-----------1--------------
В тени лесов Перми Великой,
Ординки русло где легло,
В стране полей давно забытой,
В холмах виднеется село.
Старинных изб стоит армада,
И к небу рвутся купола,
Но только звон – души отрада,
Не слышен более сутра.
По вечерам не бродит ныне
Гармонь по улицам пустым,
И не стучит в жару́ и дыме
Младой кузнец, склоняя тын.
И только дачник суетливый
Порой в околицу войдёт,
Да старики глядят уныло
Присев на лавку у ворот.
Они хранят села преданье
О древнем подвиге отцов,
Пришедших в земли без названья
Со всей земли, со всех концов!
О тех веках, когда их силой
Крестом поправши власть жреца,
Привёл Ординский край служивый
Под сень московского венца!
И Божьим здесь благословеньем
Поднялись лики куполов,
Храня покой и мир селений,
Острожков, первых городов!
Теперь стоят забыты сёла,
Своей судьбы покорно ждут,
В преданьях дней былых суровых
Одной лишь памятью живут!
----------- 2 --------------
Давным-давно на берег Сылвы
Пришли отряды Ермака
Стояла осень, волны с силой
Бросались в ниц, на берега.
В таких штормах на склоне года
Челну рекою не пройти.
До вешних дней с благой погодой
Зимовьем встали казаки.
Домишком стала им пещера,
Где враг и холод не возьмут.
В чреву горы великой меры,
Что Ледяной теперь зовут!
Пришла весна, по ранним водам
Пустил Ермак свои суда,
Отдав приказ трём воеводам:
Рубить на Сылве города.
Чтоб здесь отпраздновать победу,
В остроге новом над рекой,
На зло сибирскому соседу,
Во славу Родины Святой!
Ушёл отряд, а эти трое,
Собрав оставшихся людей
Не зная мира и покоя,
Взялись острог рубить скорей.
До первых звёзд кипит работа,
А после – отдых, жгут костры,
Однажды в вечер, на субботу,
Как прежде пламень развели.
Взялись за ужин вдруг и слышат:
Сквозь полог сосен вековых
Гогочут люди, кони пышат
И всей гурьбой идут на них!
Служивый люд приучен к бою:
Взялись за шашки и мечи,
И лучник юный под сосною
Стрелой коснулся тетивы.
Вдруг видят: дебри расступились,
Из тьмы и леса осмотрясь
Фигуры статно появились –
Дружина и татарский князь.
Он подал знак рукой «Я с миром»
И сел к казачьему огню,
Позвавши верного батыра
На страже встать к его плечу.
И вот, за трапезой совместной,
Князь начал было говорить:
«Скажите русичи, известно ль,
Что вам здесь лес нельзя валить?!»
«Пришли в мои вы значит земли
И строить вздумали острог,
Доставив нам, пророку верным,
Забот немало и тревог».
«Хотите жить меж нас- живите,
Но здесь не стройте крепостей
И дань в казну мою платите,
Да в войско дайте сыновей».
Какой казак такое примет?
Вступить бы в дело здесь клинку,
Да только люд служивый видит:
Нельзя испытывать судьбу!
Сильны враги и их немало,
Весь лагерь могут порубить.
Старшинам мудрость подсказала
Решенье: князя подкупить.
«Скажи ка нам владыка Сылвы,
- Промолвил кто-то из старшин,-
Царишь над реками, над нивой
В лесном краю как перст один!»
«Владеешь всем доступным взору,
И всяк трепещет пред тобой,
Продай нам земли по угору,
Не постоим мы за ценой!».
«Покуда крови Чингизидов
Текут во мне, - так князь сказал,
- Свои границы я не сдвину,
Какую цену б ты не дал!».
«Ну чтож, мы твёрдость уважаем,
Берём условиям твои!
Пока отметить приглашаем»-
В ответ сказали казаки.
Достали лучшие припасы,
Налили мёду и вина
И закатили пир прекрасный
Под треск таёжного костра.
Пируют день, второй пируют,
А князь совсем уж захмелел:
Сидит и ног своих не чует,
А всё бы только пил да ел.
И князя вновь спросил старши́на:
«Лесов владыка и степи,
Продай земель хоть три аршина,
Любую цену назови!».
Тут князь подпрыгнул в возмущенье:
«Ну ты, послушай ка смутьян!».
И тут же наземь пал в забвенье,
Поскольку был мертвецки пьян.
На третий день большого пира
Уже не вяжет лыка князь,
Поёт, кричит: «Во славу мира!»,
Едва держась за коновязь.
И вновь старши́на речь заводит
О просьбе скромной и простой,
А князь смеётся, носом водит
И говорит: «Да чёрт с тобой!».
