Предыдущая публикация
Вместе с Татьяной Касьяновой(Беляевой), Сергеем Ивановым, Alex M-ff, Пульсаром Мультаровым, Владимиром Зверевым, Ириной ツ, Алишером Навои علیشیر, Алексеем Салминым, Александром Продориди, Оса ))), Татьяной Александровной, Людмилой Евгеньевной, Сергеем Мартьяновым, Ольгой Клименко, ♉Ли Са), Романом АЛЕКСЕЕВИЧЕМ, Валентином Чубаровым, Ниной ЩитОвой
Шаги в темноте.
Ни одна
демократия не появляется в результате только выборов. Она — всегда
результат долгой и взаимной работы элит и гражданского общества.
Испания, Мексика, ЮАР, Польша, Южная Корея и Россия.
Часть первая Как авторитаризм становится демократией: теория
Американский
политолог Сэмюэль Хантингтон начал свой культовый геополитический
трактат «Столкновение цивилизаций» рассказом об эпизоде, свидетелем
которого он стал в России в январе 1992 года:
За
две недели до этого Советский Союз прекратил свое существование, и
Российская Федерация стала независимым государством. Вследствие этого
памятник Ленину, красовавшийся прежде на сцене аудитории, исчез, зато на
стене появился российский флаг. Единственной проблемой, как заметил
один из американцев, было то, что флаг вывесили вверх ногами. После того
как замечание было передано представителям принимающей стороны, во
время первого же перерыва ошибка была быстро и спокойно исправлена.
Хантингтон
присутствовал при этой сцене неслучайно. За год до этого у него вышла
не менее популярная и влиятельная книга «Третья волна. Демократизация в
конце XX века». В ней политолог восторженно приветствовал крах
коммунизма и формирование новых демократических режимов в Центральной
Европе. В статусе главного специалиста по превращению автократий в
демократии он и приехал в Москву через несколько недель после падения
Советского Союза. Вероятно, мало кто вспоминал на той
конференции, что в оруэлловский 1984 год Хантингтон опубликовал статью
«Станут ли больше стран демократическими?». Мировые военные и
однопартийные режимы казались устойчивыми как никогда. Молодые
демократии в Южной Европе делали только первые шаги, каждый раз рискуя
сорваться в пропасть. Выводы Хантингтона были неутешительны.
Прошло всего несколько лет, и его коллега Фрэнсис Фукуяма, во многом
вторя заключениям Хантингтона, провозгласил «конец истории», потому что,
по его мнению, все государства в мире вот-вот должны были стать
либеральными демократиями.
Конца истории не наступило. Но это
не отменяет выводов, которые можно сделать из трансформации научных
взглядов Хантингтона: если сегодня кажется, что построение демократии
невозможно, — завтра придется ускоренно учиться выбирать кандидатов и
строить гражданское общество.
Демократизация — это процессдостижения демократии
Многие
исследователи считают именно демократизацию главным политическим
трендом последних двух столетий. О ней написаны тысячи книг, статей и
диссертаций. Но перед тем, как говорить о демократизации, нужно ответить на вопросы, что такое демократия и почему люди к ней стремятся.
Дословно с древнегреческого — это народовластие. В реалиях современного
мира под ней понимаются значительные возможности граждан государства
влиять на власть, на смену политических лидеров. Участие граждан в
политике гарантировано охраняемыми законом правами человека,
неприкосновеннос ть которых — исходная точка, с которой начинается
демократия.
В сухом остатке, демократия — это открытая политическая конкуренция.
Стремление многих обществ к построению демократических режимов
обусловлено, прежде всего, их эффективностью и устойчивым развитием.
Философ Иммануил Кант утверждал, что демократии не воюют между собой.
Права частной собственности и бизнеса гарантированы законом. Группы
интересов и политические партии имеют множество легальных способов
бороться за власть или оказывать на нее влияние.
В авторитарных
режимах ни таких гарантий, ни прав нет. Они всегда находятся в
зависимости от политической воли диктатора или одной партии. Если они
хотят «оттепели», то будет «оттепель». Если нужно закручивать гайки, то
они будут это делать с особым усердием. Лояльность власти становится
главным источником личной и групповой безопасности.
