Предыдущая публикация
Перед этим горем гнутся горы, не течет великая река…
Галина Гутникова из г. Барабинска обещала единственному сыну, погибшему в СВО, выдержать все, чтобы поднять внучку.
О случившемся уже все знали, но никто не решался сказать матери, что ее единственный сын больше никогда не переступит порог родного дома. Эту горькую миссию взяла на себя младшая сестра Оксана, позвонила на сотовый. «Ты дома? – Да где ж мне еще-то быть? – Я сейчас приеду. – Зачем?» – впервые в жизни спросила Галина Алексеевна и осеклась. В голове как будто раздался щелчок… Когда Оксана зашла на веранду и взглянула в глаза, она все поняла. Закричала в безумном горе, зашлась, забилась в истерике: «Нет! Не смей! Замолчи! Неправда!». Галина трясла сестру за грудки, ей хотелось ее ударить, лишь бы та не говорила страшных слов: «Вова погиб. Сегодня ночью». Мир обрушился. Воздуха не хватало, а в голове лишь одна мысль «это все не со мной». Она ухватилась за нее, как утопающий за соломинку.
Слушая рассказ Г. А. Гутниковой, я плакала вместе с ней, ибо удержаться от слез было выше моих сил. Сердце разрывалось от великой жалости к матери, потерявшей любимую кровиночку. Впервые Галину Алексеевну я увидела недавно на открытии мемориальной доски ее сыну. С причитаниями она упала на памятник и все наглаживала фотографию, выбитую на нем. Эмоционально тяжелый момент, когда не знаешь, чем помочь человеку, как облегчить груз неимоверного горя. Второй раз мы повстречались на открытии экспозиции «Своих не забываем…» в краеведческом музее. Тогда я случайно услышала, как женщина обратилась к обнимавшей ее девочке: «Ты, внученька, с папой разговариваешь? Ну поговори, поговори, детка»… И вот сегодня я сижу напротив Галины Алексеевны и мысленно корю себя за то, что своими вопросами о погибшем сыне щедрыми горстями бросаю соль на ее открытую рваную рану. И только полнейшее убеждение в правильности моего намерения не дает просто встать, уйти, оставить в покое, не бередить душу. Ибо о Владимире Гутникове должны знать и помнить не только родные и друзья, а в людской памяти сохраниться сухие биографические сведения: жил-воевал-умер. Нет, пусть это будет светлое воспоминание о человеке, который мог еще много-много лет дарить окружающим тепло своего сердца, но несущий смерть снаряд вражеской артиллерии настиг его, оборвав жизнь в самом рассвете сил…
— Я родилась и выросла в Барабинске, окончила первую школу, — начала повествование Галина Алексеевна. – После 11 класса решила поступать в областной железнодорожный институт на финансовый факультет. Мне не хватило всего одного балла, а когда предложили поучиться год на другом факультете, чтобы потом перевестись бесплатно обратно, отказалась. Не захотела просто так терять время. Вернулась домой. Попробовала в Куйбышевское педучилище, но после нескольких занятий поняла: не мое. Пошла в политен на строителя. Каждый день ездила на пары. Однажды познакомилась с молодым человеком, Андреем. Стали встречаться. Потом он ушел в армию, мы с его отцом ездили туда к нему. Когда вернулся, поженились. Я работала учетчицей в СУ-814 (сейчас уже нет этой организации), которая строила трассу «Байкал». Вскоре на свет появился Володя.
Им бы, молодым, жить да радоваться наследнику, но не сложилось-не срослось. Галина осталась одна с ребенком, но ни дня об этом не жалела, как бы трудно ни приходилось.
Вова родился богатырем – четыре сто. Казалось бы, дело телячье – ешь мамкино молоко, наращивай бока. Так нет же, тянул, постреленок, жилы из родительницы, кричал, плакал, не спал ночами. Если ей удавалось прикорнуть часа полтора, то уже хорошо.
— Я потом у него спрашивала: чего тебе не спалось-то? А он смеялся и говорил: «Не помню, мамуль».
Из декрета женщина вышла на почту – очень нравилось работать с людьми. Потом на некоторое время ушла продавцом в киоск от рыбзавода, так как там была возможность получить квартиру. Позднее снова вернулась на почту, где трудится и по сей день. Ей неоднократно предлагали перейти в подписной отдел или на главную кассу, однако без общения с клиентами она себя не представляет.