«Возьми ка эту бычью шкуру,
Покрой участок ей земли,
И что покроешь, ту фигуру,
Навеки в собственность бери!».
«А не обманешь, князь татарский?».
«Клянусь пред войском и тобой:
Своей землёй, землёю арской,
Царя сибирского землёй!».
На том они и порешили,
Когда же гости спать легли,
Старшины шкуру разделили,
Разрезав ловко на шнуры.
А после этими шнурами
Такой участок обвели,
Что целый град на нём с церквями
Построить смогут мужики.
Проснулся князь, узнал про дело
И тут же вовсе протрезвел.
С досады пнул берёзу слева,
Но возразить - уже не смел.
А казаки дома срубили,
Острог поставив над рекой.
И с этих пор спокойно жили
Под сенью мощи крепостной!
Татарский князь прознав про крепость
Бранился долго и вопил.
На казаков «его свирепость»
С той по́ры злобу затаил.
----------- 3 --------------
Прошли года, острог на бреге
Оброс широкой слободой.
Стекались люди разной веры
В него за лучшею судьбой.
В разгар семнадцатого века,
В лихих годах бунташных дней,
Острог, по воле человека,
До городских дорос огней.
И летописец убелённый
Своей великой сединой
В тот год напишет: «Город новый,
Кунгур поднялся над рекой!».
В тени его благословенья,
Под сенью русских крепостей,
Вставали новые селенья,
И племя множилось людей.
Однажды, в месяце июле,
В Кунгур крестьянин прискакал:
Плечо пробито вражьей пулей,
В руке послание сжимал.
«Я весть несу для воеводы,-
Сказал он страже городской,-
Башкиры, камские народы
Подняли бунт, идут войной!».
« И вместе с ними князь татарский
Ведёт к Кунгур войска.
Слуг перебить грозится царских,
А город сам – спалить дотла!».
В тот час тревогу объявили,
На колокольнях звонари,
В набат над Сылвою забили,
Глася одно: «Идут враги!».
С окрестных сёл сбежались люди
Под сень защиты крепостной,
Закрыли вход и ждут что будет:
Готовы к битве вековой.
В разгаре лета ночи скоры,
На краткий миг приходит мгла.
В полночный час и час авроры
Над пармой даль стоит светла.
Спустились сумерки на город,
Не спит на башне часовой.
Глядит он зорко на просторы:
Поля и нивы за рекой.
Вдруг видит: там на отдаленье,
Где солнце село за поля,
Восходит пыль, играют тени,
И сотрясается земля.
Идут бесчислены армады
И клич раздался боевой.
Башкирской конницы отряды
К Кунгуру мчат и рвутся в бой.
Взошли бойцы на укрепленье
И вниз ударили огнём,
Чтоб враг узнал: «Дадим сраженье,
Надёжно город защищён!».
Смешались в небе стрелы, пули;
Мольбы и крики над рекой.
Служивый люд палит и рубит…
Бой закипел, великий бой!
Стояли насмерть горожане
За свой острог, свои дома,
За град Кунгур, чьим основаньем
На Сылве Русь утверждена.
На третий день большого боя
В Кунгуре созван был совет:
Бойцов осталось меньше втрое,
А подкрепленья нет и нет.
«Что делать, - молвил воевода,
Собрав в избе своих старшин,-
Нам не сберечь в бою народа,
И города не сохраним».
«И если сдать Кунгур башкирам,
Из нас не выживет ни кто,
Татарский князь не хочет мира,
Ему подай его плато».
У воеводы на совете
Башкир Сыпай в ту пору был,
Он жил в Кунгуре, в старой клети
И в страже города служил.
Сказал он так: «Внемлите братцы,
Острог нам с вами не спасти,
Но шанс остался попытаться
Живыми в тёмный лес уйти».
«Данным-давно на месте града
Чудской был срублен городок,
Его построили как надо,
Чтоб враг врасплох застать не смог».
«И был в ту пору у колодца,
Что у гумна сейчас стоит
На случай, ежль бежать придётся,
Подземный ход к реке прорыт».
«Уйдём туда с казной всем градом,
А там где выход у реки
Стоит острог Ильинский рядом,
Чьи стены могут нас спасти».
«Мы что, башкира будем слушать???!»-
Взревел тут кто то из старшин, -
«Ты нас продашь, погибнуть лучше
В бою за город как один!».
«Напрасно ты так полагаешь,-
В ответ Сыпай ему сказал,-
«Ведь ты, мой друг, прекрасно знаешь,
Кунгур я с вами защищал!».
«Здесь у меня родились дети,
И с ними я пришёл к Христу,
Среди башкир поступки эти
Сулят мне горькую судьбу!».
