанить другого во избежания душевных мук при взглядах на аватарки.
Конец сей удивительной любовной истории был бы неполным, если бы не заметить впоследок, что никакого Саши в Лондоне не было. А был 57-летний слесарь Николай, живущий в Калуге, который натырил в сети фоток, и ими соблазнял чудесных своих френдес. К слову сказать, что и Саши в Майами тоже не было. А был Пётр, гомосексуал, из той же Калуги, живущий в соседнем почти с Николаем доме. И они между собой даже встречались однажды, и как-то повздорили в электросбыте из-за очереди. Второй первого слегка обхамил, а тот обозвал его «пидарасом».
Игорь Поночевный
Следующая публикация
Нет комментариев