— Беспокойный, как сейчас говорят, гиперактивный, Вова на удивление хорошо пошел в садик. Я завела его в группу, он совершенно невозмутимо сказал мне «пока» и пошел играть. А через два часа, когда пришла забирать, воспитательница констатировала: «Ваш замечательно себя ведет. Завтра пусть побудет до обеда». А еще через день разрешили оставлять на полную «вахту». Как и все ребятишки в его возрасте часто болел. Стандартный набор: температура, насморк, кашель. Каждый раз на больничный не пойдешь, приходилось изворачиваться: где соседка приглядит, где бабушка останется с внуком.
Не успела мама оглянуться, как пришло сыночку время идти в первый класс. Постояла несколько минут на линейке, полюбовалась: смешной такой, серьезный, с букетом цветов. И побежала на работу открывать отделение. Поначалу Вова всего стеснялся, зато потом уже, как в том фильме: кто на соревнования? – я! — кто на конкурс? – я! — кто на турнир? – я! Очень любил гонять с пацанами в футбол, сначала просто во дворе, потом в школьной секции, а после на стадионе. Учился ровно, часто радовал Галину Алексеевну хорошими оценками. Но позднее избежать подростковых проблем ему не удалось. «Уроки сделал? – А нам ничего не задавали! – Дай-ка, сынок, посмотрю твой дневник. – Так он, мама, в школе остался, на проверке». «Проверять» же учительница могла по несколько дней. Зато потом в железнодорожном училище, куда поступил после 9 класса, сам удивлялся своему поведению и ворчал на себя: «И чего не учился? Все же легко, понятно и интересно». Выпускные экзамены сдал досрочно: буквально через пару дней после получения аттестата пришла повестка в армию.
— Владимир служил в такелажных войсках под Читой, часть занималась утилизацией боеприпасов. Что там происходило, я могла только догадываться по обрывочным сведениям от родителей других мальчишек-барабинцев, которые попали туда же. У Вовы, когда бы и о чем у него не узнавала, всегда все было хорошо. Другие жаловались на плохие условия, как им тяжело и трудно, у моего один ответ на любые расспросы: «Нормально. Вот, вышли кофейку попить». А ведь устаревшие боеприпасы при погрузке-разгрузке и даже просто хранении могли сдетонировать-взорваться от любой мелочи: толчка, удара, перегрева – и подобные случаи были.
Где и когда молодой человек научился, нет, не обманывать, а просто не говорить всей правды близким людям, беречь их нервы, здоровье? Примером для него стала Галина Алексеевна. Она никогда не жаловалась ему (хотя, казалось бы, самый родной человек): «Как же мне плохо, как одиноко, как тяжело!» Закроет лицо руками, чтобы никто не видел боли, мысленно выдохнет и все. Через минуту уже улыбается снова. И сын пошел в нее. Что бы ни случилось-ни произошло, но мама ничего не должна знать, чтобы лишний раз не волновалась, не переживала. Всегда был отзывчивый, уважительный, прислушивался к мнению старших, заступался и оберегал младших.
После армии Владимир устроился охранником в летний лагерь для школьников, где познакомился со своей будущей женой Викой. Долго перезванивались-переписывались, потом решили пожениться. Через положенный срок молодые подарили счастливой бабушке внученьку Настену. В дальнейшем их пути разошлись, но они сохранили теплые отношения, и если требовалась любая посильная помощь, никогда не отказывали друг другу. А уж в своей принцессе папа Вова души не чаял, надышаться-наглядеться не мог.
— Я такую любовь, такую привязанность видела только в фильмах. Володя всегда знал, когда дочь начинает заболевать. Настя чувствовала, что отец приедет или позвонит. Если же он, бывало, по случаю строжился, она лишь крепче его обнимала: «Папочка, ты даже ругаешься ласково, мне нравится». И все разговоры только о нем.
