Предыдущая публикация
#Бункер_Ленина Гвардия вождя мирового пролетариата
«…чрезвычайно показательны слова Ленина, который любил говорить, что на 100 большевиков имеется лишь один идейный человек. 39 представляют собой криминальный элемент, а остальные 60 — дураки» (Тарунтаев Ю. А. Никто как Бог. «Издательство Алгоритм». М., 2012. С. 133). (оставшаяся единичка, надо понимать, это он сам - ВИЛ)
Причем, и до переворота он не слишком-то и мироволил будущим боссам созданной им империи зла. Вот, например, как выглядит гвардия этого предапостасийного деспота в воспоминаниях меньшевика Г.А. Соломона.
Флагмана утверждаемой Лениным железом и кровью культуры — министра народного просвещения — Луначарского (Мандельштама), вождь народов своему тогда еще соратнику по партии РСДРП характеризует следующим образом:
«Это, знаете, настоящий фигляр… Скажу прямо, — это совершенно грязный тип, кутила и выпивоха, и развратник, на Бога поглядывает, а по земле пошаривает, моральный альфонс, а, впрочем, черт его знает, может быть не только моральный… Подделался к Горькому, поет ему самые пошлые дифирамбы, а того ведь хлебом не корми, лишь пой ему славославие… ну и живет у них на Капри и на их счет…» (Соломон Г.А. Вблизи вождя: свет и тени. Москвитянин. М., 1991. С. 34).
Между тем и сам Г.А. Соломон несколько ранее уже успел убедиться в справедливости этих Ленинских высказываний, что соратник вождя успел к тому времени испытать и на самом себе:
«В Брюсселе Луначарский отметился гомерическим пьянством. Так, помню после одного угощения (пьянство и пр.), данного ему его поклонниками, мне пришлось в четыре часа утра увозить его к себе домой грязного, пьяного, скверно ругавшегося и все время лезшего в драку, бившего посуду…» (Там же).
Так что Ленин распрекрасно знал о моральном облике человека, впоследствии избранного им на пост наставника молодежи (некогда в качестве альфонса проживающего на Капри у Горького).
А вот как выглядел этот нарком, уже находясь при своем министерском портфеле:
«Он дорожил национальными праздниками, ходил в засаленном по-еврейски пиджаке с протертыми локтями, пропахшем луком и чесноком, хотя уже имел возможность хорошо одеваться» (Мирек А. М. Красный мираж. ООО «Можайск-Терра». 2006. С. 60).
Сам же Горький, этот крупнейший специалист по части пропаганды все того же «Дна», в речах вождя выглядел так:
«— Это, доложу я вам, тоже птица… любит деньгу. Ловко сумел воспользоваться добрым Короленкой и др., благодаря им взобрался на литературный Олимп, на котором и кочевряжится и с высоты которого ругает направо и налево и грубо оплевывает всех и вся… правда, из тщеславия дает деньги на революцию и считает себя так же, как и Шаляпин, ужаснейшим большевиком…» (Соломон Г.А., с. 34–35).
А вот и о будущей правой своей руке вождь соизволил не без доли истины ехидно съязвить:
«— Чтобы охарактеризовать вам Троцкого, — говорил Ленин, хитро щуря свои глазки с выражением непередаваемого злого лукавства, — я вам расскажу один еврейский анекдот… Богатая еврейка рожает. Богатство сделало ее томной дамой, она кое-как лопочет по-французски. Ну, само собой, для родов приглашен самый знаменитый врач. Роженица лежит и по временам, томно закатывая глаза, стонет, но на французский манер: “о, мон Дье”! Муж ее сидит с доктором в соседней комнате и при каждом стоне тревожно говорит доктору: “ради Бога, доктор, идите к ней, она так мучается…” Но врач курит сигару и успокаивает, говоря, что он знает, когда он должен вмешаться в дело природы… Это тянется долго. Вдруг из спальни доносится: “ой вай мир, гевальт!” Тогда доктор, сказав “ну, теперь пора”, направился в спальную… Троцкий — страшный трус, и мне так и кажется, что в решительную минуту его прорвет и он заорет на своем языке “гевальт”…» (Там же).
Однако же мировая олигархия банкиров через «Мемфис Мицраим», смотрящим от которой в России был Троцкий, лишь тогда отпустила необходимые для победы в гражданской войне средства, когда покушение на Ленина вывело Троцкого на требуемый ими для него пост главы РВС. Но никакой особой смелости в проведении карательных акций от него вовсе и не требовалось, а жестокости у трусов — всегда было в преизобилии!
