Предыдущая публикация
Федоровна
―Ну что,Фёдоровна, уезжаешь? ― Обратился пожилой мужчина
к женщине, стоявшей у забора своего дома и смотрящей куда
то в даль.
―Уезжаю, ― тоскливо произнесла она, тяжело и протяжно при
этом вздохнув, ― Знать судьба у меня такая на чужой земле
последние годочки доживать.
― Не понимаю я тебя . И как это ты согласилась ? А? На старости лет
ехать за три девять земель киселя хлебать! Чего тебе тут не хватает? Хозяйство у тебя ладное, домишко хоть и староват, но всё ж прочный , да и соседи у тебя― люди все как на подбор деловитые да порядочные, а ты в Америку эту, неизвестную, собралась!
― Да не в Америку я уезжаю, а в Канаду.
― Да какая разница! ― Возмущённо произнёс мужчина , прячась от полуденного зноя под развесистую цветущую вишню.― Как ты можешь уехать? Ведь здесь ты родилась, выросла, замуж вон за Ивана вышла, а теперь дезертируешь! Так? Ванька твой должно быть сейчас в гробу с боку на бок ворочается.
При этих словах , Вера Фёдоровна ― женщина шестидесятидвух лет, громко всхлипнула .
― Ты, Мишка, мне душу то не трави! И без тебя тошно, хоть волком вой! А с Иваном я сама разберусь, он меня понял бы! Не могу я тут остаться. Я там детям и внукам нужна, буду им помогать, правнуков будущих смотреть, по хозяйству хлопотать. Так что скучать там не придётся! ― сказала Вера Фёдоровна, продолжая утирать непрошенные слёзы, которые в последнее время стали её постоянными спутниками.― Иди домой! ― довольно сердито добавила она. ― Тебя уже наверно Надежда заждалась.
― Эх, Вера, Вера! Не сможешь ты там жить без своего огорода, без своего хозяйства, да и, вообще, без всего этого, ― мужчина провёл рукой, показывая на небольшую речку в дальнем конце села, в которой шумно плескалась детвора, на бескрайние поля, которые переливались золотом на ярком июньском солнце , на маленький уютный лесок, в котором так приятно спрятаться от летнего зноя и в котором растёт много ягод и грибов. ― Это здесь всё твоё, а там у тебя ничего не будет, а без всего этого ― ты как сирота! Вот как!
― Знаю я, знаю! Трудно мне там без всего этого будет, но здесь без детей ещё хуже одной остаться, так что выбора у меня не было! Очень уж дети уговаривали! ― продолжая утирать слёзы, грустно сказала женщина, которая от постоянных мыслей о предстоящем отъезде на чужбину, даже постарела и как то вся съёжилась.
― Ну дело твоё! А когда отбываешь? ― не унимался мужчина.
Вера Фёдоровна закрыла лицо своими натруженными руками и заплакала навзрыд. Её худенькие плечики содрогались в такт плачу. Косынка соскользнула с волос, открыв взору гладко зачёсанные седые волосы. Михаил, видя такое неподдельное переживание, мотнул головой , сглотнул комок, ставший поперёк горла, несколько раз тяжело вздохнул и хриплым голосом произнёс:
― Да ладно, будет тебе, Фёдоровна! Не обращай на меня, старого дурака, внимания! Может ты там хоть на старости лет отдохнёшь, а то с хозяйством твоим не до отдыха, ― кардинально сменил направление разговора мужчина , догадавшись что своими рассуждениями причиняет соседке боль. ― Пойду я, а то поздно уже!
И он стал медленно отходить от забора, старательно отворачивая от соседки лицо, что бы та ненароком не заприметила как увлажнились его глаза.
― Миша! ― окликнула она его, ― Завтра я уезжаю. Давай простимся, что ли? Вряд ли уже когда то свидимся! Не поминай меня лихом! Прости, если чего не так было! ― еле выдавила из себя Вера Фёдоровна, шмыгая носом. ― Прощай, Мишка! ― Она грустно улыбнулась. При этом вокруг глаз резко обозначились глубокие стрелки морщинок, ― Иди поцелую тебя! Ведь мы с тобой вместе выросли! Вместе детьми по дорожкам этим бегали ! А теперь, видишь, как жизнь моя круто повернулась! Да! Вряд ли когда свидимся!
― Ты чего! Прям как помирать собралась! ― прокряхтел Михаил, пряча горькую мужскую слезу, ― Свидимся! Обязательно! Поживёшь там немного и приедешь в гости своих соседей проведать! ― Он обнял Веру Фёдоровну, почувствовав как сильно колотится её сердце в такт его собственного, ― Ну, счастливо тебе! Желаю здравствовать и нас не забывать! А в котором часу завтра уезжаешь? Приду проводить.