Количество демократических режимов в мире неуклонно растет с начала XIX
века. Процесс этот неравномерный, протекающий по-разному в разных
регионах. США существуют в рамках одной политической системы уже почти
250 лет. Некоторым демократическим режимам в Европе всего пара
десятилетий. Россия несколько раз приступала к попыткам демократизации,
но каждый раз срывалась обратно в авторитаризм. А, например, в
Саудовской Аравии вообще не было попыток построения демократического
режима. Для объяснения сложностей, которые сопутствуют демократизации, Сэмюэль Хантингтон создал концепцию трех волн демократизации.
Первая волна демократизации
1776–1926 годы.
Она начинается вслед за событиями Войны за независимость в США
(1776-1789) и Великой Французской революции (1789-1794). Эти события
утверждали в политике примат равенства, закона и частной собственности.
Главный удар эта волна нанесла по средневековым пережиткам — таким, как
сословный социальный порядок и неограниченная наследственная власть
монархов. Пиком волны можно считать конец Первой мировой войны, когда в
1918-1920 годах с европейской карты исчезли империи (Германская,
Австро-Венгерска я, Российская и Османская), а большинство
образовавшихся на их осколках стран заявили о себе как демократиях.
Первая волна отката
1922–1942 годы
Но первая волна демократизации разбилась о глубокий политический,
экономический и, прежде всего, моральный кризис, вызванный последствиями
мировой войны. Этот конфликт уничтожил ничем не ограниченную прежде
веру в прогресс, органичной частью которой была и вера в глобальный
характер демократических институтов. Кризис очень быстро породил у
населения и «старых» демократий, и новых независимых государств
разочарование в демократии. Стал распространяться авторитаризм,
основанный на силовом принуждении и лояльности масс. Конкурентные выборы
объявлялись пережитком прошлого. Германский нацизм, советский
большевизм, итальянский фашизм, диктатуры в Венгрии и Польше — это
разные формы ответа на разочарование людей в демократии. Результатом
первого отката стала еще более масштабная, чем Первая, Вторая мировая
война.
Вторая волна демократизации 1943–1962 годы.
Затяжной
европейский конфликт, разрешившийся падением нацизма и фашизма в
Европе, стимулировал начало второй волны демократизации. Старые
европейские демократии — такие, как Великобритания или Франция, — вышли
из войны, только укрепившись. Но их экономическая мощь была подорвана.
Будучи метрополиями гигантских заморских империй, они стали терять свои
колонии, многие из которых с самого начала заявили о себе как о
демократиях. На этом же фоне возникла Организация Объединенных Наций.
ООН стала первой относительно успешной международной организацией,
которая стимулировала и гарантировала развитие демократических
институтов, прав и свобод человека во всем мире. Десталинизация в СССР и
всем советском блоке была во многом была частью этой волны.
Вторая волна отката
1958–1975 годы.
Но
развернувшаяся между СССР и США Холодная война благие демократические
намерения сводила на нет. Обе страны нуждались в сильных союзниках, а
молодые и неустойчивые демократии в Азии, в Африке и Латинской Америке
таковыми быть не могли. Обе сверхдержавы стимулировали и поддерживали
государственные авторитарные перевороты в странах своих сфер влияния.
Советский Союз накачивал оружием диктаторов в Африке, а американцы
выступали в качестве экономических и военных советников у лидеров
военных хунт в Латинской Америке
Третья волна демократизации
1974 год–...
Холодная война еще не успела закончиться, как в Европе стали падать
авторитарные режимы. Начался их обвал в Южной Европе: в середине 1970-х
годов один за одним пали диктатуры в Португалии, Испании и Греции. Через
десять лет перемены, инициированные сверху, начались в Советском Союзе,
что привело к падению коммунизма в Европе. Серия «бархатных революций» и
распад СССР запустили строительство новых демократических режимов. В
Латинской Америке рушились последние военные диктатуры, а в Южной Африке
приближался к концу режим апартеида. Результаты третьей волны
от страны к стране различаются. Чехословакия мирно перешла к
многопартийности и распалась на Чехию и Словакию без единого выстрела.
Распад Югославии, сопровождаемый этническими чистками и натовскими
бомбежками, длился больше десяти лет. Одни советские республики уже
успели вступить в Евросоюз (Эстония, Латвия, Литва); другие (Узбекистан,
Таджикистан, Туркменистан) ухудшили еще советские показатели
человеческого развития. Но в целом результаты третьей волны (о
завершенности которой продолжают спорить) лучше всего характеризуются
следующими цифрами: в 1985 году в мире было только 44 устойчивых
демократии, а в 2005-м — уже 93 государства считались такими.
