Поэт Александр Наумов написал стих в ответ на фразу "мадам" Лаймы Вайкуле о том,
Что Пугачёва "находится у каждого русского в культурном коде"
Из чего мы все сделаны, русские?
Что в моём отразилось в народе?
Что от предков досталось в нагрузку мне,
В потайном генетическом коде!
Я рождён под "Калиною Красною",
Я сказаньями полон былинными.
Очарован "Поляною Ясною",
И чудесными добрыми фильмами.
Там, где в "бой старики собираются",
Где "Москва, что не верит слезам".
И "Судьба", что с "Иронией" парится,
И ещё "Белорусский вокзал".
Я заполнен напевами Брюсова,
Я пронизан серебряным веком.
Перестал после первой закусывать,
Как увидел "Судьбу человека".
Разукрашен картинами Шишкина,
Разрисован я весь Айвазовским.
И поёт во мне дивная Зыкина,
И играет великий Чайковский.
Я пропитан весь детскими книгами -
Маршаком, Михалковым, Чуковским.
И воспитан такими кумирами,
Как Гагарин, Чуйков, Рокоссовский.
В моём коде есть Пушкин и Лермонтов,
В нём Есенин, Бажов и Островский.
Лев Толстой и Шукшин несомненно там,
И конечно, Владимир Высоцкий.
В нём вся наша хоккейная сборная,
Николай Николаевич Озеров.
"Современник" и "Малая Бронная",
И балет "Лебединое озеро".
Есть во мне Пискаревское кладбище,
Ленинградская школьница Таня.
Там "Катюша" несётся над Ладогой,
И гремит баритон Левитана.
Нет во мне Пугачёвой и Галкина,
Макаревича нет, не взыщите.
И конечно же чопорной Вайкуле,
Вы во мне и в себе не ищите.
У кого нет ни чести, ни совести,
Кому русским постыдно назваться.
Суждено на краю своей пропасти,
Одному позабытым скитаться.
Мы же останемся верными прадедам,
Мы - такие, не лучше, не хуже.
Навсегда и в печали, и в радости,
Сохраним этот код в наших душах.
Не понять ни британцу, ни шведу,
Отчего мы так страшно сильны.
В чём величие нашей Победы,
И безсмертие нашей страны
Комментарии 50
Что для мамы значит слово «Дети»?
Это то, что ярче солнца светит.
Это сердца маленький комочек.
Берегите сыновей и дочек…
В них любви заглавная страница.
Вырастут, вспорхнут, как-будто птицы,
К новому порогу жизни личной.
Учим их вести себя прилично…
Часто обижаемся, ругаем…
После, тихо к сердцу прижимаем.
Связь не разделима между нами,
С нашими родными малышами…
И когда-нибудь, вот так же точно
Принесёт сынок малышку-дочку
Или может маленького внука,
Что вбежит в сердечко к нам без стука…
Это всё любовь, любовь к ребёнку…
Сразу мы меняем им пелёнку,
А потом они меняют планы,
И уходят с дома слишком рано…
А пока малыш – совсем малютка,
Наслаждайтесь каждую минутку
Самым главным чудом на планете.
Счастье в жизни – это наши дети…
погнали
матерей
И яму рыть
заставили, а
сами Они стояли,
кучка
дикарей,
И хриплыми
смеялись
голосами. У края
бездны
выстроили в
ряд
Бессильных
женщин, худеньких
ребят.
Пришел
хмельной
майор и
медными глазами
Окинул
обреченных...
Мутный
дождь
Гудел в листве
соседних
рощ
И на полях,
одетых
мглою, И тучи
опустились
над землею,
Друг друга с
бешенством
гоня... Нет, этого я
не забуду
дня,
Я не забуду
никогда,
вовеки! Я видел:
плакали, как
дети, реки,
И в ярости
рыдала мать-
земля. Своими
видел я
глазами,
Как солнце
скорбное,
омытое слезами,
Сквозь тучу
вышло на
поля,
В последний
раз детей поцеловало,
В последний
раз...
Шумел
осенний лес.
Казалось, что сейчас
Он обезумел.
Гневно
бушевала
Его листва.
Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал:
мощный дуб
свалился
вдруг,
Он падал, издавая
вздох
тяжелый.
Детей
внезапно
охватил испуг,--
Прижались к
матерям,
цепляясь за
подолы.
И выстрела раздался
резкий звук,
Прер...ЕщёОни с детьми
погнали
матерей
И яму рыть
заставили, а
сами Они стояли,
кучка
дикарей,
И хриплыми
смеялись
голосами. У края
бездны
выстроили в
ряд
Бессильных
женщин, худеньких
ребят.
Пришел
хмельной
майор и
медными глазами
Окинул
обреченных...
Мутный
дождь
Гудел в листве
соседних
рощ
И на полях,
одетых
мглою, И тучи
опустились
над землею,
Друг друга с
бешенством
гоня... Нет, этого я
не забуду
дня,
Я не забуду
никогда,
вовеки! Я видел:
плакали, как
дети, реки,
И в ярости
рыдала мать-
земля. Своими
видел я
глазами,
Как солнце
скорбное,
омытое слезами,
Сквозь тучу
вышло на
поля,
В последний
раз детей поцеловало,
В последний
раз...
Шумел
осенний лес.
Казалось, что сейчас
Он обезумел.
Гневно
бушевала
Его листва.
Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал:
мощный дуб
свалился
вдруг,
Он падал, издавая
вздох
тяжелый.
Детей
внезапно
охватил испуг,--
Прижались к
матерям,
цепляясь за
подолы.
И выстрела раздался
резкий звук,
Прервав
проклятье,
Что
вырвалось у женщины
одной.
Ребенок,
мальчуган
больной,
Головку спрятал в
складках
платья
Еще не
старой
женщины. Она
Смотрела,
ужаса полна.
Как не
лишиться ей
рассудка! Все понял,
понял все
малютка.
-- Спрячь,
мамочка,
меня! Не надо
умирать! --
Он плачет и,
как лист,
сдержать не
может дрожи.
Дитя, что ей
всего
дороже,
Нагнувшись,
подняла двумя
руками мать,
Прижала к
сердцу,
против дула
прямо... -- Я, мама,
жить хочу.
Не надо,
мама!
Пусти меня,
пусти! Чего ты ждешь? --
И хочет
вырваться из
рук ребенок,
И страшен
плач, и голос тонок,
И в сердце он
вонзается,
как нож.
-- Не бойся,
мальчик мой. Сейчас
вздохнешь
ты
вольно.
Закрой глаза,
но голову не прячь,
Чтобы тебя
живым не
закопал
палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас
не будет
больно.--
И он закрыл
глаза. И
заалела кровь,
По шее
лентой
красной
извиваясь.
Две жизни наземь
падают,
сливаясь,
Две жизни и
одна
любовь! Гром грянул.
Ветер
свистнул в
тучах.
Заплакала
земля в тоске глухой,
О, сколько
слез, горячих
и горючих!
Земля моя,
скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе
видела
людское,
Ты миллионы
лет цвела для нас,
Но испытала
ль ты хотя
бы раз
Такой позор
и варварство такое?
Страна моя,
враги тебе
грозят,
Но выше
подними великой
правды
знамя,
Омой его
земли
кровавыми слезами,
И пусть его
лучи
пронзят,
Пусть
уничтожат беспощадно
Тех
варваров,
тех дикарей,
Что кровь
детей глотают
жадно,
Кровь наших
матерей...