Предыдущая публикация
Она сдачи не даёт.
Разбитных разведёнок и в то время хватало. А парикмахерша Таняха была особый сорт. Много лет пробыла замужем за занудным скупердяем, который своим нытьём и экономией, особенно на собственных детях, довёл её до края. Последней каплей семейной жизни стало предложение экономного мужа поехать на север подзаработать, а детей сдать в интернат « на время». И столько лет терпевшая по русской традиции «какой-никакой, а муж…», «да кому ты нужна с детями…» и прочими причитаниями сельских тётушек, Таняха наконец взорвалась и, высказав всё, что она думала о муженьке, проводила его куда подальше.
Свою бабскую свободу она глотала полной грудью, но с местной шантрапой, закружившейся сразу вокруг разведёнки, не связывалась. На её долю хватало приезжих мужичков, постоянно появляющихся в посёлке по служебным делам крупного лесопромышленного комплекса. И искать знакомства особо не приходилось: командировочные, вырвавшиеся из семейных гнёзд, всегда старались щеголять и частенько наведывались в местную цирюльню: кто постричься, кто побриться…
Таняха, бабёнка ладная и бойкая, с лету определяла, кого и как можно попользовать. И уж она как будто в отместку за долгие годы скупердяйской жизни любила устраивать праздник души. Кого уж на сколько хватало! Кто-то в три дня спускал копеечные командировочные на угощения и подарочки, кто-то продерживался чуть дольше, проявляя изобретательность в делах амурных. Таких Таняха могла и попридержать, даже и подкормить слегка, хотя не баловала и чуть что не так - катись медным тазом!
Этот командировочный подзадержался дольше всех. Прикатил он в полном параде и при деньгах и не мог не сразить Таняху мужицкой щедростью и старанием. Волочился мужичок каждый вечер к закрытию парикмахерской и мелким вьюном расстилался в ожидании сладкой Таняхиной награды, уж очень угодила бабёнка заезжему.
Командировка пролетела незаметно быстро и неожиданно вкусно-весело. Но домой возвращаться все-таки надо… Да мужичонка так увлёкся, так расстарался, что спустил всё до копейки - даже на обратную дорогу не осталось, а дома жена, дети… Помямлил, потоптался мужичонка перед Таняхой и, покрывшись красной испариной, наконец изрёк: не могла бы Татьяна часть денег вернуть. И прозвучала тогда фраза, ставшая крылатой в нашей женской компании: «П..да сдачи не даёт!». Сказала Таняха как припечатала, и всякий раз, когда нужно разгулявшего не в меру и забывшего края мужичонку, слегка отрезвить и напомнить об определённом порядке вещей, звучит хлёсткая фраза: «П..да сдачи не даёт!»
А кто её просит - тому и напоминают, как в случае с одной музыкальной особой, пожирательнице поселковых мужеских сердец.
Появилась эта примечательная звезда на фоне местного небосклона с открытием музыкальной школы и сразу поразила воображение доморощенных кавалеров всех мастей. А было чему удивиться!
Высокую дородную фигуру венчал высоко схваченный хвост пышных длинных волос. Крупные слегка навыкате глаза большие очки делали ещё загадочнее, а аппетитные губы под ярко-красной помадой вообще сводили с ума. Одевалась музыкантша в балахонистые блузы и длинные до пят почти концертные юбки, чем ещё больше пробуждала любопытства: а что там за этой колыхающейся преградой.
Виолетта (и имя для деревенского уха тоже было завораживающим) была женщиной свободной и могла позволить себе беспрепятственно крутить романы. Но свободных кавалеров во все времена недостаёт, и любвиобильная музыкантша время от времени не гнушалась принять в свои объятия заглядывающих на сторону кобельков. Все приключения удавалось сохранять в приличных рамках, до семейных скандалов дело не доходило, пока один «верный» муж не переусердствовал.
У Геньки опыта в общении с женским полом было маловато: неказистый на вид, он не пользовался популярностью среди сверстниц, а сразу после армии женился на простенькой соседке хоть немного постарше, но мало искушённой в интимных вопросах.
А тут глаз у Геньки загорелся, и, нырнув однажды в постель музыкальной прелестницы, он совсем обалдел. Природными возможностями и вполне весомыми Геннадия музыкантша быстро обучила пользоваться на все сто, и её подстёгивающие похвалы завертели Геньку юрким бесом. По простоте душевной он решил, что это и есть та самая большая любовь и, как ему казалось, в романтичной обстановке предложил однажды музыкальной Богине руку и сердце…
Виолеттта в просвечивающем пенюарчике завершила музыкальную фразу и, развернувшись к Геньке, сначала выпучила удивлённо глаза, потом истерически разразилась хохотом, припадая на пианино. Генька напряжённо ждал приговора. Музыкантша решила не быть деликатной, дабы расставить все точки сразу, и озвучила всё разом: выходить замуж не в её планах, тем более за неграмотного деревенского мужика - секс и замужество вещи разные.
Генька, раздавленный правдой жизни, не зная, как утешить свое мужицкое самолюбие, ничего лучше не придумал, как рассказать жене о «подлой разлучнице».
Мужняя жена сразу почувствовала себя героиней любовного романа, которая обманута и требует мести. Месть семейная пара придумала в соответствии со своими представлениями о жизни и справедливости: оба заявились к музыкантше требовать вернуть подаренное в пылу романтических воздыханий…
Виолетта в этот раз ржала как кобылица и, выпроваживая семейную парочку, вполне выразительно пояснила: «Она сдачи не даёт!»…
Однажды моя коллега, рассказывая о своём очередном разводе и бессмысленно поделённом имуществе по справедливости, как ей казалось, сказала, как жаль, что она не знала о такой полезной для каждой женщины фразе. Но ведь, действительно, какая может быть сдача?!( из моей книги "Суйгинки")
Следующая публикация
Комментарии 27
А вот мадам в пеньюаре с низкой социальной ответственностью...