Третья волна дала богатый эмпирический материал для политологов,
изучающих процессы демократизации. Главный вывод многих исследований
звучит, казалось бы, аксиомой: демократия — это не нормативный идеал, а
постоянная политическая и социальная практика, в которой разные силы
должны демонстрировать зрелость, взвешенность и готовность к
компромиссам.
На основе опыта европейских и латиноамериканск их
стран российский политолог Андрей Мельвиль создал схему перехода от
авторитаризма к демократии.
Шаг первый.
Элиты никогда не встанут на путь демократического развития, если такого
запроса не исходит снизу, если внешняя обстановка этому
не благоприятствует. Лидер, который встает на путь реформ, всегда
вынужден балансировать между либеральной и консервативной частями элит.
Его же центральная задача — найти точки компромиссов между этими
группами. Для этого запускается свободная общественная дискуссия.
Шаг второй. Пакт —
это согласие элиты и представителей различных групп интересов
на демократизацию и взаимный допуск к принятию политических решений.
Во многих странах третьей волны политические лидеры буквально садились
за стол переговоров и договаривались о дальнейшем развитии страны.
Именно на этом этапе элиты демонстрируют готовность к построению
настоящей демократии.
Шаг третий. После пакта
запускается процесс демократизации. Разрешаются ранее запрещенные партии
и общественные движения. Опальные политики допускаются до участия
в выборах разного уровня. В этот момент уже общество должно
продемонстрирова ть готовность к переменам, восприимчивость к новым
идеям. Главное событие на этом этапе — учредительные выборы, в ходе
которых формируется новая демократическая элита и создаются правила
политической игры.
Шаг четвертый. Многие
страны третьей волны демократизации кроме собственно массированных
политических реформ неизбежно должны были менять экономическую
и социальные сферы. Для первых реформаторских правительств это был
мощный вызов, с которым далеко не все справились. В таком случае молодая
демократия сталкивалась с очень важной проверкой на прочность —
выборами разочарования, в результате которых к власти впервые
демократическим путем приходила новая оппозиция.
Шаг пятый.
Если оппозиционеры были настроены на сохранение установленных через
пакт элит и демократизации правил игры, то следующие успешно проведенные
демократические выборы означали консолидацию демократии.
Политологи спорят о достаточных условиях демократизации. Данкварт
Растоу полагал, что единственное предварительное условие для учреждения
демократии — это национальное единство в стране, то есть согласие всех
граждан с тем, что они составляют единое общество со своими проблемами,
задачами и будущим. Адам Пшеворский, в свою очередь, считал, что
демократия становится устойчивой, если ВВП в стране на душу населения
достигает $10,5 тысяч в год. Другие исследователи во главу угла ставят
политическую культуру — восприимчивость населения к ценностям свободы и
равенства, готовность к активному участию в политике, уровень
терпимости. Стоит ли говорить, что все подобные и другие
аргументы опровергаются разными примерами? Разделенная на север и юг
Италия, несмотря ни на что, продолжает развитие демократических
институтов. Бедная и густонаселенная Индия — крупнейшая демократия в
мире. В странах Латинской Америки, где десятилетиями правили военные,
победа женщин на президентских выборах сегодня не редкость.
Тем
не менее наличие разных факторов, способствующих демократизации,
отрицать нельзя. Все они по-своему влияют на способность демократий
возникать и развиваться.
Факторы культуры, экономики, истории
называются структурными, и они поддаются значительным изменениям только с
течением времени. Другая группа факторов — процедурных — напрямую
зависит от готовности элит и населения двигаться к демократии. Часто
именно они выходят на первое место. помогая решить трудности, вызванные
структурными факторами.
Воля и готовность общества развивать и
укреплять демократические институты позволяет преодолеть негативный опыт
прошлого и социально-эконом ические трудности настоящего.
Часть вторая
Как авторитаризм становится демократией: практика
История
доказывает непрерывность изменений, а не постоянство каких-либо норм,
которые могут казаться вечными. Авторитарные режимы, которые
десятилетиями оправдывали свое существование необходимостью
стабилизации, наличием внешних врагов, культурной предопределенностью,
рушились в одночасье.
далеко
не все из них в дальнейшем становились демократиями. Часто
осуществлялся «веймарский сценарий», — когда вслед за первыми
демократическими реформами устанавливалась диктатура. Чаще всего такое
случалось из-за нежелания элит и общества доводить демократизацию до
конца. Она обменивалась на стабильность, борьбу с внешним врагом, а
оправдывалась культурной предопределенностью — неспособностью народа к
демократии.