Наступил сентябрь 2022 г. По городу поползли упорные слухи о начале мобилизации и готовящихся списках. Натерпевшись страху еще во время срочной службы сына, Галина Алексеевна твердо для себя решила: «Не пущу! Даже если придут с повесткой, перехвачу посыльных, скажу, что дома нет». Кто в такой ситуации решится, посмеет осудить мать, у которой один-единственный ребенок? Сколько ночей она не спала, сколько всего пережила-испытала, прежде чем он встал на ноги! И все неустанно твердила: «Не бери повестку!» Владимир же с легкой улыбкой отвечал матери, как неразумному дитя: « С чего ради? Я никуда бегать не собираюсь. Надо, значит, пойду». Была возможность получить бронь – разрыв мениска коленного сустава, только месяц прошел после второй операции, еще специальная повязка не была снята. Но ни мольбы матери, ни поврежденное колено не остановили его…
Прошло девять месяцев. Жаркий июльский день. Солнце уже с утра припекает. На территории Барабинского почтамта многолюдно: в канун профессионального праздника здесь собрались передовики производства, почетные гости, представители власти. Галина Алексеевна внезапно как будто что-то почувствовала, обернулась и обмерла: вот он идет, родной, любимый, улыбается. Закричала-запричитала от радости, бросилась к нему навстречу, не чуя под собой ног. Владимир предупредил, что ему дали отпуск, но ни конкретную дату приезда не назвал, ни номер поезда. А по прибытии на родину окольными путями отправился за цветами для мамы, не мог же он в такой день появиться с пустыми руками.
Почти две недели счастья, когда ненаглядный сыночек рядом. В первый же вечер он «спалился» перед матерью. «Жара такая, а ты в футболке ходишь, сними. – Да нет, мама, мне и так нормально». И только после бани стала ясна причина внезапно открывшейся теплолюбивости. Полотенце предательски сползло с его плеч, и зоркое материнское око сразу же увидело свежий шрам на спине. Тогда-то и сложился в ее голове пазл: два месяца назад сын выслал свое селфи, Галина Алексеевна еще обратила внимание, что он лежит на кровати, на подушке с белой наволочкой. На что Владимир только посмеялся в ответ: «А ты думала, мы тут на голой земле спим?». Он просто скрыл от матери, что был ранен и лежал в госпитале – дорожил ее покоем. О войне ничего не рассказывал, только истории о том, как к ним приблудилась кошечка, прибежала собака или приползла черепашка. Показывал фотографии четвероногих, радовался и смеялся, как ребенок. Там, за ленточкой хвостатые друзья для наших ребят как отдушина, напоминание о мирной жизни, доме. Одно только омрачало – слишком быстро летит время. Материнские попытки уговорить остаться Володя прервал всего одной фразой: «Мамуль, там такие же мальчишки, как и я. Они тоже хотят в отпуск, также скучают по родителям, женам, детям. Я не могу их подвести, понимаешь?» И повторял: «Все будет хорошо, главное, телевизор не смотри. А Победа, однозначно, будет за нами. Мы же русские!» Это была их последняя встреча…
Девятого ноября Владимиру Гутникову исполнилось тридцать лет, он похвалился матери подарком от ребят: бутылочка безалкогольной «Балтики» и суши. На следующий день написал: «Вышли с работы, все нормально, сильно устали». И добавил: «Вернулись не все». Утром должны были, как обычно, созвониться, но его телефон молчал.
Галине Алексеевне в ту ночь не спалось. Последнее время сон и так не шел к ней, заставляя ворочаться на постели по несколько часов. А тут совсем хоть глаз коли. И какая-то смутная тревога сосет, сосет сердце. Едва дождалась рассвета. Написала сыну — странно, сообщение доставлено, но не прочитано. Одно, второе… Холодок по спине. Медленно, но верно начала охватывать паника. Женщина набрала родным в чате: «Вова с кем-нибудь созванивался?». Сестра Оксана попыталась успокоить: «Не переживай раньше времени, спят, наверное». Она же спустя несколько часов принесла чудовищную весть.
Парни, сослуживцы Владимира, рассказали позднее, что ночью (чуяло материнское сердце!) их отправили собирать убитых и раненых. В это время со стороны украинцев начался артобстрел…
— Я очень благодарна мальчишкам, они трижды пытались вытащить Вову. Спасибо им огромное, что не оставили на том поле! Как бы то ни было, но мой ребенок здесь, на родине, рядом со мной, а не лежит где-нибудь безвестный, присыпанный землей, и вороны клюют его тело.
