Предыдущая публикация
В тени Льва Толстого.
Почему сын великого писателя винил его в неудачах своей жизни.
Быть сыном гения - задача трудная, и судьба Льва Львовича Толстого- прямое тому подтверждение. По воле своего известного отца он разделил с ним имя, а по воли судьбы - талант. Он искал себя в литературе, живописи, скульптуре - и везде получал лишь снисходительные отзывы критиков, которые, подтрунивая, называли его не иначе, как Тигр Тигрович. В поединке Льва и Тигра силы были не равны, и он, этот поединок, продолжался до самой смерти Толстого-старшего.
Лев Львович, или, как называли его дома, Лёвушка, прожил непростую жизнь. Вообще, личность эта примечательная, странная и трагическая. Здесь и несбывшиеся мечты, и разрушенная жизнь… Он не принимал взглядов отца, а тот в свою очередь его не любил, боясь себе в этом признаться, и каждый раз изображая попытки к примирению. Женщины, с которыми заводил отношения Лев Львович, поначалу были с ним счастливы, но затем всё заканчивалось драмами. А из десяти его детей к концу жизни Льва Львовича отношения с ним поддерживали лишь двое...
⠀
«Софья Андреевна Толстая всех своих детей делила на «беленьких» и «чёрненьких» – голубоглазых и черноглазых, похожих на неё. Лев Львович, четвертый ребенок в семье Толстых, принадлежал как раз к чёрненьким и был самым любимым сыном Софьи Андреевны. За исключением, конечно, последыша Ванечки, в которого она вложила всю свою душу и материнскую любовь и от ранней утраты которого не могла оправиться очень долго. Со своей стороны Лев просто боготворил мать и во время тяжёлых семейных взаимоотношений родителей всегда неизменно держал её сторону.
Лев Толстой не слишком жаловал своих детей, пока они были маленькими. Это всегда обижало Софью Андреевну, но что поделать - муж не любил возиться с «бебичками», как тогда называли младенцев в дворянских семьях. А в 1872 году, когда Льву исполнилось три года, в письме к тётушке Александре Андреевне писал так написал о своём сыне-тёзке: «Хорошенький, ловкий, памятливый, грациозный. Всякое платье на нём сидит, как по нём сшито. Всё, что другие делают, то и он, и всё очень ловко и хорошо».
Лёвушка был очень красивым ребёнком - с каштановыми золотистыми кудрями, большими чёрными глазами, веселый, подвижный - его любила не только мать, его выделяли и баловали все взрослые. Известно, как относились к Лёве его братья, тётка и даже гувернёр, но почти ничего не известно о том, как воспринимал его отец. Нет ни одного упоминания о Льве в дневниках Толстого вплоть до марта 1884 года, когда мальчик приближался к 15-летию.
⠀
Между тем, маленький Лёва просто обожал отца! Как, впрочем, и все дети. Софья Андреевна была заботливой матерью, а Лев Николаевич – непререкаемым авторитетом. Поэтому все дети Толстых мать любили, а отца - уважали. «Мы обожали его и боялись, когда он был «не в духе», – напишет позже Лев Львович. – «Папа не в духе, не в духе», – повторяли все, и тогда надо было ждать, чтобы настроение его улучшилось…» «В раннем детстве я обожал отца, – дальше признаётся он, – любил запах его бороды, любил его руки и голос…»
⠀
Лев Толстой никогда не наказывал детей, тем более не бил их и почти никогда не повышал на них голоса. Но… «За всю мою жизнь меня отец ни разу не приласкал, – напишет Лев Львович. – Бывало, в детстве ушибешься – не плачь, ноги озябли – слезай, беги за экипажем, живот болит – вот тебе квасу с солью – пройдет, – никогда не пожалеет, не приласкает. Если нужно сочувствие – бежишь к мама. Она и компрессии положит, и приласкает, и утешит». Лев Львович на всю жизнь запомнил тот единственный момент, когда отец в качестве особого к нему расположения и в виде исключения взял его как-то с собой морозной ночью прогуляться «на деревню».
⠀
В сентябре 1881 года большая семья Толстых переезжает из Ясной Поляны в Москву - старшему сыну, Сергею, нужно было поступать в университет, а Татьяна, проявляя художественные способности, мечтала поступить в Московское училище живописи. Как-то её рисунок ценил сам Илья Репин, говоря, что он даже «завидует» ей.
