Русский актёр эстрады Александр Вертинский был фантастически популярен в царской и советской России, его песни слушали и воспроизводили по записям старых пластинок. Мало кто знает, что он в молодости был наркозависимым человеком в эпоху дореволюционной России, но сумел победить этот страшный порок. Александра Вертинского — эстрадного артиста и автора знаменитой «Кокаинетки» — до революции считали олицетворением эпохи упадка. А после его подозревали в шпионаже в пользу СССР. Редкий эмигрант, сумевший вернуться на родину, он стал одной из самых спорных фигур своего века.
В среде русской богемы начала XX века появилась внезапно и вдруг мода на гадкий нюхательный порошок, так незаметно для себя самого попробовав один раз и подсел на дьявольское зелье А.Вертинский, а затем пристрастилась к порошку его сестра, актриса Надежда.
Немецкая фирма Merck продавала кокаин в маленьких баночках порциями по одному грамму. Стоила такая баночка 50 копеек. К началу Первой мировой войны невозможно было найти актрису или светскую львицу без такой баночки в дамской сумочке. Особым шиком считалось иметь при себе искусно выполненную ювелиром коробочку вроде портсигара или пудреницы, наполненную порошком. Такие коробочки назывались кокаинницами. Употребляли все: писатели, художники, военные. А поэты-декаденты несли свою зависимость как знамя.
Для окружения Вертинского кокаин и опий были одновременно стилем жизни и проклятием. «Помню, однажды я выглянул из окна мансарды, где мы жили (окно выходило на крышу), и увидел, что весь скат крыши под моим окном усеян коричневыми пустыми баночками из-под марковского кокаина. Сколько их было? Я начал в ужасе считать. Сколько же я вынюхал за этот год!», — писал он потом.
В 1915 году умерла любимая сестра Вертинского, то ли от передозировки, то ли покончила с собой в кокаиновом бреду. Это стало для поэта настоящим ударом. Именно тогда Вертинский впервые испугался за свою собственную жизнь: «Что же будет дальше? Сумасшедший дом? Смерть? Паралич сердца? А тут еще галлюцинации… Я жил в мире призраков!».
Он отправился к психиатру, профессору Баженову — это был первый шаг на пути исцеления. Однако полное избавление от зависимости произошло лишь в годы Первой мировой, когда Вертинский добровольно ушел на фронт санитаром. «Дьявольское зелье», как он сам его называл, заберет из жизни еще не мало друзей артиста. Но сам Вертинский к наркотикам больше не вернется.
Вертинский вначале Первой мировой войны проработал санитаром в госпитале и санитарном поезде №68, присутствуя на операциях, которые проводил знаменитый московский хирург Холин.
Александр перевязывал раненных, читал книги и письма воинам, писал им письма домой. Работа его увлекала так, что он о кокаине позабыл.
Он проколесил в санитарном поезде Всероссийского союза городов им. Марии Морозовой №68 до его расформирования в 1916 году.
Всё это время занимался перевязками раненных воинов, иногда участвовал в хирургической операции, а в свободные часы, когда не было раненых читал товарищам стихи, пел известные песни и романсы под гитару такого же брата милосердия, как и он сам. И тайком писал стихи, которые никому не показывал.
Думал, что не вернется больше и в Россию. В 1919 году, вместе с остатками войска Петра Врангеля отплыл из Крыма в Турцию. Так началась его жизнь в эмиграции.
Вертинского открыто недолюбливали в эмигрантских кругах, называли большевиком и советским шпионом. Артист, в свою очередь, пренебрежительно отзывался о, так называемых, «сливках» русского зарубежья. Он видел в большинстве из них глупых, потерянных, застрявших в прошлом людей. Со свойственной ему ироничностью Вертинский подмечал в своих воспоминаниях, как нищета и скитания открывали истинные лица бывших князей и сенаторов.
К белогвардейцам артист напротив относился с сочувствием. Для него это были «мальчики», которые «верили в свой подвиг», и при этом были заранее обречены, поскольку воевали за «прошлое». Именно об этом его знаменитый антивоенный романс «То, что я должен сказать». По одной из версий эта песня – дань памяти юнкерам, погибшим во время Октябрьского восстания 1917 года. По легенде, Вертинского однажды даже вызвали из-за нее в ЧК. «Вы не можете запретить мне их жалеть!» — воскликнул артист в разгар допроса. «Надо будет, и дышать запретим», — невозмутимо ответил чекист.
В ходе своих многолетних скитаний Вертинский постоянно заявлял о своей аполитичности: «Я ненавидел советскую власть? О нет! Советская власть мне ничего дурного не сделала. Я был приверженцем какого-нибудь иного строя? Тоже нет. Убеждений у меня никаких в то время не было».
Раздобытый для Вертинского друзьями греческий паспорт открывал перед артистом все границы, кроме одной — в СССР путь эмигранту был заказан. Вскоре к «запрещенным» странам присоединилась еще и Румыния – после тура по присоединенной Бессарабии Вертинского обвинили в разжигании прорусских настроений и выслали из страны. Однако сам поэт считал причиной высылки конфликт с любовницей «диктатора» Бессарабии генерала Поповича.
Впервые Вертинский обратился в советское посольство с просьбой разрешить ему вернуться в Россию в 1923 году. Но скитался по миру еще двадцать лет – Варшава, Берлин, Париж, Голливуд, Шанхай. Он везде находил свою аудиторию, но его тянуло на родину. В ожидании возвращения Вертинский начинает писать свои воспоминания, в которых демонстрирует максимально возможную лояльность к советской власти.
По еще одной легенде возвращению артиста на родину содействовал лично Сталин, постановив: «Пусть приезжает». Вертинский приехал. И переполненный благодарностью стал писать стихи о своей «советской родине» и о ее вожде.
Песня «Он», посвященная Сталину, окончательно убедила злопыхателей, в том, что знаменитый артист продался за кремлевские гонорары, дачи и прочие советские бонусы. Вместе с тем, никаких бонусов Вертинскому не давали, его пластинки не выпускались, газеты о нем не писали, творчество осуждалось советской пропагандой.
В 1956 году с XX съездом партии негодование от лжи на вождя Вертинский впал в духовный и творческий кризис. Он так и не смог понять, как бывшее окружение Сталина, так нагло и бесцеремонно может врать. После первой эйфории от возвращения пришло разочарование. Так и не поняв и не приняв "Перестройку" Хрущева умер артист в Ленинграде в 1957 году, до последних дней испытывая жалость и разочарование.
Александр Николаевич Вертинский остался в истории российской культуры как выдающийся русский эстрадный артист, киноактёр, композитор, поэт и певец. Его популярность как и до революции 1917 года, так и после позволяет его заслуженно назвать кумиром эстрады первой половины XX века.
Мемуары Вертинского "Я артист - воспоминания" представляют интерес не только для исследователей его жизни и творчества, но и являются замечательным описанием эпохи, которая для нас сегодня так далека, несмотря на кажущуюся близость.
©"СКАЗАНИЯ о РОССИИ" #ДутовАндрей
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Нет комментариев