Оглушенная свалившимся на нее горем, мать в тайне надеялась: может, все-таки не он? Тысячу раз переслушала голосовые сообщения от парней: «Сегодня не смогли Володю достать, завтра попробуем снова». «Обязательно вытащим!» «Все, Вова у нас!» «Да, точно он, его шевроны, его татуировки». Стукнет сердце, оборвется куда-то вниз, и снова вера в невозможное: нет, не может быть, он должен быть живым!
Незадолго до трагедии Настя сделала рисунок, сфотографировала и отправила Галине Алексеевне на телефон: «Баба, смотри, я папу нарисовала. – Молодец! А что это у него, внученька, на груди? – Медаль. – Так награды на войне не всем дают. – А у папы будет!»
Девятого декабря 2023 г. состоялись похороны В. А. Гутникова, посмертно он награжден орденом Мужества. Права была дочь … Горе, как и мороз, сковало все вокруг. Бросая, по обычаю, горсть мерзлой земли на крышку гроба, Галина Алексеевна пообещала погибшему сыну любой ценой выдержать… Помочь поднять на ноги внучку.
Страшна материнская утрата, но о случившемся предстояло еще сообщить Настеньке. Девочке не решились омрачать день рождения и Новый год (22 декабря ей исполнилось восемь лет), ведь она так ждала любимого папу и хотела получить от него подарки. Владимир же, словно предчувствуя, приготовил сюрпризы для нее и для мамы заранее. Сноха Виктория удалила у дочери на телефоне все соцсети и WhatsApp, дабы та случайно не увидела, не узнала от чужих людей раньше времени, подговорила-предупредила классную руководительницу. И только в начале января состоялся тяжелый разговор. «Настюш, папа ведь на войне? – Да. – А там всякое может быть…» И дочь, глядя в глаза маме, догадалась: «Папу убили?»
— Через несколько дней Настя заявила: «Я хочу к папе! Я знаю, что он на небесах, он за мной наблюдает и за тобой, баба, тоже. Он нас охраняет. Я хочу посмотреть, где папа лежит, где его могилка». Может, спрашиваю, летом? «Нет, — отвечает, сейчас». Когда приехали, она долго стояла, разговаривала с ним. И сейчас дома подойдет к фотографии, поцелует: «Привет, папочка!» Расскажет ему все свои новости. А на ночь обязательно: «Спокойной ночи, папуль!»
Двадцать четвертого февраля парни из артиллеристского подразделения, где служил Владимир, дали «именной» залп по позициям врага: на снарядах они написали: «Это вам за барабинских пацанов! За Владимира Гутникова!» Бойца с позывным «Скорпион» ценили, уважали за отзывчивость, честность, мужество. И это не просто слова: на фронте человеческие качества высвечиваются, как на лакмусовой бумажке. Там сразу становится понятно, кто ты есть на самом деле. Заслужить доверие таких же как ты, пропавших порохом и потом, дорогого стоит. Но по-другому и быть не могло. Просто потому, что не смог бы правнук оскорбить память, честь и достоинство родных прадедов.
— С папиной стороны дедушка С. С. Тютюник во время Великой Отечественной войны был сильно ранен. Он умер через несколько месяцев, как я родилась. Мамин дедушка П. Л. Мамаев тоже воевал и тоже получил ранение. Плохо ходил, опирался на тросточку. Помню, как мы маленькими играли с его медалями, потом он их бережно заворачивал в тряпочку и прибирал в шкаф.
Великие воины России, они завещали героизм своим потомкам, передали им по крови любовь к Отчизне. Долг перед Родиной, перед семьей Владимир Андреевич Гутников, как и его деды, выполнил до конца. Галина Алексеевна, сколь бы ни была мучительна ее смертельная тоска, гордится им по праву. Достойный сын своей матери. Смелый. Красивый. Молодой. Таким и останется в памяти.
— Вот уже зима прошла без Вовы… А мне по-прежнему не верится, что его больше нет. Встаю ночью, чудится стук в двери. Кажется, он сейчас зайдет и скажет: «Мамуль, привет, я вернулся»…
Марина ТЕПЛЯКОВА.
Источник Новости Барабинск - газета "Барабинский вестник"
Телеграмм канал НОВОСТИ ДНЯ https://t.me/novostikb
Следующая публикация
Нет комментариев