Младшему сыну Льву тогда шёл 12-й год и его нужно было определять в гимназию. И никому в голову тогда не могло прийти, что через 10 лет после переезда в Москву из этого красивого и рассудительного мальчика получится несчастный неврастеник, больной какой-то неизвестной разрушительной болезнью...
Переезд Толстых в Москву совпал с началом семейного кризиса. Лев гораздо раньше остальных детей стал болезненно реагировать на родительские ссоры - его детская душа отвечала на малейшие колебания семейной атмосферы. «Помню ярко одну ссору между отцом и матерью, – пишет он в воспоминаниях, – на площадке около лестницы перед дверью на чердак. Мать что-то доставала за дверью в чулане, а отец стоял подле неё и кричал на неё. Из-за чего произошла эта ссора? Конечно, из-за какого-нибудь пустяка. Но оба они были в отчаянии. Мать плакала и отвечала редко, он настаивал на чём-то и что-то доказывал. Я подбежал тогда к матери, обнял её за колени и сказал отцу: «Зачем ссориться? Это ведь ни к чему!» Отец замолчал, посмотрел на меня и проговорил: «Блаженны миротворцы». И ссора потухла».
⠀
Но это была не последняя ссора. Именно Лёва оказался главным свидетелем страшного конфликта, произошедшего 17 июля 1884 года в Ясной Поляне, когда Толстой собрал котомку и ушёл из дома, несмотря на то, что жена была на последних днях беременности и в эту ночь родила дочь Сашу. Лёве тогда было 15 лет, и именно он с сыном французской гувернантки пришёл утешать мать. А потом начались нервные срывы и самого Льва. В декабре 1890 года Софья Андреевна запишет в дневнике: «Лёва весь дёргается нравственно, и как подойдешь к нему – подпадаешь под его толчки, и бывает больно».
⠀
С учёбой у Льва дела тоже обстояли неважно. Он дважды поступал в гимназию, и по окончании первого года обучения встал вопрос о том, чтобы оставить мальчика на второй год. В итоге из-за несогласия отца с методами обучения в гимназии и его отстранением Лев провёл два года вовсе без учёбы. Гимназию в 1889 году он окончил с трудом, часто болея и перенеся нервный припадок прямо на выпускном экзамене. «О моём экзамене на аттестат зрелости я вижу до сих пор кошмарные сны, – писал он уже в зрелые годы. – Много раз снилось мне после него, что я провалился, и я просыпался в ужаce...».
⠀
После гимназии Лев решил поступать на медицинский факультет Московского университета. Выбор этот объяснялся желанием «служить людям на полезном поприще», а также тем, что в своё время Лев с увлечением прочитал книгу выдающегося русского хирурга Николая Пирогова «Дневник старого врача». Правда, и тут отец отнёсся к выбору сына без одобрения – Толстой не особо жаловал медицину.
И, возможно, он был прав: для такого нервного и впечатлительного юноши трудно было вообразить более неподходящую атмосферу, чем анатомический театр. К тому же в это время у Льва всё сильнее стали проявляться признаки неизвестной нервной болезни, от которой он стремительно худел, впадал в апатию и не мог сдавать экзамены...
⠀
В марте 1890 года Лев решает оставить медицинский факультет и поступить на филологический. Поначалу-то он вообще собирался бросить университет и пойти служить во флот. Но потом передумал. Его всё больше и больше затягивало писательство, и когда его первый рассказ напечатали в газете, он был очень счастлив...
⠀
Софья Андреевна, переживая за здоровье сына, искала для него лучших врачей, но никто не мог толком объяснить, чем болен юноша. А тут ко всему прочему глава семейства решил разделить всю свою собственность между членами семьи - подписал беспрецедентный акт «наследования» при своей жизни. В итоге 21-летний Лев Львович стал владельцем самарского имения в Бузулукском уезде и хамовнического дома в Москве. И решил вплотную заняться писательством. Вскоре в журнале «Книжки Недели» появился его второй рассказ, но назваться настоящим именем он постеснялся - так и скрылся за псевдонимом «Л. Львов».
Справедливости ради надо сказать, что отец не был совсем уж равнодушен к литературным опытам Льва. Он читал их ещё в рукописях, судил о них порой строго и давал советы. Весьма одобрительно он отнёсся и ко второму рассказу Лёвы - «Монте-Кристо». Однако невозможно было не заметить критического замечания в обществе о том, что рассказы эти печатают в первую очередь потому, что Лев был «сыном своего отца».
⠀
Писательская карьера, всё же слабо поддержанная семьей, представлялась самому Льву зыбкой. Поэтому, когда замаячила надежда на жизнь помещиком, вдали от родителей, в самарских степях, он поехал туда осмотреться...