Вот как выглядел Троцкий (Бронштейн):
«Типичный еврей с острым, чуть жестоким лицом и восточной шевелюрой черных, вьющихся волос…» (Гуль Р. Красные маршалы. «Молодая гвардия». М., 1990. С. 145)
Литвинов (Валлахмакс) от вождя был удостоен следующей характеристики присущих ему качеств. Он напоминал:
«…умного и ловкого еврея-коробейника…» (Соломон Г.А., с. 38).
Ему Ленин дает ничуть не лучшую всех прочих своих соратников характеристику:
«…считаю его прожженной бестией, но действительно артистом в этих делах, хотя и мелким до глупости… из Литвинова никогда не выйдет крупного деятеля — он будет гоняться за миллионами, но по дороге застрянет из-за двугривенного. И он готов всякого продать. Одним словом, — вдруг с безконечным раздражением закончил он, — это мелкая тварь, ну и черт с ним!..» (Там же).
И вот эту самую «мелкую тварь», способную прельститься «из-за двугривенного» и готовую «всякого продать», после захвата власти вождь наделяет портфелем министра иностранных дел…
Г.А. Соломон вспоминает и о Менжинском, чье поразительное холуйство также связано и с его будущей кровожадностью:
«…И вот при виде их обоих, пышущего здоровьем самодовольного Ленина и всего расслабленного Менжинского меня поразило то, что последний, весь дрожащий еще от своей болезни и обливающийся потом, нес (как оказалось) от самого трамвая громадный, тяжелый чемодан Ленина, который шел налегке за ним, держа на руке только зонтик…
Я вскочил и вместо приветствия бросился скорее к Менжинскому, выхватил у него из рук вываливающийся у него чемодан и, зная, как вредно для него таскать тяжести, накинулся на Ленина с упреками…
— Как вы могли Владимир Ильич, позволить тащить ему чемоданище? Ведь посмотрите, человек еле-еле дышит!..
— А что с ним? — весело-равнодушно спросил Ленин, — разве он болен?.. ну, ничего, поправится…
Меня резанул этот равнодушный тон…
В моей памяти невольно зарегистрировалась эта черта характера Ленина: он никогда не обращал внимание на страдания других, он их просто не замечал и оставался к ним совершенно равнодушным…» (Соломон Г.А., с. 18–19).
А на то, как необходимо поступать с такими «прогибающимися», Ленин имел достаточно однозначное собственное мнение:
«Таких людей надо прижимать к стене и, если не подчиняются, втаптывать в грязь» (В.И. Ленин. Полное собрание сочинений. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Политиздат. М., 1970. Т 48. С. 27–28).
Менжинский холуйствовал из последних сил. Потому именно он и такие как он вполне устраивали Ленина. Потому и заняли все эти Валлахмаксы и Мандельштамы самые важные в его государстве посты.
«…Ленин был особенно груб и безпощаден со слабыми противниками: его “наплевизм” в самую душу человека был в отношении таких оппонентов особенно нагл и отвратителен. Он мелко наслаждался безпомощностью своего противника и злорадно, и демонстративно торжествовал… В нем не было ни внимательного отношения к мнению противника, ни обязательного джентльменства. Кстати, этим же качеством отличался и знаменитый Троцкий… Но сколько-нибудь сильных, не поддающихся ему противников, Ленин просто не выносил, был в отношении их злопамятен и крайне мстителен, особенно, если такой противник раз “посадил его в калошу”… Он этого никогда не забывал…
Он не стеснялся в споре быть не только дерзким и грубым, но и позволял себе резкие личные выпады по адресу противника, доходя часто даже до форменной ругани. Поэтому, сколько я помню, у Ленина не было близких, закадычных, интимных друзей. У него были товарищи, были поклонники — их была масса, боготворившие его чуть ли ни по-институтски… Их кадры состояли из людей, главным образом духовно и умственно слабых, заражавшихся “ленинским” духом до потери своего собственного лица» (Соломон Г.А., с. 20).
А потому и собрались все они в одну большую шайку — кулик кулика видит издалека. И не было никаких внутренних противоречий от принадлежности всех этих Соломонов и Троцких, Луначарских и Блюмкиных к левым или правым эсерам, большевикам или меньшевикам. Ведь когда потребовались палачи — все эти инородцы были собраны в одну большую ватагу и всем своим разномастным скопищем вершили одно дело — уничтожение Православной Державы.