― Дочка за мной после обеда заедет. Не приходи, не надо! Мне тяжело будет! Я ведь уже со всеми простилась и всех попросила не приходить, иначе не смогу уехать.
― Ну ладно, не приду! Так что, соседка моя любимая, до свидания!
― Прощай, Миша! Прощай навсегда! Больше никогда не увидимся! ― уныло произнесла женщина, улыбнулась и ушла в дом, ни разу не обернувшись назад.
Михаил смотрел в след Вере Фёдоровне, с которой был знаком целую вечность и качал головой из стороны в сторону.
― Эх, вот она какая жизнь! По таким ухабам да горкам нас провозит, что не всегда сладить с этим можно. Верка, Верка! Не сможешь ты там жить! Ты тут родилась, выросла ,тут твои корни прочно тебя держат. Погибнешь там.
Мужчина постоял ещё какое то время, размышляя о превратностях судьбы и сильно припадая на правую ногу поплёлся восвояси.
Уже битый час Вера Фёдоровна ходила по двору и старательно искала свою любимицу кошку Куцулю.
―Кис-кис, кис-кис, да где ж ты запропастилась!? Никогда такого не было! Всегда рядом со мной, а тут уже полдня как нет! Кис-кис, Куцулька, Куцулька! Иди ко мне! ― причитала женщина, заглядывая во все места, где любила прятаться её кошка.
Маленькая смешная собачонка, совершенно непонятной породы путалась под ногами у хозяйки и радостно виляла крючковатым хвостом, изгибаясь при этом всем своим нескладным и для своего малого роста чересчур длинноватым телом .
― Ищи, Гердочка, ищи! Где наша Куцуля делась? А? Всё понимает, моя кошечка, всё понимает, бедная ! ― горестно произнесла Вера Фёдоровна, присев на скамейку во дворе, ― Понимает, что я её предала! Ведь я её бросаю! Да, и тебя тоже!― сказала она, обратившись к собаке, которая смешно припрыгивала возле любимой хозяйки, постоянно отвлекаясь на поимку собственно хвоста, ― Только ты ещё слишком мала , что бы во всём разобраться, а Куцуля со мной всю жизнь прожила. Мы же с ней как одно целое!
Женщина протяжно вздохнула и на неё нахлынули воспоминания. Она вдруг отчётливо припомнила как однажды, почти тринадцать лет назад поздно вечером возвращалась домой с речки и неожиданно услыхала в кустах какую то шумную возню, потом раздался яростный лай нескольких собак , а в завершение ко всему― жалобное мяуканье котёнка. Женщина сразу же догадалась - идёт неравный бой, схватила огромную палку и бесстрашно кинулась в самую гущу событий ― такая уж у неё была натура. Шумно крича и размахивая палкой вокруг себя ей удалось прогнать оскалившихся собак . Наклонившись , она увидела под листьями маленького жалкого котёнка , который яростно шипел , пытаясь хоть как то защититься. Женщина подобрала несчастное создание . Котёнок был весь мокрый и липкий . Завернув его в фартук, Вера Фёдоровна быстрым шагом пошла домой , понимая что найдёнышу скорее всего нужна помощь.
Дома, при ближайшем рассмотрении, она поняла, что котёнок пострадал сильнее, чем подумала . Особенно сильно была искусана мордочка и правая лапка. Женщина в течении двух недель старательно выхаживала найдёныша. Муж Иван , который был тогда ещё жив, всё посмеивался над женой и честно говоря не верил, что это худющее , слабое создание когда ни будь выживет. А это создание, оказавшись кошечкой, через месяц поправилось на отменных домашних харчах , все ранки зажили , остались только заметные последствия ― слегка перекошенный рот с не прикрываемым клыком с правой стороны и сильное прихрамывание на правую лапку. Пока женщина занималась выхаживанием кошки, называла её просто «маленькая моя» , а после выздоровления стал вопрос о кличке .
― Ой, да она ж вся какая то неровная, куцая ! ― со смехом произнёс Иван, поглаживая изувеченное животное.
― Куцая? Значит будет Куцуля! ― неожиданно придумала Вера Фёдоровна.
― Ну это ты точно придумала ! Точнее просто быть не может!
