Анатолий Кочкин

Он с трудом, но держался перед «небезупречным патриотом». Избитый и изможденный его палачами. Босой. В одном нательном белье, на котором проступали багровые пятна крови. «Лишь бы не упасть. Получится так, что я упаду к его ногам. Держаться надо», — уговаривал себя Антон Владимирович. Перед ним стоял главнокомандующий Добровольческой армией Антон Деникин, держа в левой руке мундир генерал-лейтенанта. — Это вам. Еще немного и наша армия войдет в Москву. Антон Владимирович, вы должны быть с нами, а не с ними. Мы постараемся забыть о вашем сотрудничестве с большевиками, а вы, в свою очередь, должны нам помочь. — Я ничуть не сожалею о сделанном мною выборе и могу аргументировать свой поступок. Мундир мне ваш не нужен. Я не намерен находится в вашей компании и целовать британский сапог, а тем более торговать Родиной. И ничего удивительного в этой сцене нет. Некоторые представители высшего командного состава царской армии испытывали разочарование в отношении предшествующего российского госуда