И в ту же ночь все горожане
По ходу тайному ушли,
А город, словно на прощанье,
Со многих точек подожгли.
Когда на это пепелище
Пришла башкирская орда,
Нашли лишь пепел, что ветрище,
Вздымал, бросая в никуда.
А горожане в это время
Брели вдоль речки небольшой.
Казны увесистое бремя
Несли, как водится, с собой.
Идти не так осталось много,
Уже знакомые холмы,
И запылённая дорога
Уходит в полог темноты!
Вдруг видят, зарево блистает
Над кромкой дремлющих полей-
Острог Ильинский полыхает,
И тени стелются людей.
Глядят, ведь это басурмане
Спалили крепость над рекой.
Погибли видно христиане,
Приняв в ночи последний бой.
Что делать было горожанам,
В Ординку скинули казну,
На дне чтоб золото лежало.
И не досталось ни кому.
И с этих пор выносят волны
На брег цветущую весной,
Когда прилив отходит томный
Рубли, чеканки золотой.
В обход сожжённого острога
Пошли тогда пошли Кунгуряки
Под сень таёжного чёртога,
Что рос под пение реки.
Спустившись вниз до самой кромки,
Глядят- башкиры у воды
Поя́т коней, смеются громко
И жечь сбираются костры.
Уйти бы лёгкими шагами
Назад по травам луговым,
Но их заметили и стали
Разить стрелой во тьме долин.
А после бросились в погоню,
Своих пришпорив лошадей.
Простор лугов- раздолье коню,
Летит ветров любых быстрей.
И началась тут суматоха:
Кто в бой с башкиром, кто в бега.
Совсем бы было дело плохо:
Да дымка скрыла берега.
Смогли под этою личиной
Десятка два уйти к холмам,
К угору, тёмною долиной,
Рассёкшим землю пополам.
Хотели спрятаться здесь люди,
Но топот конский позади
Их гнал вперёд, туда где будет
Надежда жизнь свою спасти.
Вдруг видят: нет дороги боле,
Стена поднялась из огня,-
Их враг поджёг коварно поле,
Отрезав выход, -заподня!
Упали люди на колени
В молитве с чистою слезой,
Они взмолились о спасенье
К Великой Деве Пресвятой!
И их услышали молитвы:
В дыму пожарищ, в небесах,
Руси защитница возникла,
Покров расправив свой в руках!
В сиянье чудного покрова
Она укутала людей,
Огонь погас, исчезнув словно,
Искра в ночи, среди полей.
Башкиры мимо проскакали,
Не видя в поле никого,
Когда покров вокруг растаял,
Враги уж были далеко.
Исчезла Дева Пресвятая,
Округу светом озарив,
И людям, что с земли взирали,
Любви улыбку подарив.
Прошли года с того виденья.
Воды не мало утекло,
Но в благодарность за спасенье,
Срубили люди там село.
Оно в угорах простиралось,
И тем, кто близко подъезжал,
За пол версты лишь открывалось,
Как в тихой гавани причал.
А тот, кто ехал в отдаленье,
Дымок лишь видел средь полей,
Да от дороги ответвленье,
Что уходило в глубь степей.
За дым в полях назвали люди
Тогда «Курилово» село,
Холмы с угорами в округе
Хранили издавна его.
И от того пошло преданье,
Что только тот кто чист душой,
Кем движет светлое желанье,
Отыщет путь в деревню свой.
Иной увидит лишь дорогу,
Холмы и нивы без конца ,
Речёнки брег, прильнувший к логу,
Да кольца, дымного венца!
----------- 4 --------------
Прошли века с той дивной по́ры,
Стоит забытое село,
Вокруг холмы и те же горы,
Но меж избёнок –никого.
Лишь старики бредут вздыхая,
Порой по улицам пустым,
Да ветер листьями играет,
Вздымая к небу редкий дым.
Но верим мы: минуют годы,
Придут иные времена,
К истокам ринутся народы,
Забыв большие города!
И вновь Курилово разбудит
Однажды благовест святой,
Да молоточком вторить будет
Ему в ответ кузнец младой.
Как прежде девочка погонит
На реку вицей двух гусей,
И пастушок в луга проводит
Стада коров игрой своей…
Пока с заботой материнской
Нас ждёт село со всех концов,
Храни же Боже край Ординский,
Святую вотчину отцов!
Кощеев Д.А. 17.07.2018
#Пермскийкрай #Ординскийрайон #Орда #ИсторияПрикамья,
#Кунгур,
#Православие,
#История #Пермь #Урал #ПермьАктивная,
#Orda #Orda_cave #Ordacave,
#Курилово #КуриловоОрдинскийРайон
Комментарии 17