Так в доме Веры Фёдоровны и появилась кошка Куцуля, которая стала для своей хозяйки верной подругой. Животное платило своей спасительнице неимоверной преданностью и бесконечной любовью. Она словно тень ходила по пятам за женщиной , всегда чувствовала её настроение, всегда жалела, когда Вера плакала, и по-своему лечила, когда та болела. Соседи сначала всё удивлялись зачем нужно было оставлять такую некрасивую, изувеченную кошку, а потом прониклись к этому несчастному животному уважением, восхищаясь такой привязанности кошки к своей хозяйке ― женщина на базар, и она с ней, женщина в гости, а она под окнами её поджидает, женщина в огороде работает, а она в траве лежит и наблюдает. Вот ведь какая бывает преданная дружба!
А сейчас Вера Фёдоровна себя чувствовала настоящей предательницей. Она ведь завтра уезжает и бросает свою верную кошку . Конечно она попросила соседку бабу Масю забрать к себе Куцулю, но понимала, что кошка никогда не сможет там жить. На протяжении всего времени подготовки к отъезду, женщина часто разговаривала со своей верной подругой, объясняла ей всю ситуации, просила прощения и горько плакала. Но разве есть прощение измене?
И хотя кошка всегда внимательно внимала словам хозяйки, смотрела прямо ей в глаза, Вера Фёдоровна отчётливо понимала ― ей нет прощения. Может быть кто то скажет, что всё это ерунда, что всё это сентиментальные глупости ! Может быть! Но только не для Веры Федоровны и не для её кошки Куцули!
Продолжая поиски, женщина зашла в курятник. Тишина, царящая в помещении, больно резанула по сердцу. Не было слышно ни громкого кукареканья задиристого петуха, который важно расхаживая из стороны в сторону, охранял своих курочек, ни призывных нежных голосков курочек-несушек , щеголявших перед своим красавцем дружком. Все жители курятника ещё три дня назад переехали на постоянное место жительства всё к той же бабе Масе.
― Боже мой! Боже мой! Что я делаю? Куда я еду? Зачем я уезжаю? ― запричитала Вера Фёдоровна, взявшись руками за голову, ― Старая дура! На что подписалась? Зачем? Зачем? Как жить там буду?
Женщина горько заплакала и вышла из курятника, продолжая сквозь слёзы всё время повторять:
― Куцулечка! Кис-кис, кис-кис! Родненькая где ты? Кис-кис, кис-кис!
Кошки нигде не было. Только забавная глупышка Герда неотступно следовала за хозяйкой , быстро размахивая в стороны своим закрученным, словно бублик , хвостом.
Неожиданно в кармане платья зазвонил телефон. Вера Фёдоровна от неожиданности даже вздрогнула. Звонила дочка. Женщина , не желая расстраивать её, высморкалась, утёрла глаза , затем перевела дыхание и только потом ответила .
― Да, Наташенька! Нет, у меня всё в порядке. Уже всё собрала. Полностью готова. Жду тебя завтра! До свидания! Целую!
Разговор был быстрым , потому как у дочки было много неотложных дел перед отъездом. Вера Фёдоровна не стала беспокоить её своими проблемами и переживаниями.
Она сидела на скамеечке , уже полностью успокоившись и думала.. Думала о том, что уже никогда не увидит как цвётёт её любимый сад, никогда не попробует сладкого сочного яблочка со своего дерева, не увидит как ранним утром расстилается серебристая дымка над их маленькой сельской речушкой, не услышит нежную трель соловья, который каждую весну, как верный постоялец обосновывается у неё в саду на огромной яблоне, не почувствует как свеж и прозрачен воздух после дождя.
Женщине ужасно захотелось, что бы всё что с ней сейчас происходит было только сном.
«Как хорошо было бы завтра проснуться на заре, погладить Куцулю, вместе с ней пойти покормить курочек, собрать ведёрко ароматной клубнички и сварить внукам варенье» ― думала Вера Фёдоровна ― « Но обратной дороги уже нет! Дом продан, живность всю раздала, да ещё ко всему Куцулька пропала . И куда она запропастилась? И так тоска давит, а тут и Куцуля, моя любимая исчезла! Обиделась! Всё поняла и обиделась!»
Наступил вечер. Кошка так и не появилась. Полностью опустошённая и подавленная предстоящим отъездом и отсутствием любимицы, Фёдоровна , сделав ещё кружок по огороду пошла в дом. В дом , который теперь уже был не её домом. Женщине показалось что даже часы стали тикать тише . Наверно тоже обиделись!
― Эхе хе-е-ех!― вздохнула Фёдоровна, тяжело усевшись на кровать, ― Куда еду? В неизвестность! В чужую страну! Зачем согласилась? Пусть бы дети ехали, а я тут бы их в гости ждала! Так нет! Глупая! Уговорили таки! Согласилась ! А теперь обратного пути нет!