Но
спешить обвинять кого-то в таких неудачах не стоит. Как показала
история, обваливаются демократии там, где общество к ним специально не
готовилось. Порой должны были пройти десятилетия упорной борьбы перед
тем, как демократия становилась по-настоящему востребованной и
устойчивой. При этом элиты должны были пойти навстречу массам. Именно
такие страны оказались наиболее успешными на пути демократизации.
Испания
Диктатура
генерала Франсиско Франко была установлена в конце 1930-х годов. За
следующие десятилетия он разделался со всеми своими политическими
соперниками — прежде всего, разного рода левыми. Дружил с Гитлером и
Муссолини. Но при этом умудрился избежать участия во Второй мировой
войне.
В середине 1950-х Испания начала меняться. В это время она была одним из самых отсталых государств Европы.
С
1959 года в Испании началась либерализация экономики, которая должна
была предотвратить скатывание страны в пропасть. Многие министры были
членами католической организации Opus Dei. Это было важно: католическая
церковь в Испании сильно способствовала тому, что диктатура Франко не
усиливалась.Но и не это главное. В середине 1950-х годов в
Испании все гражданское общество было выжжено. Единственной легальной
формой объединения граждан стали так называемые соседские хунты, когда
люди объединялись для решения бытовых вопросов в местах проживания.
Именно такие низовые организации стали главным институтом для
взращивания общественной солидарности. Уже через 10 лет существования
«соседские хунты» взяли на себя функции просвещения. Цели, которые
ставили перед собой «соседи», постепенно начинали приобретать
политический характер.
В совокупности с либеральными рыночными
реформами, развернувшимися в стране с конца 1950-х годов, и растущей
низовой гражданской активностью Франко пошел и на политические реформы. В
конце 1960-х, впервые за 30 лет, были разрешены забастовки
неполитического характера, расширялось местное самоуправление, были
приняты конституционные законы, защищавшие права и свободы граждан.
С
начала 1970-х годов в связи с усилившейся болезнью Франко постепенно
покинул все политические посты. Формально с 1947 года в Испании была уже
установлена монархия, поэтому еще до смерти испанский диктатор начал
готовить себе преемника в лице короля Хуана Карлоса I.
Фактически
испанское общество 20 лет готовилось к смерти Франко, которая произошла
только в 1975 году. Результат — формирование «Народного альянса», в
который вошли и коммунисты, и либералы, и франкисты. Король довел дело
до принятия новой конституции в 1977-м. А также на государственном
уровне был принят «пакт прощения», означавший, что все стороны
отказываются от обоюдных обвинений в преступлениях, которые были
совершены в период 1920-1970-х.
После этого демократизация
развивалась более чем успешно. Когда военные-франкист ы в 1981 году
попытались осуществить государственный переворот, чтобы установить
диктатуру короля, то сам Хуан Карлос отказал в поддержке мятежникам,
выступив по телевидению перед нацией
Южная Корея.
В
1961 году к власти в Южной Корее пришел генерал Пак Чон Хи, который
стал ничем и никем не ограниченным диктатором. Всякая политическая
оппозиция и гражданская инициатива были подавлены. Но экономика все-таки
росла за счет поддержания быстрых темпов развития экспортной
промышленности.
В
1979-м Пак был убит; кто был заказчиком, до сих пор неизвестно. Вслед
за этим в Корее произошел военный переворот. К власти пришел другой
генерал — Чон Ду Хван. Cвою диктатуру ему пришлось устанавливать на фоне
растущих протестов. Довольно быстро он ввел военное положение, а
протестующих начал сажать, пытать и расстреливать. Самый известный
эпизод получил название «резня в Кванджу»: были убиты 207 человек и
почти 1000 ранены.
Так
совпало, что в 1988 году в Сеуле должны были пройти Олимпийские игры.
Оппозиционно настроенные граждане за год до их открытия, несмотря на
угрозу жизни и здоровью, стали выходить на улицы. Пак не хотел терять
престижное международное мероприятие, а потому не решился по ним
стрелять. В июне 1987 года вспыхнуло так называемое Июньское народное
восстание: пользуясь нерешительностью диктатора, корейцы 17 дней
протестовали на улицах. Под давлением США и МОК Пак 29 июня выпустил
«Декларацию за политические реформы». Начался медленный переход к
демократии. Олимпиада состоялась.
Продолжение следует.
Следующая публикация
Комментарии 77