Приехав в своё имение, Лев столкнулся с ужасной действительностью - неурожаем, и как следствие, голодом крестьян. И вернувшись в Ясную Поляну, он рассказал домашним о том бедствии, что надвигается на самарские степи. В итоге было решено написать письмо в газету с просьбой о помощи голодающим.
⠀
Результаты стараний Толстых превзошли все ожидания. Всего было получено почти 2 миллиона рублей деньгами и более 20-ти тысяч пудов хлеба. В этом участвовала даже супруга царя, Мария Александровна, что несомненно увеличило количество пожертвований.
Вообще степень участия Льва Львовича в деле борьбы с голодом и помощи нуждающимся переоценить невозможно. В Самарской губернии он открыл более 200 столовых на средства пожертвований, привлекал церковных служителей к управлению ими, принимал участие в работе Красного Креста, организовывал фельдшерские пункты лечения больных тифом, принимал и распределял гуманитарную помощь... В результате сам заразился тифом, перенеся его на ногах, чем ещё больше подорвал своё некрепкое здоровье.
⠀
С ноябре 1892 года по настоянию матери и вопреки мнению отца Лев Львович поступил на службу рядовым в 4-м стрелковом Императорской фамилии батальоне, расквартированном в Царском Селе. Но и здесь долго не задержался - вскоре он был освобождён от воинской службы ещё до принесения присяги по состоянию здоровья.
⠀
Эта самая нервная болезнь, из-за которой, как он сам считал, возникают все проблемы в его жизни, привела 25-летнего Льва Львовича в Париж. Его сюда отправили на лечение. Но в санатории ему не только не стало лучше, но и значительно хуже, в результате чего он был вынужден вернуться в Россию. «Профессор по нервным болезням в Московской клинике, осмотрев меня, объявил родителям, что мне остаётся по большей мере два года жизни… - писал Лев Львович. - За период моей болезни меня показывали многим докторам… Из всех докторов, лечивших меня нашёлся один, советы которого вывели меня на путь здоровья...»
После окончания курса лечения по совету доктора Лев уехал долечиваться в Европу - сначала в Финляндию, а затем в Швецию к знаменитому доктору Эрнсту Вестерлунду. И здесь, в доме доктора, Лев Львович познакомился с его 17-летней дочерью – красавицей Доротеей. И влюбился.
⠀
«Шведский врач хорошо вылечил Лёвочку, но не во всякой аптеке есть такое лекарство» - шутили в семье Толстых. Еще бы! Лев Львович в считанные месяцы поправился, посвежел, о нервных припадках уже и речи не было - так Доротея (или Дора Федоровна, как называли её русские родственники) положительно повлияла на него.
⠀
Через несколько месяцев после знакомства в Стокгольме состоялась их свадьба. Молодые венчались дважды – по православному и лютеранскому обрядам. Вся шведская пресса обсуждала свадьбу сына знаменитого русского писателя, известного далеко за пределами России, и дочери известного врача. Из семейства Толстых на свадьбу приехали старшая сестра Татьяна и младший брат Миша. Льва Николаевича и Софьи Андреевны на свадьбе не было - главной причиной их отсутствия стало плохое состояние здоровья обоих.
⠀
Поначалу брак Льва и Доротеи не складывался - они постоянно ссорились из-за пустяков, а когда Дора поняла, что беременна, «из покорного и нежного ангела (как писал Лев Львович) она превратилась в дикого зверька…» «И я понял, что жена совершенно не была готова к браку. У нее была привычная девичья жизнь, учеба в Стокгольме, и Дора, видимо, думала, что так это всё и будет продолжаться, но только с приятным довеском в виде обаятельного русского графа. Ещё я понял, что по-настоящему моя шведская жена привязана только к своей семье. И совсем не готова отдать всю себя семье новой».
⠀
Ребёнок у Доры так и не родился - случился выкидыш. Но семейная жизнь наладилась, и спустя два года, в 1898-м, в Ясной Поляне, куда Лев привёз молодую жену, сначала родился их первенец (сын, так же названный Львом), а в августе 1900-го - второй сын – Павел. Однако семейная идиллия продолжалась недолго. В декабре 1900-го младший Лев внезапно скончался от воспаления мозга, а убитая горем мать, отказываясь верить в смерть сына, продолжала украшать рождественскую ёлку и готовила для него подарки...
Следующая публикация
Нет комментариев