Предыдущая публикация
«Беглые встречи» - автор рассказа К.
Паустовский
«Поздней осенью я проезжал на машине по Великолукской области и видел много маленьких лесных деревень. Вечером я приехал в тихий город Опочку и остановился в гостинице.
В прихожей гостиницы я встретился с низеньким седым человеком в потертом пальто. Старик этот уже знал, что я приехал из Москвы. Он остановил меня и спросил:
- Когда в последний раз вы были в Большом зале консерватории? Суть в том, что я окончил Московскую консерваторию по классу композиции. Когда вернетесь в Москву, поклонитесь от меня Большому залу консерватории и нашему знаменитому органу. Я уже 7 лет не был в Москве.
В прихожую вошел человек в ватнике. Должно быть это был шофер..
- Папаша, - сказал он композитору, - пойдемте в столовую, пообедаем. Я сегодня при деньгах.
- Спасибо, голубчик, Никак не могу. У меня через 2 часа концерт в школе. Буду играть Чайковского и Шостаковича.
Композитор повернулся ко мне:
- За 7 лет я объехал весь север, а теперь объезжаю эту область. Я даю концерты по селам и маленьким городам. Я мог бы жить в Москве и даже , может быть, преуспевал бы. Человек я одинокий. Мне не много надо. Как сказал некий поэт: «Только корку хлеба, кружку молока да вот это небо, эти облака». Но я предпочитаю слоняться по городам и весям и давать концерты. По существу за гроши. Но не в этом суть.
Вы не можете представить себе, как народ тянется к музыке. Особенно молодежь. До слез на глазах. И как люди благодарны за музыку. Ради этого стоит походить в поношенном пальто. Я композитор, но сейчас я выступаю, как пианист. Это справедливо.
- Почему, - спросил я
- Моим собственным вещам, - ответил композитор, - далеко до Моцарта или Чайковского. Поэтому я предпочитаю увеличить степень своей полезности для народа и лучше играть чужие вещи, чем сочинять свои. В наше время нужно воспитывать большие человеческие чувства. Прошу мне верить. Поэтому я и стал пианистом, исполнителем бессмертных вещей. Золотой отблеск, который бросает на нас искусство бесконечно облагораживает нас.
Композитор помолчал, потом сказал:
- На днях я был поблизости в деревушке Звоны. У тамошней сельской учительницы стоит в домишке рояль, остался в наследство. На нем было 8 немых клавиш. Пришлось мне чинить. Починил. Звук божественный! Теперь его перевезли в сельский клуб.
- Как же это можно так беспокойно существовать в преклонном возрасте? – спросил шофер.
- А ты не рассуждай, а лучше на концерт приходи.
- Вы без меня, Леонид Петрович, ни одного концерта в Опочке не давали.
Композитор ушел
- Кто этот человек? – спросил я дежурную.
- Сами не видите! – грубо ответила она. – Побирается за счет музыки. Нарушает правила внутреннего распорядка. То поет, то приведет мальчишек и учит их играть на гитаре. А у нас люди солидные, командировочные. Выселить его следует.
Среди ночи я проснулся, лежал вспоминал старика. За дверью застучал рукомойник, висящий в коридоре. Человек, умываясь, запел.
- Прекратите безобразие. Придумал – петь по ночам, - это сердилась дежурная.
- Молилась ли ты на ночь, Дездемона? – спросил ее композитор свистящим шепотом и с наигранной свирепой угрозой.
Дежурная поспешно ушла, что-то бормоча, а композитор по-мальчишески рассмеялся. И я понял, что никакие неприютные ночи и бездушные люди не смутят этого чистого сердцем и веселого человека.
Утром я поехал в Псков и по пути заехал в Пушкинские горы на могилу поэта. Около простого белого памятника с надписью «Александр Сергеевич Пушкин» я никого не застал. Только через час пришли цыгане. Они сели на землю и едва слышно запели печальную цыганскую песню.
Я вспомнил композитора в Опочке, и у меня в сознании возникла вдруг явная связь между этим протяжным напевом и звуками рояля в самых отдаленных углах страны. Мне пришли на память слова композитора о вечном отблеске, что бросает на нас искусство.
Следующая публикация
Нет комментариев