Женщина посмотрела на висящий на стене портрет мужа и обращаясь к нему, бесцветным голосом произнесла:
― Предательница я, Ваня! Предательница! Тебя предала! Кто же теперь тебя проведывать будет, кто ухаживать за могилой будет? Нет мне прощения, дуре старой! Детям там и без меня хорошо было бы, я им там только обузой буду! Я должна тут, на своей земле, умереть и рядом с тобой лежать! Зачем согласилась? Зачем?
Вера Фёдоровна ещё долго разговаривала с портретом мужа, изливала душу свою, только не плакала уже больше. Видно иссякли слёзы , осталась только боль ― тяжёлая, давящая боль словно неподъёмный камень лежащая на её истерзанном сердце.
Но усталость взяла своё и женщина, постоянно думая о любимой кошке, забылась тяжёлым сном .
Посреди ночи она резко вскочила от ужасающих раскатов грома и ярких вспышек молний, которые на мгновения озаряли светом всё вокруг. Раньше Фёдоровна обрадовалась бы летнему, приносящему живительную влагу для сада, дождю, а сейчас наоборот, ей стало как не по себе, от неприятного предчувствия внутри всё сжалось. Трясущимися руками она перекрестилась и быстро встала с кровати что бы впустить в дом собаку Герду, которая ужасно боится грозы.
― И где же моя Куцуля сейчас, ― спрашивала саму себя женщина, одевая тапочки.
На улице лило как из ведра .
« Даже природа по мне плачет» ― невесело промелькнуло в голове у Федоровны .
― Герда! Герда! Иди ко мне! ― Кричала она, выйдя под проливной дождь. Но собака не отвечала и не прибегала, ― Куцуля , кис-кис! ― безрезультатно пыталась перекричать шум ливня Фёдоровна.
Тогда женщина решила пойти в огород . Там Герда всегда под скамеечку пряталась от солнца. Это было её любимое место. Ночная рубашка давно полностью промокла, а с волос ручьями стекала тёплая дождевая вода. Но сейчас было не до этого! Голову сверлила только одна мысль ― где сейчас Куцуля? Что с ней случилось?
Фёдоровна уже почти добралась до черешни под которой стояла скамейка, когда раздался сумасшедшей силы раскат грома и сверкнула ослепительная молния, во время вспышки которой женщина успела заметить промокшую собаку сидевшую возле той самой скамейки.
― Герда! Иди сюда! ― заголосила Фёдоровна, с трудом пробираясь через кусты малины.
В ответ она услышала только жалобное поскуливание.
Только приблизившись к черешни, женщина, постоянно вытирая лицо от дождя, смогла рассмотреть собаку. Та, абсолютна промокшая, сотрясалась всем телом, но на призывы хозяйки не откликалась и не сдвигалась с места, продолжая тихонько поскуливать. И только подойдя вплотную к скамейке , Вера Фёдоровна поняла в чём дело ― на скамейке , свернувшись калачиком лежала её любимица Куцуля.
― Куцуленька! Нашлась ! ― обрадовалась женщина и потянулась к кошке.
Но взяв её на руки, она сразу же поняла что с кошкой что то не так. Ужаснувшись от вспыхнувшей в голове догадке женщина испытала настоящий шок. Она, пытаясь привести в чувства несчастное животное, стала отчаянно трясти мокрую Куцулю, которая словно тряпичная кукла повисла у неё в руках. Всё напрасно ― кошка была мертва. Осознав это, Фёдоровна прижала к груди свою бездыханную любимицу, горько заплакала и запричитала :
― Не простила ты меня ! Не простила! ― она опустилась на скамейку, продолжая прижимать к себе кошку, ― Куцулечка! Дорогая, прости меня! А ты, Герда -т мница! Не испугалась, не бросила друга ! Не то что я!!! ― обратилась она к собаке, продолжавшей верно сидеть рядом и тихо поскуливать , словно оплакивая хозяйкину любимицу, ― Нет мне прощения! Нет! Я во всём виновата!
Женщина продолжала сидеть на скамейке . Она уже не причитала , а только медленно раскачивалась из стороны в стороны , постоянно поглаживая верную свою кошку, которая решила лучше умереть, чем расстаться с любимой хозяйкой. Вера Фёдоровна всё сидела и сидела совершенно не обращая внимания на непогоду. Горючие слёзы градом катились из её глаз , смешиваясь с каплями тёплого летнего дождя, который всё лил, лил и лил.
Следующая публикация
Нет комментариев