Исключительно по данной причине уже много позже смерти вождя: Троцкому припомнят Бунд, Соломону — меньшевизм, Блюмкину — принадлежность к эсерам. Только уже потом в борьбе за власть Сталин стравит всех этих кровососов в смертельной схватке. Потому и объявит всех их уклонистами от ленинского большевизма: меньшевиками и троцкистами, эсерами и анархистами.
Когда же все эти скорпионы были усажены вождем в единую банку, то, несмотря на свою принадлежность к различным партиям, никаких противоречий между собой вовсе не испытывали. Но очень дружно по его указке накидывались на очередную жертву, подлежащую уничтожению.
Вот как звучат фамилии его ближайших соратников, не упомянутых Соломоном:
«Яков Михайлович Свердлов (Янкель Мовшевич Гаухман)» (Мирек А. М. Красный мираж. ООО «Можайск-Терра». 2006. С. 26).
«Феликс Эдмундович Дзержинский — внук раввина Иосифа из польского местечка Дзержиново. Его отец Руфин перед свадьбой… принял католичество и стал Эдмундом (В 1941 году гитлеровцы, заняв Дзержиново, арестовали родственников Дзержинского и отправили в еврейское гетто, где и уничтожили всех)» (Там же, с. 27).
«Будучи близким другом британского разведчика Сиднея Рейли (фактически Рейли контролировал действия Дзержинского в период развития большевистской революции), он часто откровенничал с ним во время запоев… Однажды во время очередной пьянки он сказал Рейли следующее: “Человек не имеет никакого значения. Посмотрите, что происходит, когда вы морите его голодом. Он начинает поедать своих мертвых собратьев, чтобы выжить. Человек заинтересован только в своем личном выживании. Только это реально. Вся спинозовская философия — это куча хлама”» (Колеман Д. Комитет 300. «Витязь». М., 2006. С. 27).
А вот что говорил Дзержинский, со слов Аурелио Печчеи:
«…в разгар Красного Террора, когда были убиты миллионы русских: “Почему меня должно беспокоить, сколько людей умирает?.. Для меня люди— это не что иное, как мозги на одной стороне и фабрика дерьма на другой”» (Там же, с. 208).
А вот еще очередной польский еврей на службе у большевиков:
«Трудно сказать, чего было у Иосифа Станиславовича Уншлихта больше — польской или еврейской крови; скорее перебор той и другой образовал редкий сплав, сделавший из него… безгранично жестокого человека» (Мирек А. М., с. 28).
Далее следуют такие же не слишком Ивановы:
«Каменев (Розенфельд)…
Рязанов (Гольдендах) Давид…
Володарский (Гольштейн) Моисей…
Ярославский Емельян Михайлович (Губельман Миней Израилевич)…
Войков Петр Лазаревич (Вайнер Пинхус)…
Пятницкий Иосиф Аронович (Осип Таршис)…
Сокольников Григорий Яковлевич (Бриллиант Гирш Янкелевич)…
Зиновьев Григорий Евсеевич (Евсей Апфельбаум, Гершен Аронович Радомышльский)…
Ягода Генрих Григорьевич (Ягуде Генах Гершевич)» (Там же, с. 28–29).
Юлий Мартов (Цедербаум) (Там же, с. 84).
Ленин прекрасно знал компанию, из которой набирает себе гвардию. Еще:
«В 1905 г. он говорил: “Партия не пансион для благородных девиц. Иной мерзавец, может быть для нас тем и полезен, что он мерзавец”» (Волоцкий. М. Истоки зла (Тайна коммунизма). М. 2002. С. 65).
Но среди мерзавцев, собранных вождем для проведения русской революции, следует все же отметить, русских нами что-то не обнаружено вообще ни одного...
Но на что они Ильичу?
Вот чем он обуславливает национальный подбор своих кадров:
«Мерзавец хорош тем, что бесплатно и с особым усердием удовлетворяет свои садистские инстинкты, работая на революционный процесс. Это многого стоит» (Мирек А. М., с. 27).
Да, это стоит многих жизней: большего количества людей не загубил ни один из ранее существовавших на земле режимов. По убийствам людей ленинский режим не превзойден пока никем: его детище социализм представляет собой самое людоедское течение всех времен и народов. Даже тот же национал-социализм, который осужден международным трибуналом, представляет собой всего лишь детище социализма ленинского: и душегубки, и пыточные камеры, и концентрационные лагеря, и убийства заложников - Адольф Гитлер лишь прилежно копировал у своих братьев по социализму в СССР.
Следующая публикация
Нет комментариев